— Другу, которому вы не можете доверять, Гарри?
— Узы товарищества со временем существенно слабеют, Оливер. Незначительный шантаж — вечен.
Оливер посмотрел на свою одежду, щедро присыпанную угольной пылью, Караван торговцев, к которому они присоединились, чтобы незаметно выехать из Свободного Государства Паровиков, должно быть, уже давно следовал своей собственной дорогой, но пыль, которой были покрыты их мулы, все еще липла к его штанам. Если бы он в Севенти-Стар-Холле в таком виде вернулся домой, дядя Титус велел бы демсон Григгс хорошенько вычистить его с головы до ног жесткой одежной щеткой.
— А твоя тайная полиция, прячущаяся за облаками, она будет нас искать? — поинтересовался Стимсвайп.
— Может быть, и будет, — ответил Гарри. — Но им придется сначала поискать нас, прежде чем они начнут слежку. Я не исключаю, что в Небесный Суд проникли лазутчики, но далеко не каждый из его людей сделался предателем. Не думаю, что там ведут наблюдение за Шэдоуклоком. Тот, кто стоит за этим делом, убивает тех, кто сует нос в шахты с газом. Вряд ли ради нас там наверху согласятся нести круглосуточную вахту. Слишком накладно.
— Спрячь меня в корзину! — попросил Лорд Уайрберн.
Оливер понял, что священное оружие обращается к нему. Юноше потребовалось напрячь все силы, чтобы поднять реликвию с сена и положить в один из коробов, привязанных к боку паровика. Когда же ранее ее поднимал Стимсвайп, она казалась не тяжелее абордажного пистолета, который ему вручила матушка Лоуд.
— Ты не похож на других людей, — заметил паровик.
— Ты тоже не слишком похож на старину Ржавого Болта из Хандред-Локс, — не остался в долгу Оливер. — Гарри, скажите, местная полиция будет искать нас?
— До Лайтшира отсюда далеко, Оливер. В городском гарнизоне наверняка имеются наши приметы, но анализаторов крови вроде тех, какими оснащен Хэм-Ярд, здесь, в этой южной глубинке скорее всего нет. Отныне мы станем передвигаться только днем, как и подобает почтенным и законопослушным гражданам Шакалии. Сегодня ночью будет полнолуние, так что лучше не рисковать — местные жители в два счета могут подстрелить нас, приняв за браконьеров или конокрадов.
Гарри Стейв оказался прав, когда принял решение передвигаться исключительно днем. Каждое утро путники видели на дорогах массу народа — гуртовщиков с собаками, гнавших на рынки сотни гусей; торговцев с телегами, груженными бочками со съестными припасами и товарами. Иногда Гарри, Оливер и Стимсвайп останавливались и устраивались на отдых в красного цвета придорожных ночлежках размером с хороший сарай, известных как Лиссакские общаги — по имени одного из Стражей, по инициативе которого их начали строить. Засыпая, Оливер слышал уханье сов в лесах и рассказы Гарри, которыми тот потчевал других путешественников и торговцев, остановившихся вместе с ними на бесплатный постой.
Вечера с приходом лета были теплыми и благоуханными, и на какое-то время тревоги последних дней немного отпустили Оливера. Даже Стимсвайп практически перестал привлекать любопытные взгляды прохожих, когда они проходили по изрезанным колеями улочкам попадавшихся им на пути деревушек. Местных жителей, похоже, больше всего интересовало время прибытия очередной почтовой кареты. Оливер порядком устал отвечать на их вопросы о том, когда он в последний раз видел таковую. Путников действительно часто обгоняли почтовые кареты; возницы явно не ленились лишний раз подхлестнуть убогих лошаденок. Иногда они забавы ради устраивали друг с другом состязания, кто кого обгонит, чтобы побить рекорды скорости. Сомнительно, чтобы кто-то в Шакалии стал возмущаться по этому поводу. Корреспонденция с оплатой в один пенни доставлялась аэростатами, а срочные письма — если позволяли средства — можно было доверить системе кристаллосвязи.
