себе, чувство непереносимой обиды. Созависимый остро переживает чувства вины и стыда, ощущение собственного поражения, его самооценка падает до критически низкого уровня, он обращается за медицинской или психологической помощью.
Зависимым семьям присущ ряд общих черт: страх перед чужими людьми и изоляция от них, тесная сплоченность, фетишизация брака, денег и власти. Для этих семей существует только материальный мир, они ни во что не верят. Члены семьи полностью зависят от оценки родных и окружения, нельзя искать помощи вне семьи. Неудача, отъезд или смерть одного из членов семьи переживаются всей семьей одинаково трагически. Вместо любви семья держится на чувствах жалости и долга, обиды и вины, общих вкусах и оценках людей. Семья опирается на традиции прошлого, боится изменений, с тревогой смотрит в будущее. Источником ее энергии служат не радости текущей жизни, а тревоги и волнения.
Е. М. Симонова (2001а) описывает три типа матерей химически зависимых детей: 1) «мама?девочка», сохранившая дозамужние интересы и безразличная к ребенку; 2) «мать?героиня», организует лечение членов семьи, страдающих алкоголизмом и нередко сама начинает лечиться от наркомании вместо своего ребенка; 3) «мать?страдалица», самоотверженно борется с неисчислимыми проблемами семьи, одновременно усугубляя их (например, «из жалости» дает сыну деньги на героин). Отцы этих детей также представлены тремя типами: 1) «отец?герой», лишающий ребенка ответственности за его аддиктивное поведение; 2) агрессор, жестоко наказывающий ребенка за аддиктивное поведение, нередко сам страдает алкоголизмом; 3) «отсутствующий отец» – разведенный, двоеженец, тихий алкоголик, трудоголик.
Дети в созависимой семье принимают одну из следующих ролей. «Герой» защищает своих родственников, в первую очередь братьев и сестер, от родителей?алкоголиков или наркоманов; «козел отпущения» ведет себя плохо, чтобы отвлечь родителей от семейных конфликтов, связанных со злоупотреблением ПАВ, и сплотить семью перед лицом необходимости своего спасения. «Потерянный ребенок» помогает сохранить семью тем, что ничего не требует; «весельчак» делает то же самое с помощью шутовства. Впоследствии «герой» может стать трудоголиком и «перегореть» или заболеть психосоматическим расстройством. «Козел отпущения» рискует стать изгоем, «потерянный ребенок» – впасть в депрессию, а «весельчак» – остаться шутом, которого никто не воспринимает всерьез.
Как указывает Е.В. Змановская (2003), психика членов созависимой семьи претерпевает следующие изменения:
· собственное Я теряется, происходит фиксация на употреблении ПАВ одним из членов семьи;
· поведение аддикта фактически полностью определяет эмоциональное состояние других членов семьи;
· преобладают аффекты ярости, вины, отчаяния;
· резко падает самооценка и самоуважение, например, появляется убеждение «мы плохие, мы сами виноваты во всем»;
· усиливаются лже?роли: Жертвы («за что мне такие мучения»), Спасителя («я спасу его, чего бы мне это ни стоило»);
· появляется состояние эмоционального отупения и апатии, наступает изоляция;
· на фоне хронического стресса неуклонно ухудшается здоровье: обостряются соматические болезни, развивается депрессия.
Созависимость приводит к психопатизации личности, сходной с изменением личности химически зависимого. Вместо любви к близким нарастает ненависть, появляется болезненная ревность и зависть, теряется вера во всех и надежда на лучшее, нарастает социальная изоляция и дезадаптация. Это понимала Анна Ахматова:
Происхождение созависимости
Ничто так не привязывает человека к человеку, как беспомощность.
Стремление созависимого контролировать поведение аддикта обусловлено потребностью избежать неблагоприятных последствий невнимания к своим собственным проблемам. Многие аддикты отношений нуждаются в людях, отражающих их собственные пороки, для того чтобы бороться с ними (проекция). Аддиктивное вещество или занятие становится катализатором созависимости, а аддикция «подопечного» – ее оправданием.
Бэрри и Дженей Уайхолд (2002) анализируют психологию созависимости следующим образом. Созависимые личности видят смысл своей жизни в отношениях с аддиктивным партнером, сосредоточивают все свое внимание на том, что он делает или чего не делает. Они используют эти взаимоотношения так же, как некоторые люди используют алкоголь или наркотики. Они становятся зависимыми от другого человека и пребывают в убеждении, что не могут существовать и действовать независимо от него либо обходиться без взаимоотношений с ним. Они не способны определять свои психологические границы. Созависимые люди не знают, где заканчиваются границы их собственной личности и где начинаются личностные границы других людей. Они склонны воспринимать чужие проблемы как свои собственные. Стараются всегда производить хорошее впечатление на окружающих, пытаясь управлять их восприятием. Они всегда стараются угодить другим людям, не доверяют собственным взглядам, восприятию, чувствам или убеждениям. Созависимые слишком зависимы от чужого мнения и не защищают собственные взгляды и убеждения. Стараются стать необходимыми другим людям. Тратят последние силы, чтобы сделать то, что, по их мнению, могут сделать для других людей только они, хотя на самом деле те могут сделать это для себя сами. Они играют роль мучеников, благородно страдают. Они мирятся с невыносимыми ситуациями, так как считают, что должны это делать. Умеют контролировать других людей. Они пытаются контролировать все происходящее вокруг, но обычно безуспешно, так как это им не по силам. Они искажают свои чувства и проявляют их только тогда, когда считают, что вправе это делать. Созависимые люди не в ладах со своими чувствами, поэтому им не хватает проницательности. Они легковерны, плохо разбираются в характере человека и видят только то, что хотят видеть. Теряют контакт со своей духовной сущностью. У них преобладает «черно?белое» мышление, они являются робкими, ригидными и ограниченными людьми.
Созависимая личность злится, чтобы скрыть свой страх, печаль или обиду. Впадает в состояние
