безопасности генно-инженерной деятельности, но не имеется никаких конкретных требований о необходимости информирования населения о наличии в продукте ГМ-компонентов. Хорошо хоть была обязательная маркировка продуктов, содержащих ГМО в размере более 0,9 %, но это вовсе не означает, что немаркированный продукт не содержит ГМО. В нем трансгенов может быть, например, полпроцента. А люди, покупая его, будут уверены, что употребляют чистую пищу! А после вступления в ВТО все преграды на пути ГМО и вовсе рухнули, и трансгены хлынули к нам сплошным потоком!
— Это верно, — невесело согласился Баранов. — Норма в 0,9 % никакого отношения к здоровью человека не имеет. Наоборот, она является лишним свидетельством того, что идет генетическое загрязнение планеты, и никто с этим ничего делать не собирается! Вместо того чтобы дать людям выбор, какими продуктами питаться, правительства вводят «нормы безопасного содержания ГМО». Абсурд!
В этой связи особенно показательно, как происходила ратификация вступления в ВТО. В 2012 году, летом, в разгар отпусков, чтобы поменьше будоражить общественное мнение. Тем же летом, за месяц, в Думе прошли парламентские слушания на тему «Законодательное регулирование оборота генетически модифицированных продуктов в Российской Федерации». Были заслушаны основные точки зрения на проблему, принадлежащие «заинтересованным» ведомствам, единодушно поддержавшим идею трансгенизации всей страны. Закончилось всё это вынесением нескольких рекомендаций, то есть, по сути, ничем. Более того, в рекомендациях, составленных по итогам слушаний, четко просматривается общее положительное отношение к ГМО. В итоговом документе прямо сказано, что, несмотря на отсутствие в России официального разрешения на высевание трансгенных растений, по данным Зернового Союза, предоставленным его президентом господином Злочевским, в Российской Федерации площадь засева только ГМ-кукурузы и ГМ-сои оценивается примерно в четыреста тысяч гектаров, не считая выращивания ГМ-картофеля и подсолнечника, а на Дальнем Востоке наблюдается проникновение ГМ-риса. Но никто не поторопился принять никаких мер, эта информация о прямом нарушении закона не вызвала ни бури, ни последствий. Незаконные ГМ-поля как существовали, так и продолжили существовать, да ещё и увеличиваться в размерах.
Показательной является и позиция основных сторонников ГМО, ратующих за скорейшее снятие всех ограничений на трансгены. Господин Онищенко, главный санитарный врач страны, в очередной раз назвал производство ГМО растительного происхождения для пищевых и кормовых целей перспективным социально значимым направлением развития современной биотехнологии. По его мнению, о высокой эффективности и перспективности ГМО свидетельствует рост посевных площадей. Только в период с 1996 по 2010 год площади посевов ГМ-культур возросли в мире более чем в шестьдесят раз. Также он с гордостью поведал, что в 2010 году ГМ-культуры выращивались в 29 странах. В целом посевы ГМ-сои занимают 81 % от всех мировых посевных, занятых соей. Площади посевов ГМ-кукурузы — 30 % от мировых посевных кукурузы, ГМ-хлопка — 64 %, ГМ-рапса — 23 %.
Учёный сделал глоток из кружки и пожал плечами:
— Я, право, решительно не понимаю, как рост посевных площадей ГМ-культур может свидетельствовать об их эффективности? Это свидетельствует об успешном проникновении ГМО в мировое сельское хозяйство, но выводы об эффективности всё-таки, может быть, лучше делать по сравнению урожайности традиционных и трансгенных культур? Но по этому пути наши оппоненты не торопятся идти. И это объяснимо. Ведь ещё в 2001 году в Австралии на данный вопрос дали исчерпывающий ответ. На опытных полях были получены урожаи канолы (генно-модифицированный рапс) и рапса традиционного.
В результате канолы собрали при однократной обработке «Раундапом» 97,7 тонн с гектара, при двукратной обработке 105,5 тонн с гектара. При традиционной обработке, исключающей применение «Раундапа», канола дала 114,4 тонны с гектара. Трансгенный рапс принес с гектара 109 тонн, традиционный — 120 тонн. Не надо быть профессором математики, чтобы увидеть разницу. Не говоря уже о том, что расходы на «Раундап» не только сжирают всю экономию, которая должна была бы возникнуть вследствие отсутствия необходимости рутинной борьбы с сорняками. Более того, эти расходы превышают традиционные затраты, причем с каждым годом все выше, так как устойчивость сорняков к «Раундапу» растет. А вместе с ней растет и количество гербицида, необходимого для эффективного удобрения полей. За десять лет аграрии были вынуждены увеличить дозы химикатов в восемьдесят, а в отдельных случаях и в сто раз! Пахотные площади постоянно растут, но почему-то мир до сих пор не накормлен, да и с урожаями что-то не очень! Где же тут экономия и в чем эффективность?
