Ему даже удалось втянуть в эту деятельность меня…
Посылки приходили всегда в 5-30 утра. На пороге стоял китаец, который протягивал
бумажку с цифрой на оплату и сумкой, полной сидюков.
Так у меня и образовалась фирменная коллекция.
В то время, когда фанатики с них сдували пыль, я позволял себе затирать их в
машине, как этот японский панк.
Посылки Колька подбирал тщательно. Еще бы, консерваторское образование…
Мы уже подъезжали к «серпантину» перед поселком Култук, когда пискнул мой
телефон.
«Карта с отметкой точки прибытия в телефоне, — значилось там, — Необходимо
забрать только черный портфель, белый кейс и сотовый телефон в футляре. Больше
ничего не трогать. Особенно оружие».
Глава 13.
Пионерлагерь около поселка Тибельти был укромным местечком.
Забавно, что события, раскрутившиеся со скоростью стальной пружины, снова
забросили меня в знакомые места.
В начале девяностых мы несколько раз сюда выезжали.
Происходило это летом, когда с необычайной высоты обрыва можно было любоваться
величественным Иркутом. Река в том месте делает гигантский поворот и очень
похожа своей неспешностью на пустынную автостраду.
После сообщения про оружие и футляры шутки отбросили в сторону. Походило
предстоит осмотреть следы какой-то бойни и забрать, что сказали.
Дорога к пионерскому лагерю оказалась накатанной. Видимо, даже в зимнюю пору
здесь бывали отдыхающие, а может быть, жили собственники. Так или иначе, я
немного помедлил на отвороте с трассы.
Огляделся.
Сжался до состояния «я на взводе» и нырнул на укатанный проселок.
Здесь оказался неплохой зимник на одну колею. Дорога петляла между деревьев и
вела нас в безжалостную неизвестность.
Пикнула смска Рубана. Саня прочел и повернулся с озадаченной гримасой.
— Нужно чем-нибудь закрыть лица, — напряженно заговорил он.
— Возьми в боковом кармане полотенце и разорви вдоль, — мазнул рукой я.
Саня молча достал тряпицу в ромашках и потянул. Ткань треснула, выпустив облачко
пыли, и в руках остались две полоски с обвисшей бахромой. Одну он протянул мне,
а вторую приладил на лице.
— Давай одевайся, — зловеще бубнил он, из-под повязки надвигая на глаза кепку.
Я остановился и навязал импровизированную маску. Ткань неприятно щекотала шею и
пахла автомобильными внутренностями.
— Шапку надень, — нудил Саня.
— Потом… Мне еще очки снять надо.
— Не заблудишься? — ехидничал Рубан.
Я молчал — в воздухе явно витала опасность.
Вспомнил состояние перед задержанием преступников и когда уже прятался от
милиции сам.
«Догонять… Убегать…» — плыли в голове забытые мысли с эмоциями…
Азарт перед схваткой взял свое и появилось ощущение уверенности.
Большинству милиционеров и преступников это знакомо — переход в иное состояние.
Позже с удивлением вспоминаешь, мол, надо же… я ли это был?
Ворота лагеря оказались прикрыты.
С ходу развернулся на пятачке перед въездом.
— Не шумел бы… — недовольно протянул Саня.
— Там только покойники… — куда-то в воздух проговорил я.
— А на фиг тогда это? — теребил Рубан свой кусок полотенца.
— Я думаю, от ихних телефонов.
Снег скрипнул под ногами, и мы пошли к воротам.
Глушить машину не стал. Отстегнул сигналку и закрыл с кнопки.
«Крузак» булькал «плюясь» синим выхлопом в окружающее пространство.
— За воротами поляна. За ней главный корпус, — шепнул я Сане, — Пойду первым.
— А я?
— Стой здесь. Там двоим пока нечего делать. Держи, — и я протянул ему брелок
сигнализации.
Ворота скрипнули.
Раньше здесь стояли другие, веселые и пионерские, из деревянного бруска —
прозрачные насквозь, но сменилась эпоха, и на смену пришли железные створки, и
сплошной забор.
Я просунул голову внутрь.
Около главного корпуса стояли три внедорожника. Сотый «Крузак», «Хариер» и «Гранд
Чероки» последней модели…
«Непростые ребята собрались», — оценил я, пересекая расстояние, отделяющее от
дверей.
Рубана пока не звал. Соображения просты: если все уже покойники, то двоим
светиться ни к чему. Беру то, что приказано, и до свиданья.
Первый труп я увидел, только-только приоткрыл двери.
Он лежал почти у самого порога и выглядел совсем не как турист. Я бы даже сказал,
не по-русски.
Зализанные назад черные волосы еще хранили следы былого ухода. Дорогой темный
костюм в тонкую полоску не соответствовал дешевому линолеуму, на котором нашел
последнее пристанище странный персонаж.
Крови оказалось мало. Единственное ранение виднелось на шее — аккуратное входное
отверстие от пули.
Снизу натекла небольшая лужица красной жидкости.
Оружия или кейсов не оказалось.
Я аккуратно переступил через тело и пошел в основной коридор.
Происходящее сильно напоминало компьютерную игрушку «ходилку-стрелялку».
Второй покойник наполовину вывалился в коридор из комнаты с надписью «Бильярд».
Это оказался здоровенный детина, бритый наголо и одетый в джинсовую куртку. В
его судорожно сжатой руке я увидел силуэт пистолета с глушителем.
«Хлопки, — вспомнил я сообщение «Малыша», — Какие-то хлопки и много крови…»
Похоже, детина последним выстрелом попал в моего первого «знакомого» у входа и
после умер сам, завершив непонятную бойню…
Неожиданно я поймал себя на мысли, что нахожусь в нескольких плоскостях…
Один Я еще рассматривал открывшуюся картину, второй прислушивался к какому-то
шуму в конце коридора, а третий обдумывал дальнейшее.
Шум напоминал слабую возню или бормотание радиоприемника.
Окончательно оценить происходящее помешал слабый хлопок входной двери.
Быстро переместился в комнату, откуда вывалился детина.
Неожиданно понял, что меня беспокоило все время. Запах. Крови… Свежей крови… В
