радиосвязью. Раздадим участникам операции словесный портрет Макса. Его уже размножают. Полиции сообщим номер и марку его машины. Можно будет дополнительно пустить мотоциклетные патрули. Сам вместе с Еноком буду на спецмашине в центре района. С собой возьму еще кого-нибудь из взвода охраны. Может быть, Петрова. Он свободен, потому что Денисова я попросил не отлучаться из городка, посадил, так сказать, под домашний арест.
— А меня вы не хотите использовать? — не то шутя, не то серьезно спросил Кторов.
— Нет, почему же? — смутился Фомин. — Но я думал…
— Думали, как я убедился, хорошо. Ну, да ладно, я найду себе место, только держать меня в курсе всех дел. На всякий случай соберу вам в помощь резерв. Мало ли, как обернется дело. Вероятнее всего, Макса засечет или даже задержит полиция. Предупредите Енока, что он нам нужен живым.
Енок отдал все распоряжения, и теперь оставалось ждать. Он очень обрадовался приходу Фомина.
— Как их сразу прорвало, — сказал Енок, словно присутствовал при разговоре, который только что шел в кабинете Кторова, — новости так и сыпались в последние дни. Между прочим, пока мы охотимся за этим Максом, может решиться и дело с Бломбергом. Он направлен в трехдневную «командировку» в Айзенах. По истечении этого срока «Лоцман» охотнее пойдет на встречу.
— А Грабе?
— Дом под наблюдением. Ее пока не трогаем, чтобы не спугнуть «племянника».
Беседу то и дело прерывал дежурный радист, докладывая о ходе розыска. Правда, пока обнадеживающих сообщений не поступало. Енок и Фомин спустились было в буфет перекусить, но их тотчас позвали в аппаратную. Усиленный репродуктором голос докладывал:
— Внимание! Внимание! Говорит ФП-2. Говорит ФП-2. В восемнадцать тридцать в районе ресторана «Шварцадлер» встречен разыскиваемый автомобиль марки ДКВ-1000. Двухместный кабриолет, номерной знак — шестьдесят девять, двадцать три, двадцать три. Направляется к городу. Перехожу на прием. Перехожу на прием…
Енок взял микрофон.
— Говорит ФП-центр. Вас понял. Задержите автомобиль до въезда в город. Повторяю. Задержите автомобиль до въезда в город. ФП-3, ФП-4 — немедленно следуйте на перехват в район понтонного моста. Пассажиров взять живыми. ФП-2 систематически докладывать о ходе преследования на Центральную. Я выезжаю навстречу.
— Вы поедете со мной? — спросил Енок Фомина.
— Да. А моя машина будет идти следом. Потом посмотрим по обстановке.
— Ты не считаешь, Пауль, что нам пора заканчивать свои дела? Откровенно говоря, мне здесь порядком надоело. Чертовски медленно плетется время. Всего только начало седьмого.
— Не мешало бы поспать хоть немного.
— Да, ночь будет тяжелой. И за нее нужно все успеть.
— Поедем к тебе. Нам обязательно нужно отдохнуть.
Хаазе, сидевший лицом к входу в ресторан, сдвинул брови.
— Смотри, сюда пожаловала полиция.
— Заехала выпить кофе, — невозмутимо заметил Лютце. — Эти новые шнапса на работе не пьют. Ну ладно, иди вперед. Я расплачусь…
Едва машина Лютце, обогнув рощу, выехала на дорогу, как из-за поворота показался полицейский автомобиль.
— А ведь эти молодчики идут за нами, — сказал Лютце. — Приготовь пистолет, Пауль, все может случиться.
— В чем дело? — перегнулся с заднего сиденья Хаазе.
— Приготовь пистолет, говорю. Здесь есть боковая дорога, старая трасса для верховой езды. Она намного короче. А перед мостом снова выведет нас на шоссе.
Резкий поворот, и машина нырнула в зеленый коридор с неширокой, но ровной и прямой, как стрела, грунтовой дорожкой.
