Щербаков не предложил подчиненному сесть; да ему и самому не сиделось в своем начальственном кресле. Во время непродолжительного, занявшего около пяти минут доклада генерал-полковник мерил шагами кабинет, так что Игнатьеву приходилось поворачиваться то в одну сторону, то в другую вслед за перемещениями хозяина кабинета.
Дождавшись окончания доклада, Щербаков остановился напротив подчиненного и недовольным тоном (так показалось Игнатьеву) произнес:
– В Лефортово ездил Заславский?
– Так точно. Я несколько минут назад разговаривал с ним по закрытой линии.
– Значит, оба задержанных за кражу все ж таки дали показания?
– Так точно.
– Подтвердили, что пакет с деньгами и носителем был взят именно из «Дастера»?
– Один из них, тот, что вскрыл внедорожник, пока его хозяин находился в кафе, дал показания, что пакет этот взят из перчаточного отделения «Дастера». Второй показывает, что сверток этот он не видел, потому что стоял на «стреме». Но в то же время заявил, что на момент совершения этой кражи у них при себе не было ни этого пакета или конверта, ни денег в иностранной валюте, ни какого-либо флеш- носителя.
– То есть, как и предполагалось изначально, пакет с деньгами и флешкой был взят злоумышленниками в транспортном средстве, принадлежащем Илье Пашкевичу? – еще раз уточнил Щербаков.
– Так точно. Сами задержанные этот факт признали под видеозапись. Также составлен протокол допроса, где их показания зафиксированы.
– Что показало вскрытие? Судебно-медицинская экспертиза трупа произведена?
– Официальной бумаги… официального акта привлеченные нами эксперты еще не составили, – доложил Игнатьев. – По этой части, для выяснения всей полноты картины, необходимо провести дополнительные исследования.
– Поторопите медиков!
– Результатов ожидаем с минуты на минуту! А пока имею только предварительное заключение патологоанатомов…
– Излагайте.
– В крови покойного, а также в печени и в других внутренних органах найдены следы некоего препарата седативного действия, который медикам пока не удалось идентифицировать. По их мнению, обнаружь мы тело Пашкевича на несколько часов позднее, чем это произошло, то никакая экспертиза не смогла бы определить следов применения этого препарата…
– Сильнодействующее снотворное?
– Скорее всего. Также нужно учитывать, что Пашкевич выпил в тот вечер или в ту ночь от двухсот до трехсот граммов крепкого алкогольного напитка. А именно, бренди марки «Хеннеси»… В сочетании с тем препаратом, следы которого найдены в крови Пашкевича, по мнению медэкспертов, должен был возникнуть эффект, схожий с воздействием на пьяных людей клофелина.
– Потеря сознания? Гм… – Щербаков задумчиво потер переносицу. – Зачем бы он принимал сильное снотворное, если собирался в ту ночь повеситься? Это я как бы размышляю вслух… и не вижу здесь логики.
– Если бы Пашкевич хотел покончить с собой, наглотавшись «сонных пилюль», то мы нашли бы при осмотре в его съемной квартире упаковку или упаковки с этим препаратом.
– Логично.
– Соответственно, в крови его, в жекатэ медики нашли бы более проявленные следы применения смертельной или просто большой дозы седатива.
– Что дал просмотр отснятого в ту ночь камерами наблюдения по данному адресу на Большой Дорогомиловской?
– Я направил двух сотрудников в соответствующий центр технической информации с предписанием изъять записи с камер видеонаблюдения. Чтобы не раскрывать истинных намерений, не светить интересующий нас адрес, решено было изъять записи с некоторого количества объектов видеонаблюдения…
– Разумное решение. И что же?
– Записей с тех камер, что снимают в постоянном круглосуточном режиме двор известного нам дома на Большой Дорогомиловской и подход к подъезду, за интересующий нас промежуток времени – не обнаружены.
– Вот как? А куда они подевались? Что говорит техперсонал центра?
– Один из сотрудников, дежуривший в тот день, вернее, в ночь на восемнадцатое, сообщил, что имел место технический сбой. Что несколько следящих камер на Большой Дорогомиловской не работали всю ночь… И что изображение с них не поступало в районный ЦТИ… но уже утром восемнадцатого эти камеры работали в штатном режиме.
– Так, так… Это еще одно доказательство того, что мы имеем дело со структурой, у которой имеются серьезные возможности.
– Именно об этом подумал и я, товарищ генерал-полковник, когда получил доклад от направленных в ЦТИ на выемку видеоматериалов сотрудников.
– Так что в итоге получается по Пашкевичу? Убийство, замаскированное под суицид?
– Так точно.
– Значит, кто-то все ж таки побывал в гостях у Пашкевича? В тот вечер или в ту ночь с семнадцатого на восемнадцатое, когда все и произошло?..
– Некто, кого сам Пашкевич хорошо знал.
– Иначе вряд ли впустил бы в квартиру в столь позднее время?
– Да. Если наша реконструкция событий близка к реальной картине… а я уверен, что так и есть… то вечером семнадцатого и в ночь на восемнадцатое произошло следующее. Некто, неизвестное нам пока лицо, пришел в гости к Пашкевичу. Не исключаю, кстати, что они предварительно созвонились. После чего к нему и пришел этот знакомый или…
– Или?
– Знакомая.
– Но звонок не зафиксирован?
– На трубке, которую нашли в квартире, – нет. Но они могли уговориться через Интернет, эти моменты нам еще предстоит выяснить. Или же могли использовать «серые» трубки.
– Николай Федорович, будь ситуация несколько иная, я бы вас уже пропесочил. – Первый заместитель Директора мрачновато усмехнулся. – Мы работаем не в газетной редакции и не на телевидении, где подобные обороты – «они могли уговориться» – допустимы и приемлемы.
– Виноват, товарищ генерал-полковник…
– Я понимаю, – жестом остановив подчиненного, продолжил Щербаков, – что вы работаете в условиях крайнего дефицита времени и делаете все возможное, но все же попрошу придерживаться установленных и хотя бы первично проверенных фактов. – Сказав это, первый заместитель Директора, смягчая тон, слегка коснулся локтя подчиненного. – Без обид… просто примите к сведению.
– Принято.
– А теперь продолжайте. Вы остановились на том, что Пашкевич кого-то впустил к себе в квартиру.
Игнатьев, подавив тяжелый вздох, сказал:
– Имею только предварительную версию. Они, Пашкевич и тот – или та, – кого он впустил к себе, о чем-то переговорили, при этом выпили некоторое количество спиртного. Этот «некто» подсыпал или подмешал Пашкевичу в напиток сильнодействующий препарат седативного свойства. Дождался, пока он подействует, а затем, когда Пашкевич «выключился», осуществил дальнейшее…
– Либо, что тоже пока спорно, впустил в квартиру сообщника?
– Или сообщников.
– Тех, кто подвесил Пашкевича за шею на трубе?
– Да. Тех, кто сделал свою работу, а затем убрал все следы присутствия в квартире посторонних людей.
