– Наши люди будут готовы, как только забрезжит рассвет, – сказал Стентор, стараясь говорить уверенно и ободряюще. – Поспи немного, – добавил он с улыбкой, больше напоминающей гримасу. Дверь закрылась за ним, и Митра осталась наедине со своими мучительными раздумьями.
Утром Митру оторвал от сна тихий стук в дверь. Вошел Стентор и сообщил ей, что лорлитская организация Прадаты готова и посыльные уже сообщили в западные организации, что все должны встретиться в течение двух дней. Несколько лошадей запряжены и ждут за городом, провизия готова и упакована. Прадата ждет своего руководителя.
Митра протерла руками глаза, стараясь побыстрее прогнать сон, и растерла ноющие мышцы, возвращая в них жизнь. Ее поврежденные ребра, которые так старательно лечила Тралаина, тупо побаливали. Она проспала всего несколько часов, да и то весьма поверхностным сном. Прадата уже несколько дней готовилась к выходу. Готовилась тихо, в отличие от шумных сборов армии Мордета, марширующей по улицам ее любимого города. Митра сама следила за тем, чтобы приготовления шли с предельной осторожностью, хотя и Стентор и Тралаина уверяли ее, что они сами позаботятся обо всем. И тем не менее, понимая что это может оскорбить и вызвать недоумение ее двух добрых друзей, она настаивала на том, чтобы Прадата оставалась на месте и ждала. Она не могла сказать им что боится, что именно страх не дает ей уснуть и угрожает подавить ее волю.
Стентор посмотрел на усталую женщину, прекрасно понимая, какая борьба проводит в ней. Он понимал, что она мало подходит для войны, слишком нежная, доверчивая и добрая. Эту ее природу изменить, конечно, было невозможно. Но людям нужна конкретная, реальная личность, которая бы вела их. И Митра появилась, словно дерево в пустыне, персонифицируя их надежды своей проницательностью и решительностью. Но каждый акт насилия, который совершался с участием, казалось, выдергивал что-то из нее, словно грубый ребенок, разрывающий на части нежный цветок. Стентор хотел бы подойти и обнять ее, укачивая, словно ребенка, которого им с женой так и не удалось родить. Он очень хотел бы защитить ее от враждебного мира.
Двое друзей молча спустились вниз в затихший пивной зал. Там находились полдюжины мужчин и женщин, жующих кусочки хлеба и мяса; с висящими на толстых ремнях зачехленными кинжалами. Рядом стояло еще с полдюжины женщин с луками и полными стрел колчанами. Отсутствие детей было непривычным, и Митра чуть было не пожалела о своем решении не брать в поход детей, еще не прошедших Ритуал. Уже хорошо обученные дисциплине старшие дети не роптали, услышав об этом решении; они понимали, что оставшись и присматривая за маленькими детьми, они вносили свой вклад в общее дело Прадаты.
– Все готово к походу? – спросила она.
– Все, миледи, – ответил Стентор.
Рядом с ним стояла Тралаина в походной одежде, с отлично натянутым луком из тисового дерева.
В последнюю минуту Митра спохватилась:
– А как же трактир? Наверняка всем бросится в глаза, что он закрыт.
– Мы повесили на дверях объявление, Митра. Там написано, что наши запасы, как и у многих других, наконец-то кончились. Мы просто выехали для закупки провизии. Ничего необычного в этом нет.
Митра с трудом подавила вздох волнения:
– Очень хорошо, Стентор. Прости меня. Мне немного не по себе. Не каждый день жена выходит встречать мужа, вернувшегося из могилы. – Она с усилием улыбнулась.
– Нет, не каждый день, – мягко сказала Тралаина, обняв Митру за худенькие плечи.
Несколько мгновений они постояли, закрыв глаза и думая об одном и том же. Наконец, Митра, решившись, стукнула ладонью о стойку бара:
– К Шимни, – твердо сказала она, и бойцы Прадаты один за другим вышли через черный ход из трактира в уже отступающую темноту раннего утреннего часа.
– Мордет зол, как августовская буря, – прошептал солдат своему соседу. – Во имя Преисподней, с чего бы это?
Стоявший рядом солдат промолчал, глядя прямо перед собой и сохраняя положенную дистанцию, как и остальные сорок девять солдат его подразделения. Он лишь слегка покосился, когда сзади к его говорливому соседу подошел офицер Элитной Гвардии, схватил его за воротник и толкнул по направлению к Регенту.
– Разговаривал в строю, – сказал офицер резко, словно ударив стилетом.
– Выпороть его, – приказал Мордет. – Я не потерплю непослушания. После верните его в отряд и проследите за ним на марше.
– Есть, милорд.
Мордет сидел верхом на черном как смоль жеребце с копытами, вычищенными, словно полуночное небо. Ноздри лошади свирепо раздувались, когда Мордет натягивал поводья. Сам всадник сливался с черным предрассветным небом; его конь, его фигура и черная накидка создавали полное впечатление, что верхом на лошади едет огромная черная тень.
– Крота, – сказал он и кивнул головой.
Крота стегнул своего серого мерина и выкрикнул приказ, эхом прокатившийся по длинной шеренге солдат. И вдруг, словно выйдя из ступора, армия Черного Лорда тронулась позади него. Полдюжины гвардейцев держались поблизости, наблюдал за дорогой, за ними ехал седьмой гвардеец, держащий в руках колышущееся на легком утреннем ветру черное с серебром знамя Регента.
– Все идет хорошо, Мордет, – сказал Крота.
– Все пойдет еще лучше, когда я уничтожу Посох Куинты, а голова фальшивого мага, будет отрублена и выставлена на обозрение под стенами Морлидры.
Неожиданно развернув жеребца, Мордет пронесся мимо войска, внимательнейшим образом инспектируя шеренгу.
Крота посмотрел на облако пыли, клубившееся за его хозяином, затем повернулся и прокаркал в сторону идущих за ним солдат.
– К Шимни. И во имя ваших же жизней, поторапливайтесь.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
– Прошло уже три недели, Мората. Тебе не кажется, что мне уже пора бы встретиться с кем-либо из тех людей, о которых я столько прочел?
Серый сокол, не мигая, смотрел на человека из другого мира. Мората эти три недели старательно помогал Рою овладеть языком и обычаями Кешьи. Несмотря на то, что чужеземец уже мог разговаривать на здешнем языке, он еще совершенно не владел его тонкостями и едва различимыми нюансами. Что же касается обычаев, то это, нужно сказать, была тяжелая работа, но Рата еще тогда подготовил его к возможному появлению человека из другого пространства и объяснил Повелителю Соколов
