Душ… Прощальная супружеская постель… Усталая нега… Короткая перебежка босыми
ногами в кабинет… Ноутбук… Шнур ЮСБ… Наушники… Трофейный чехол «Малыша»… Кнопка
«Radio Locked»
— Слушай, — взволнованно говорил я, — А звук ты можешь транслировать вместе с
изображением?
«Да, — проскочили на экранчике буквы, — А выдержишь?»
Сказал, что сам добавлю громкости, но случай оказался не на моей стороне.
Для начала я просто любовался перетекающим и привычно-немым пейзажем с экрана.
Пространство низали тонкие нити, напоминающие молнии, уходящие за горизонт.
Устав рассматривать плывущую картинку скомандовал: — На камеры наблюдения клуба
«Стратосфера»… Не спеша, — и сам потянул мышкой на экране громкость.
Медленно не получилось.
Из наушников в голову ворвался спрессованный бубнеж, неистовое визжание и гулкий
грохот, рвущий перепонки.
Откинул наушники и зажал уши. Прошла минута. Другая. Какофония еще звучала.
«Пытать хорошо, — подумал я про себя, — Сразу секретами поделюсь…»
Рискнул еще раз, прибрав уровень мышью.
Организм содрогнулся. Никогда больше я не слышал такого сочетания звуков,
парализующего волю.
«Давай, давай, — шуршал я по корпусу «Малыша», — Быстрее».
Картинка сложилась, свернувшись по краям горизонта в тоннель, и через секунду мы
оказались перед рядом сверкающих точек, ярко выделяющихся среди световых пятен.
«Слева направо» — шуршал я.
Самая крайняя точка наползала на экран…
Жутковатый шум пропал. Мы оказались «внутри» камеры, разглядывающей привычную
картинку бара-клуба «Стратосфера».
Подумал о скрытых камерах или микрофонах и запросил открытым текстом.
«Малыш» взял секундную паузу. Картинка дернулась, и мы снова оказались среди
качающегося пространства…
Сумасшедшего визга не было: меж собой общалось несколько человек…
Два голоса я узнал сразу, это оказались директор клуба Олег Пантелеевич и Дима-Нока,
поймавший нас в свои сети не так давно.
Глава 17.
Саня хрюкал на пассажирском сиденье за моей спиной…
Когда я утром заехал за «величеством» в гостиницу, то оказалось, что он помимо
спиртного еще что-то курил.
«Хорошо хоть командировочные этому мачо не оставил…» — удовлетворенно думал я,
вытаскивая его из-под завалов женских тел.
На душе скребло, а Саня лишь глупо хихикал в ответ на мою ругань. Сладкая
парочка блажила в унисон
«Придется рулить самому», — понял я и обшарил номер.
Пепельница с остатками папирос, источающих характерный запах, надежд не оставила.
Прямо из номера отзвонился Тае и рассказал о недельной командировке.
Просыпаться партнер даже не думал. Он откинул спинку, разлегся и теперь лишь
радостно гукал-хихикал на поворотах, рассматривая разукрашенные каннабисом сны.
В салоне звучала гитара. Наш иркутский международный лауреат Александр Сага
провожал стихийную экспедицию к границе области виртуозными пассажами. Под него
я и переварил подслушанный в «Стратосфере» разговор.
После того как проявилась основная суть, мелькнуло желание предупредить Олега о
последствиях сделок с адептом-вербовщиком, но рисковать не стал. Выйдя из сети,
я лишь попросил «Маму» показать, чем занимается сейчас Дима-Нока.
Ответ оказался неожиданным: «Любой просмотр вышестоящих адептов — ЗАПРЕЩЕН!»
Значит «Мама» не видит-таки наших операций с «Малышом» и свято полагает себя
неприкосновенной…
Покорно улыбнувшись прощальному смайлику с рожками, я сунул «Малыша» в футляр, и
мы минут тридцать обсуждали ситуацию.
Для тихого саботажа в работе с «Мамой» ситуация складывалась как нельзя лучше.
Мы имели возможность наблюдать и слушать адептов любой иерархии, сами оставаясь
невидимыми.
Поставил «Малышу» задачу отслеживать Диму-Нока и свалился в постель.
Полученные данные понемногу переваривались в голове: «Значит адепт-разработчик «обкладывает»
со всех сторон…»
Аппараты «Noka» – N8e уже вручались моим социально-значимым друзьям: компаньону
по одному из направлений в бизнесе; однокласснику, торгующему водкой; Мишке
Пятову; старшему администратору филармонии, «Белому» и т.д.
Сеть ширилась, охватывая все большее пространство, и «Мама» засасывала в себя
всю активную массу, мотивируя оберткой исключительности…
Новые адепты после эйфории первых дней — осознавали новую хозяйку, но не думаю,
что сильно огорчались.
В своем сочувствии человечеству я остановился, вспомнив болгарскую ясновидящую —
бабушку Вангу. За несколько лет перед смертью она рассказала русскому
корреспонденту, что приходящие к ней за советом спрашивали про одно и то же —
собственные земные дела…
Лишь двое из них поинтересовались: «Что будет с людьми и с землей?»
«Спасать некого, — понял я, — Разве что себя, близких да это чудо, пускающее
пузыри на заднем сиденье?»
Саня ответить на вопрос не мог. Он перевернулся на бок спиной ко мне и по-пацански
скукожился.
Итак, мы с ним один на один со всем миром — против своей сети и против вражеской.
Хотя у нас есть козырь. Верней козыришко, но как выяснилось — проходной: «Малыш»-то
целиком на нашей стороне. Вычисляет сейчас высокопоставленных адептов сети,
данные, про их замыслы собирает. Ищет центр. Выясняет, как далеко протянула свои
щупальца «Мамаша».
Сегодня задача проста: дойти по трассе до городка под названием Канск и
расположиться на ночлег. Следом, выскочить рано утром и к обеду прибыть в
Красноярск.
«Мама» до сих пор не выдала дополнительных инструкций. Меня это радовало. Я
почти избавился от синдрома планирования и радовался теперь каждой спокойной
минутке.
Предчувствия разнились: впереди полная неизвестность, явно насыщенная различными
событиями, причем не факт что хорошими.
Скоро начнется первое отсутствие асфальта, и я надеялся, что Рубан прекратит
свой затянувшийся «полет».
Так и вышло.
Хрюкнув после первой серьезной кочки, Саня уселся вертикально и открыл налитые
кровью глаза.