Но господин Онищенко, похоже, обошел данные факты своим вниманием и настойчиво предлагает формировать позитивный имидж ГМО в обществе, создавать российские ГМО и широко внедрять трансгены в агропромышленный сектор России. Ему вторит множество соратников по ГМ-лобби, например господин Тутельян, руководящий Институтом Питания РАМН, который, наоборот, должен защищать граждан своей страны от потенциально опасных продуктов, безвредность которых не доказана мировой наукой, и это общеизвестный факт. В той же когорте академик Скрябин, директор Центра «Биоинженерия» РАН, где разрабатываются отечественные ГМО, профессор Гапоненко, заведующий лабораторией Трансгенных культур Института Биологии и Развития РАН, и другие. Их очень немало, и все в один голос утверждают, что ГМО чуть ли не панацея от всего на свете: и от голода спасет, и здоровье укрепит, хотя четких и исчерпывающих научных доказательств подобного в мире не существует. Эта довольно своеобразная позиция заставляет задуматься об их мотивах.
Кстати, очень показательный факт: от имени Зернового Союза, одного из наиболее активных ГМО- лоббистов, на одном из заседаний Общественного Совета по Техническим Регламентам в Области Безопасности технический регламент по трансгенным растениям представлял господин Львов. Ранее он возглавлял научный отдел представительства «Монсанто» в России. Но это конечно же совершенно случайное совпадение. Как и то, что сам Зерновой Союз создавался на деньги США, у них там, в руководстве, даже имеется специальный директор из Штатов, призванный надзирать за деятельностью Союза.
— Профессор Гапоненко — это доктор биологических наук, создатель ГМ-линий, работает с вами в одном институте, так? — уточнила Алена. — Тот учёный, что в июне 2012 года на передаче «Мозговой штурм» на ТВЦ Третий канал заявил, что нас в тюрьму надо посадить? За то, что наша книга «ГМО: Скрытая угроза России» попала на стол к Президенту? Что мы тем самым остановили прогресс науки в России?
— Он самый, — кивнул Баранов. — Кстати, к вопросу об остановке научного прогресса. В рекомендациях академика Лисицына, вице-президента Российской Академии Сельскохозяйственных Наук, подготовленных всё к тем же парламентским слушаниям 2012 года, прямо предлагается запретить по аналогии со странами Европы использование ГМО в детском и школьном питании для защиты здоровья детей, как наиболее уязвимой категории населения, а также в лечебно-профилактических учреждениях. Интересно, их тоже надо всех посадить за такое?
— Теперь об этом поздно переживать, — Шаройкина печально покачала головой. — Россия вступила в ВТО, и теперь наша страна открыта для трансгенов. Главный бой мы проиграли в 2013 году, когда по условиям членства в ВТО разрешили высевание ГМО в России. Разрешили, прямо проигнорировав все накопившиеся к тому времени доказательства опасности трансгенов для здоровья людей и экологии!
— Это так, — с грустью признал биолог. — Но в действительности ГМ-лобби начало готовить своё наступление гораздо раньше. Судите сами: подготовка к вступлению в ВТО формально началась с 2006 года, когда 19 ноября министр торговли и экономики Греф подписал двустороннее соглашение между Россией и США о вступлении в ВТО с торговым представителем США Сьюзан Шваб. Одновременно было подписано и «обменное письмо» по вопросам регулирования современных сельскохозяйственных биотехнологий. Как известно, закона, запрещающего создание и выращивание ГМ-культур в России, у нас нет. Но есть процедура получения разрешения на эти действия, без которого данная деятельность невозможна. Эта процедура включает в себя ряд условий, в том числе предварительные испытания научным сообществом спорных культур, проверку на биологическую и экологическую безопасность и так далее. Завершающим этапом этих мероприятий является заключение Государственной Экологической Экспертизы, которая, собственно, и принимает решение о допуске либо запрете рассматриваемого образца.
Первое, что потребовали от нас после вступления в ВТО, это отмены в отношении ГМО
