черным делам, – не столько из-за кордона, сколько из самой России. Очень велика вероятность, что их сборщики «закята» – налога, изымаемого в общую копилку в некоторых мусульманских общинах, – уже вовсю работают здесь, в Москве, где циркулируют основные финансовые потоки. И если попытаться дернуть за такие вот кончики, то можно попробовать размотать весь клубок, действуя теперь уже из самого центра, из Москвы…
Ну вот, как я ни глушил себя крепким кофе и сигаретами, под утро все ж таки забылся в своем «окопчике»…
Разбудил меня Ахмед – часы показывали без пяти семь утра. Вернее сказать, разбудил меня не сам курчалоевский амир, а мужской голос с легким кавказским акцентом, внезапно прозвучавший у меня в ушах и подействовавший на меня, как ушат холодной воды, опрокинутый на голову.
– Хватит дрыхнуть, кяфир! – прозвучали его слова где-то глубоко в черепной коробке. – Слава всевышнему, уже пошли третьи сутки, как закончился великий Рамадан! Скоро ты сам сможешь убедиться, что я слов на ветер не бросаю, это случится даже раньше, чем твоя собственная голова покатится с плеч долой…
Глава 11
Ассалам алейкум, братья и сестры! Приветствую вас, господа москвичи, а также гости столицы, приезжие, командированные, гастарбайтеры и туристы, к которым лично у меня нет никаких претензий!
Некоторые из вас, думаю, меня уже запомнили. Да, это я – Белая Фатима. Для того, чтобы было понятно самым тупым из вас, уточню: я та самая светловолосая молодая леди, которая звонком со своего сотового активировала взрывное устройство в кузове тентованной «Газели» – это случилось ровно сутки назад…
Ну что? Теперь, я надеюсь, вы поняли, за кого вас держат власти? Я, как и многие из вас, просмотрела несколько выпусков новостей и прослушала комментарии милицейских начальников и ваших чиновников относительно причин ЧП в районе Никольской, в непосредственной близости от Красной площади и Кремля. Сплошная ложь, наглое вранье, ни единого слова правды! Вам в очередной раз вешают лапшу, господа москвичи, – «ложь во спасение»… Так, наверное, рассуждает про себя ваша тухлая, прогнившая до основания власть. Десятки людей, работавшие вчера на месте ЧП, внутри двойного кольца оцепления, уверена, прекрасно понимают, что причиной взрыва послужила отнюдь не «преступная халатность строителей» и не «вопиющие нарушения требований техники безопасности при проведении сварочных работ», но их, вероятно, попросили – убедительно! – «воздержаться от каких-либо комментариев»…
От вас, граждане, в очередной раз пытаются скрыть правду, как это было после резонансной акции в Беслане или после «Норд-Оста», где были отравлены газом почти две сотни заложников, – и никто потом за это не ответил – как это было во многих других случаях, когда вам откровенно врали или вообще не говорили ничего. Но не думайте, что я переживаю по этому поводу, что я вам сочувствую. Это ваши проблемы, граждане, потому что вы сами, каждый по отдельности и все вместе ничем не лучше тех, кто сейчас вами верховодит. Согласитесь, что и вы точно так же хитрите, крутите, маракуете и комбинируете, а при удобном случае не погнушаетесь «развести» на деньги или на квадратные метры жилплощади даже самого – вроде бы! – близкого вам человека. Вы существа с двойной моралью, вы яростно осуждаете тех, более успешных, наглых и оборотистых, на чьем месте, уверена, хотело бы быть большинство из вас. Вы дьявольски непоследовательны и лицемерны, а значит, вы все заслуживаете той участи, которая вас ожидает.
Только что приехали мои старшие товарищи, мои братья. Один из них носит сейчас имя Назир, почему именно это имя, я, если подвернется подходящий момент, расскажу вам позднее. Другого зовут Максим (он, как и я, с разрешения нашего имама и самого амира, временно не соблюдает наши традиции и даже вернул себе прежнее русское имя). Пока они умываются с дороги и переодеваются, у меня еще есть время, чтобы немного с вами поболтать. Мне тут сказали, что в огромной Москве действует всего пять мечетей и еще одна строится.
