Полянский, пустил бы себе пулю в лоб?!
– После того как ты заснифал три дорожки кокса, от тебя еще и не такого можно было ожидать! – парировала Алексахина. – Хотя... Знаешь, если бы ты застрелился, я бы ничуточки не расстроилась.
– Игореха уже раз десять так «стрелялся», – подал реплику Мельников. – Я давно на эти его выходки не реагирую... Но по пьяни или под коксом лучше такими вот вещами не шутить.
– А у кого он взял пистолет? Руслан, наверное, дал?
– Револьвер! – процедил Полянский. – Жаль, что Руслик вытащил из барабана патроны... Мне надо было не себе в висок целиться, а выстрелить «боевым» тебе в твой тупой узкий лоб!
– У кого это «узкий» лоб?! – взвизгнула Алексахина. – У меня IQ будет поболее твоего! Я четыре языка знаю... мать твою!
– И сиськи у тебя, как у дойной коровы. Ты еще молодая, а задница отвисла. На ляжках корочка, как шкура у апельсина, ха-ха!
– Что-о?! Заткнись, гомик! У меня нет целлюлита!! Ты на себя посмотри, извращенец! Ты похож на полудохлого вампира после ночной оргии!
Пока Мельников и его друзья обменивались любезностями, запись, шурша звуками шагов, вздохами, шорохами, короткими приглушенными репликами, продолжала воспроизводиться.
А. – Па-айдем на улицу! Там пагаварим, да.
П. – Вадик, на к-кой х... ты остался?! Ты что, идиот?! Тебе же было четко с-сказано... Чтоб ты н-не задерживался!.. Чтоб ехал после девяти к с-себе!
Х. – Я... я напился сильно! А потом уже ничего толком не помню... Друзья, ну вы чего? Почему вы так сердитесь? Зачем поднимать кипеш?
А. – Ладна, ни-и будем. Немного выпили, да. Идем на свежий воздух! Нада проветриться... что-то в галаве шумит!
П. – Да, т-точно... п-ойдем!
Краснову пришлось дожидаться еще минуту времени, прежде чем вновь зазвучали приглушенные мужские голоса.
А. – Как ти-бя... Вадим, да?
Х. – Вадим... Куда это мы? Давайте я пойду уже... Попрощаемся! И поеду-ка я домой...
А. – Ха-арашо! Но сначала кое-что у тебя па-апросим...
П. – Вадик, п-помнишь, о чем я тебе говорил? Ни к-кому ни с-слова!
Х. – Хорошо! Обещаю! Я ничего не слышал, кстати!.. Говорю же, перебрал со спиртным.
А. – Игорь, ва-азьми петарды! В вестибюле они, да. Там еще а-астались.
П. – П-петарды? Зачем?
А. – Дадим ни-ибальшой салют... Сиводня праздник у нашего друга, да.
Х. – Руслан... отпусти руку... мне же больно!
А. – Извини, друг... Это я за ти-ибя держусь... Перебрали мы, да. Пьяные все! И волшебного порошка нада было меньше нюхать...
Х. – Ну так я пойду?
А. – Игорь! Запускай эти... петарды!
П. – С-сейчас... Блин... темно, как в заднице у негра!
А. – Так ты па-асвети!
П. – О-о... С-сейчас бахнет!
(Громкие хлопки!..)
Х. – Ребята... я никому ничего не скажу.
А. – Ни-и скажешь? Теперь... да... уже не скажешь!
В наушниках раздался еще один громкий хлопок.
П. – Эй... Вадим? Руслан? Вы че там? Что за дела?! Руслан?!
А. – Тс-сс! Тихо! Не шуми!
П. – Ты чего? С-совсем рехнулся?!
А. – Тихо, кому сказана! Это ты его привел, да!
П. – И что? Что ты н-натворил?!
А. – Он па-адслушивал! Он бы нас сдал! Или... или сказал бы, чтоб бабки ему платили... за ма- алачание, да!
П. – Fuck!.. Что теперь делать? Ты его грохнул, да?
А. – Пусть кто-нибудь из а-ахраны этого... на си-ибя возьмет! Твоя, например.
П. – Кто? Вербинина? Да она... она же с-сука! Не-не, она точно не п-подпишется!
А. – Ничего... Сейчас что-нибудь придумаем, да. Пусть Коган подключается... Он умный, да. Вот пусть и думает, как теперь а-атмазаться. И так устроить... чтобы концы в воду.
Краснов вышел в коридор. Здесь его уже дожидалась «начштаба». Появился и Тихомиров – он прошел в вестибюль флигеля со стороны внутреннего двора.
Ирина держала в руках матерчатую салфетку, в которую частично завернут револьвер. Это был только что привезенный на объект – по запросу Ирины – револьвер «Smith & Wesson», модель 610. С золотым напылением. Поскольку сведений о зарегистрированном на имя главного подозреваемого револьвера – или пистолета – марки «Smith & Wesson» по базе не нашлось, приходится импровизировать...
Краснов взял у помощницы закутанный по рукоятку ствол. Это сделано тоже неслучайно: они ведь не знают, какая именно рукоять у того револьвера, кобура от которого хранилась в перчаточном отделении джипа, принадлежащего главному подозреваемому. Может, «щечки» из слоновой кости. А может, рукоять тоже имеет напыление из золота.
– Готовьте транспорт, Ирина! Один микроавтобус для четверых молодых людей. Другой – отдельно – для того, на кого я укажу. По Вербининой вопрос решайте в рабочем порядке, у меня к ней вопросов более нет. Как только закончим здесь свои дела, она может быть свободна.
– По этой части все готово. С Вербининой, как и с другими молодыми людьми, будет проведена дополнительно профилактическая беседа.
– Этим тоже я должен буду заниматься?
– Нет нужды, – сказал Тихомиров. – Каждый должен заниматься своим делом. Мы – своим, другие, специальные люди – своим.
Краснов вернулся в малый банкетный зал, держа чуть на отлете руку с закутанным в салфетку револьвером. Тихомиров прошел в помещение вслед за ним. Молодые люди разом прекратили выяснять отношения. Все четверо уставились сначала на вошедших, а затем на тот предмет, что держал в руке «следователь Иванов».
– Опа... – пробормотал Полянский. – Сюрпрайз!..
– Знакомая с виду хреновина, – процедил Мельников. – Вот так вот, френды.
Алексахина охнула; Коган стал внимательно рассматривать свои толстые, как сардельки, пальцы. И лишь один Абышев, как могло показаться, не проявил особого интереса к тому предмету, который держал в руке старший оперативно-следственной группы.
– Водолазов, наверное, вызывали, – негромко, но так, что почти все его расслышали, пробормотал Полянский. – Ведь ты, дружок, – он хмуро посмотрел на Абышева, – говорил, что выкинул ствол в пруд!..
– Ничего ни-и скажу! – процедил Абышев. – Пьяный был... не помню!! Может, кто и вытащил ствол... Не помню. Не знаю, да!
– И то, как вы ударили по голове сотрудницу охраны Вербинину бутылкой из-под шампанского, тоже не помните? – спросил Краснов.
– Ничего не знаю! Требую адва-аката, да.
Сергей усмехнулся про себя. Он ведь не сказал, что именно этот револьвер, который он принес завернутым в салфетку, принадлежит Абышеву. Он лишь внес его в зал, держа в руке. Но этого оказалось достаточно, чтобы главный подозреваемый прокололся.
Краснов жестом попросил сотрудников ФСО снять наушники.
