обрыву тащат волоком живого или уже мертвого «Васю»...
Сотрудник положил мешок на самом краю обрыва. Достал из кобуры пистолет с глушителем. Передернул... прицелился в мешок.
Прозвучали два хлопка! Сотрудник ногой спихнул мешок с обрыва. Тот плюхнулся в воду... Очень похоже на звук упавшего в воду тела.
У Мироненко подогнулись ноги... Но крепкие мужские руки не позволили ему опуститься на землю.
– Продолжим разговор, Петр Леонидович. Вас осталось двое. Итак, вопросы прежние. Кто навел тебя на Козакову? Кто передал тебе микрокассету с записью оперативного мероприятия «пятерки»?
– Если скажу... меня убьют!
– Неужели?
– Точно... Страшные люди! И вы... вы напрасно лезете в эти дела!
«Органчик» вновь умолк; что-то в нем заклинило. Определенно, есть вещи, которых этот опытный, видавший виды мужик боится очень, очень сильно.
Кто ж это его так застращал?
– Тащите второго! – скомандовал Виктор. – Заклейте и ему пасть. В темпе!
– Похоже, мы тянем пустышку, – подал реплику старший группы захвата. – Предлагаю кончить обоих!
– Знаешь... я все же верю в человеческий разум. Вдруг Петр Леонидович одумается? У нас ведь есть не только кнут, но и пряник...
Уже не один, а двое сотрудников достали из багажника еще один мешок. Этот побольше и потяжелей – килограммов восемьдесят.
Раздались еще два «хлопка». Один из сотрудников пинком отправил с обрывчика в воду простреленное «тело».
– Я скажу, скажу!! Только не убивайте!
– Ну так говори.
– У меня двоюродный брат в Киеве...
– Знаем. Работал в министерстве внутренних дел Украины, верно?
– Да... Там был наезд из-за дела Гонгадзе. У него возникли неприятности.
– Короче!
– Он года два вынужден был скрываться за границей...
– Не надо полоскать нам мозги! – сердито сказал Виктор. – Он жил несколько месяцев в Штатах, оттуда перебрался в Лондон. И уже в 2007 году опять нарисовался в Киеве. Твой «кузен» был принят консультантом по вопросам безопасности в некий фонд... Назови его!
– Фонд «Вiдродження»...
– У них главный офис в здании «Миллениум» на Владимирской?
– Да, это так.
– Уже лучше, Петр Леонидович... Пленку от кого получил?
– Брат свел с одним человеком... Он передал привет от знакомого. Тот... я про знакомого говорю... он из Англии, кажется. Хорошо говорит по-русски. Эмигрант, наверное. Представился Михаилом.
– Дальше! Не тормози! Что еще про этого «Михаила» скажешь?
– Мы несколько раз в Киеве встречались. Последний раз... в мае. Он типа бизнесмен.
– Бизнесмен, говоришь? А зачем бизнесмену обращаться к таким, как ты?
– Он собирает информацию о тех людях, с кем ведет какие-то дела. Для бизнеса это обычное занятие... Типа – деловая разведка.
– И похищение людей – тоже обычное дело?
– Хм... От Михаила через посредника пришел заказ – пробить неких граждан... Проверить их по своим каналам, что за люди.
– А этот вот Михаил? У него есть какие-нибудь особые приметы?
– В смысле?
– Я что, тебе, старому менту, должен объяснять, что такое особые приметы?
– А-а... Ну да. Понял. У него на правой руке мизинца нет... Но не так, чтоб полностью. Две верхние фаланги отсутствуют...
– Расскажешь о нем все, что знаешь. Но чуть позже. Сейчас скажи вот что. Ты ездил в Киев в начале декабря, верно?
– Да, ездил. На пару дней.
– С кем там встречался? Какие ты получил инструкции? Ну?! Что, опять клинит? – сердито сказал Виктор. – Учти, на жизнь ты еще не заработал!
– Давай и его кончим! – подал реплику старший группы захвата. – Мироненко, слышь? Ты смотрел такой фильм... «Мы из Кронштадта»? Давай без этого... фанатизма! А то скинем с обрыва, как и двух твоих долбаных «матросов». Их-то мы пристрелили... из гуманизма. А тебя...
Сказав это, он подтолкнул главу ЧОПа. И даже отпустил руку. То же самое сделал и Виктор. Мироненко оказался на шажок ближе к обрыву.
– Эй, эй!.. Я скажу!!
– С кем встречался в Киеве?
– С братом! А тот отвез меня в коттедж... километрах в пятнадцати от города. Там меня ждал один человек. Он назвался Джоном...
– Англичанин?
– Нет, американец. Ему лет тридцать пять, может сорок. Рост... примерно сто восемьдесят пять. Армейская выправка... Коротко стрижен. По-русски знает всего несколько слов, так что брат все переводил...
– Дальше!
– Человек с большими возможностями... так брат про него сказал. Он, кстати, этот вот Джон, расспрашивал про Михаила. Какое тот давал задание, сколько заплатил, что мы делали по этой теме... И еще его интересовала добытая нами информация по чете Козаковых.
– А чем он по жизни занимается, этот Джон? Что его привело в Киев? И как он взаимодействовал там с твоим «кузеном»?
– Бизнес какой-то у него. Они мне не объясняли.
– Он – сотрудник спецслужб?
– Хм... Не знаю. Его интересовала вся собранная нами инфа по Козаковым, все то, что я ранее сообщал через посредника Михаилу.
– И какие инструкции ты получил от Джона? Продолжить наблюдение за Анной Козаковой?
– Организовать прослушку ее мобильного. Сообщить, если она куда-нибудь уедет... В смысле, уедет из города.
– И это все?
– По Козаковой? Да, все.
– Особые приметы американца?
– Да обычный такой амер... Крутой мужик, это было заметно по манере поведения, по разговору... Но каких-то особых примет... Хотя...
– Что? Договаривай!
– У него, когда говорит, лицевой мускул немного так дергается. Как будто тик... или последствие контузии. Он как будто ухмыляется!
Виктор и старший группы в этот момент многозначительно переглянулись. То, что сейчас прозвучало, если только их предположения верны, может перевернуть всю картину событий.
– На левую сторону?
– Что? А-а... да, кажется.
– Такая ухмылочка... а-ля Сильвестр Сталлоне?
– Да... точно! Я еще думал: где, у кого я подобную гримасу видел?