— Если и они свернули на эту тропку, дело дрянь. Нам во что бы то ни стало надо пробиться в город. Там в развалинах легче скрыться. Бросим машину и уйдем поодиночке. А здесь нас затравят, как зайцев. Попробую оторваться.
Лютце до отказа выжал газ. Машина заметно прибавила скорость. Полицейскому «оппелю» на столь узкой полосе труднее было идти ровно, и все же вскоре автомобиль полиции начал настигать машину Лютце.
— Стреляй, Пауль! Тут удобней всего, не то на большой дороге они нас прижмут.
Рукояткой пистолета Хаазе пробил заднее целлулоидное окошко и послал несколько пуль в радиатор полицейского автомобиля.
— Внимание! Внимание! Я ФП-2, я ФП-2. Преследуемый отстреливается. У меня пробит радиатор, машина вышла из строя. Повторяю приметы: двухместный кабриолет ДКВ-1000. Перед мостом должен вернуться на магистраль. Через несколько минут будет в городе. Все. Перехожу на прием.
— Я ФП-центр. Вас понял. Спасибо.
Полицейский румфунквагон[41] Енока пошел к понтонному мосту через реку. Фомин пересел в свою машину, хорошо зная район старой крепости, он решил перекрыть небольшую, недавно расчищенную от завалов улочку, что выходила почти прямо на мост. С магистрали преступник мог по его расчетам метнуться и в развалины.
На развилке Фомин попросил Петрова взять левее набережной и остановиться. И тут же увидел, как с трассы на набережную стремительно свернул двухместный автомобиль и серой тенью нырнул в переулок.
— Вперед, Саша! Жми! А потом вправо, попробуем перехватить!
— Вечером в одиннадцать у меня, — предупредил Лютне.
Хаазе ловко, на ходу, выскочил из машины, захлопнув дверцу.
Крутой поворот бросил автомобиль Макса на кучку гальки. Он крутанул баранку в другую сторону, выехал на мостовую и тут же резко затормозил: «Ловушка, Попался!» Метрах в сорока, перегородив улицу, стояла машина, а рядом — человек в штатском и военный в зеленой фуражке.
Решение пришло мгновенно: пустил машину. Рядом с большим кирпичным завалом радиатор со скрежетом уткнулся в стену. Вскочив на стойку крыши, Лютце оказался в проеме окна разбитого здания. Теперь быстрее…
Осколок кирпича, срезанный пулей, больно ткнул Фомина в щеку. «Вот и возьми живым». — подумал он, прижав платок к кровоточащей царапине. Снова его обсыпало кирпичной крупой…
Фомин достал пистолет и дал несколько выстрелов туда, откуда мгновенье назад блеснула огненная вспышка. Слышал, как сзади подошли еще машины, и под ногами бегущих людей зашуршал сыпучий камень. Кто-то вскрикнул, Фомин обернулся и увидел рядом молодого солдата-пограничника. Он лежал на земле, прижимая руку к груди.
— Вот сволочь! — вырвалось у Фомина. Он схватил автомат солдата и полоснул очередь по черным провалам окон, откуда, по его расчетам, велась стрельба. Подбежали Петров и полицейский, и тоже начали стрелять из пистолетов.
— Осторожнее! — крикнул Фомин. Он наконец увидел преступника. Человек в сером костюме перебегал по обугленной черепичной кровле сарая. — Не стрелять! Петров, подсади!
Старшина подставил спину, и Фомину удалось оседлать толстую балку, выступавшую из стены. Выглянул на крышу, но она уже была пуста. Сжимая в руке пистолет, Фомин поднялся на гребень и метрах в пятнадцати от себя заметил наконец ползущего на четвереньках человека.
— Стой! Буду стрелять! — предупредил Фомин. Человек выпрямился и тут же, нелепо взмахнув руками, вместе с грудой черепицы рухнул вниз.
Сделав несколько шагов в сторону образовавшегося в крыше провала. Фомин почувствовал, что тоже летит вниз. Ноги увязли в песке, и пистолет выскользнул из руки. Не поднимаясь с колен, задыхаясь от