Добром, скажу вам сразу, это не кончится…
В Большом Лондоне – мне там доводилось даже жить некоторое время, – которому предстоит если не при нашем поколении, то при жизни наших детей стать главной мусульманской столицей Европы, уже сейчас открыты, причем многие на месте переоборудованных англиканских церквей, не менее двух десятков мечетей, не считая молельных домов. Наши имамы в открытую проповедуют джихад неверным, местные же власти, по большому счету, этому никак не препятствуют. Придет время, когда мы разных там поляков и индусов заставим работать на себя, как раньше это делали британские колонизаторы. Евреи наконец уберутся из
Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему не гремят взрывы в Лондоне и Берлине (в последние годы мы прекратили терроризировать и французскую столицу, где в префектурах и прочих органах самоуправления становится все больше людей, исповедующих ислам)?
С вашим мегаполисом, этнический состав которого будет постепенно меняться в нужном нам направлении, – уже меняется! – мы будем постоянно и плотно работать, хотите вы этого или нет.
Назир рассказал, что ваши власти ввели запрет на проезд грузового транспорта в центр города с восьми утра и до десяти вечера. Под особый контроль – по понятным нам всем причинам – рекомендовано взять транспорт строительных организаций, в особенности же грузовички марки «Газель».
Смешно слушать. Мы идем к известной только нам цели собственным путем. Наши противники мыслят шаблонно, они не знают, кто мы, и не ведают, чего мы в действительности хотим (скоро они это узнают). Мы – то есть я и мои братья – никогда не повторяемся, наши акции носят эксклюзивный характер. Я вам не завидую, господа москвичи. Потому что мы уже пришли в ваш город, а ваши коррумпированные, тухлые «органы» ровным счетом ничего не знают ни о нас самих, ни о причинах нашего появления здесь, ни о том, что же мы намерены предпринять уже в самом ближайшем времени.
Будьте уверены: ваша милиция, которая способна лишь набивать себе карманы мелкими купюрами, и на этот раз вас не сбережет…
Простите, братья и сестры, но я вынуждена прерваться. Когда делаешь
Частный дом на окраине города Н., почти полста километров от Московской кольцевой дороги; глухой забор, окружающий двухэтажный коттедж из светлого силикатного кирпича, сразу за которым, как кажется, вырастают трубы и корпуса какого-то индустриального гиганта советской эпохи, в котором сейчас едва теплится жизнь.
Под мастерскую сгодилось подвальное помещение, которое недавно было наконец очищено от хлама, оставшегося здесь от прежних хозяев (какие-то люди, не рассчитав, видно, свой бюджет, выставили дом на продажу, его перекупили через «своего» риэлтора и приспособили под «базу»).
В помещении находились двое мужчин и молодая, лет двадцати шести, женщина, светлые локоны которой тщательно убраны под туго затянутую черную косынку. Шатену – тридцать четыре; он чуть выше среднего роста, хорошо координирован, внимателен к любым мелочам, обладает завидной реакцией, природа наделила его длинными и чуткими, как у пианиста, пальцами. Второй мужчина чуть моложе, года на два или три, и на столько же сантиметров выше своего товарища. Темно-каштановые волосы, короткая аккуратная прическа, лицо с легкой смуглинкой, полоска усов над верхней губой, подбородок гладко выскоблен, так что хорошо видна снизу ямочка, как бы раздваивающая снизу его широкоскулое, волевое лицо. Глаза смотрят внимательно, цепко, зрачки чуть расширены и какого-то редкого желтовато-зеленого оттенка (в детстве и юности его за этот «тигровый» взгляд звали Шерханом, но затем у этого человека появились другие имена и прозвища, а детское – забылось). Никаких золотых побрякушек, вроде цепей или печаток, которыми любят украшать себя многие южане, в том числе и выходцы с Кавказа, которым является этот мужчина, взявший себе, по некоторым причинам, новое имя – Назир…
В помещении, где они собрались, воздух был уже хорошо прогрет; Макс первым делом выдернул из сети электрокамин – он всегда уделяет повышенное внимание мерам безопасности. Надо сразу сказать, что как
