Неожиданно мое сознание прорвалось наружу, и я уловил страх и ужас окружающего
мира.
То, что происходило со мной дальше, можно было отнести на счет разыгравшегося
воображения.
Неожиданно я увидел метро, потерявшее управление, запертых в нем людей и кожей
ощутил ужас замкнутого пространства.
Поезда теряли ход.
Железнодорожные стрелки бесконтрольно переключались в последний раз, и набитые
сотнями жизней вагоны валились под откос.
Вирус проникал в компьютеры самолетов, кораблей, атомных станций и пусковых
ракетных комплексов.
Слепли Спутники.
Валилась надстройка, называемая цивилизацией.
Стук в двери прекратился.
С удивлением я не обнаружил за дверью ни одного бойца дядюшки Чжао.
Мы стали им неинтересны.
Мир рухнул.
Неожиданно я поймал болезненный стон с той стороны, где лежал «Малыш»,
и уловил прощальную эмоцию.
Беспощадная команда к уничтожению завершила свой круг и вернулась к отправной
точке.
Неожиданно я понял, что сейчас произойдет.
Мы сидели метрах в пяти от самого большого сотового телефона в мире — главного
мозга «Системной» сети.
— Серега, двери, — крикнул я, и он все понял.
В два прыжка партнер оказался около красной лепешки аварийного открытия и
шлепнул по ней ладонью.
Замки щелкнули, стальной диск стал поворачиваться, и в этот момент взорвался «Малыш».
Серега выскочил наружу.
«Не оборачивайся», — прозвучали в моей голове слова из Библейской истории о
Содоме и Гоморре.
Но я обернулся.
Вспышка света пронзила меня, и я еще успел увидеть летящие обломки мозга «Системы».
Э П И Л О Г
Я выжил.
Приобретенные данные восстановили меня за несколько часов.
Темная пелена забвения пронеслась незаметно и, открывая глаза, я мысленно
пребывал еще на выходе из хранилища и смотрел на летящие обломки.
Но все оказалось не так.
Я лежал недалеко от распахнутых стальных дверей, которые уже были никому не
нужны.
Еще работали резервные генераторы, выдавая последние порции света в окружающее
пространство.
Остатки нашей команды сидели на полу в нескольких метрах от меня и тихо
переговаривались.
Я приподнялся на локте и окликнул их.
Мой голос звучал гудящим колоколом. Похоже, я был контужен.
Не было видно Ольги и Юрия Леонидовича.
На мой вопрос Карина всхлипнула и закрыла глаза руками, а Рубан болезненно
прищурился.
Они погибли.
Погибли в последней схватке с обезумевшими «манекенами».
Сыворотка ярости, которой те оказались накачаны, унесла и жизнь их создателя.
Андрея.
Дядюшка Чжао погиб при взрыве сотовых телефонов нашей команды.
Они лежали перед ним на столе.
Телефоны рванули разом, сработав не хуже наступательной ручной гранаты.
После взрыва кабинет Чжао заблокировался, и охрана не смогла попасть внутрь.
Андрей и два бойца были оглушены.
Освободила команду Ольга.
Как уж она умудрилась распутать затянутые руки непонятно, но факт остается
фактом.
Стрельба по офису триады к тому времени затихла, но тут стал рушиться окружающий
мир.
Когда в соседнее здание с ревом врезался потерявший управление грузовой самолет,
никому до наших друзей не стало дела.
Проводником к хранилищу стал Андрей.
Не повезло в самом конце, когда появились бывшие манекены накачанные сывороткой
ярости.
Они порвали своего мучителя буквально на куски и прихватили часть нашей команды.
Когда они все-таки добрались до хранилища, Сергей ещё был без сознания.
То, что произошло с моим лицом, я смог оценить, лишь глянув в зеркальце,
поданное Кариной.
Выглядел я теперь жутковато. Меня будто собрали из нескольких кусков.
От этой картинки затормозилось время и появилось желание разнести все вокруг.
Старшим в группе стал я.
Что делать дальше, подсказал Сергей.
Оказалось, нужно двигаться домой в Россию.
Только наша держава по заведенной с прошлого столетия практике сохраняла на всех
энергосистемах ручное управление оборудованием.
Любая заступающая смена находилась в готовности работать в таком режиме в случае
непредвиденных обстоятельств.
Сергей привел в пример Саяно-Шушенскую ГЭС, где именно мастерство расчета и
регулярные учения позволили команде вручную закрыть шлюзы, избежав больших
разрушений и жертв.
Помимо этого на всех энергосистемах имелась радиосвязь и запас продуктов.
«Домой, — решил коллектив, — Не знаем как, но домой».
Перед нами распахнулись дверцы лифта.
Мы не задумывались, что там наверху, и появилось чувство легкого безразличия к
любым препятствиям, которые нас ожидали.
Переступая порог лифта, неудержимо захотелось обернуться еще раз.
Но я сдержался.
Июнь 2010 год.
г. Иркутск
.