Время от времени, заметив в небе тень проплывающего аэростата, который направлялся на юг, в сторону Шэдоуклока, Оливер и его спутники отдыхали под сенью раскидистого пепельного дерева. Гарри не давал покоя вопрос, как часто воздушные корабли патрулируют небо, и вскоре на постоялом дворе узнал все необходимое от одного из кучеров. После каких-то беспорядков в столице военно-воздушный флот поставлен на прикол и не совершает вылетов. В небо теперь поднимаются только торговые аэростаты. Эта новость явно встревожила Стейва, хотя он и не объяснил почему.
На одном из постоялых дворов им встретилась компания кочевников-рови, очень похожих на цыган, приезжавших таборами в Хандред-Локс на праздник зимнего солнцестояния. Путешествовали они на сильных шестиногих лошадях. Лишняя пара ног была весьма кстати, потому животным приходилось тащить двухэтажные дома-фургоны. Оливер все глаза проглядел, рассматривая эти диковинные кибитки. Это были истинные произведения искусства, чем-то напоминавшие живописные деревянные галеоны на колесах. В кровавые дни революции многие из кланов рови бежали в Шакалию с равнин, расположенных восточнее Квотершифта. Новые хозяева страны объявили этот свободолюбивый народ паразитическим и не способным к созидательному труду. После того, как было объявлено об их высылке в организованные коммуны, начались репрессии, и в результате многие рови угодили в объятия Гидеонова Воротника.
Гарри решил, что цыгане станут идеальным прикрытием для преодоления оставшейся части пути до Шэдоуклока, и быстро сошелся с их бароном за столом одной из придорожных харчевен. Мужчины пили вино, чему-то смеялись и пели застольные песни, звучавшие неприлично, хотя и исполнялись на непонятном языке, вероятно, каком-то квотершифтском диалекте. В результате была заключена некая сделка, потому что Оливер и Стимсвайп переселились в один из домов-фургонов. Оказавшись в обществе паровика и безалаберных кочевников, язык которых он понимал с великим трудом, юноша пожалел о том, что не едет на кузлах вместе с Гарри Стейвом. По крайней мере в его речах был какой-то толк. У главы семьи, занимавшей кибитку, в которую попал Оливер, голова почти не имела шеи и по форме напоминала картофелину, и обычно была понурой. Когда хозяин кибитки не был пьян и безумно счастлив, то сидел, насупившись, и яростно чесал свои седые волосы. Лошади тем временем шли по дороге своим ходом.
А вот пища, предлагаемая кочевниками, была вкусна: нежная копченая ветчина, обсыпанная сильно наперченными хлебными крошками, и приятное на вкус вино из ягод терновника. Все это было настолько необычно, что Оливеру казалось, будто он пребывает во сне. Юноша сидел, покачиваясь в задней части кибитки, и слушал, как хрустят под колесами колосья, которых ветром принесло с ближайшего поля. Было солнечно и очень тепло, он пребывал в прекрасном настроении, хотя и помнил, что в Шакалии некие злые силы по-прежнему по неведомой ему причине не оставляют желания убить его. Наверно, так и жили другие дети в Хандред-Локс, которым не нужно было постоянно отмечаться в Департаменте по делам феев. На время учительских отпусков они отправлялись к родственникам, жившим в отдаленных уголках Шакалии, где собирали хворост для очага, лежали на спине на лесных опушках и разглядывали медленно плывущие в небе облака.
Время от времени цыганский караван, с которым путешествовали Оливер и Гарри, обгонял какой- нибудь новый обоз. К удивлению Оливера, хозяином одного из них оказался паровик, чьи конечности были обмотаны яркими лентами, как будто он собрался на праздник. Паровик не говорил ни на каком языке, кроме квотершифтского, и единственный комментарий, которого Оливеру удалось добиться от Стимсвайпа, состоял в том, что с точки зрения механического сознания его соплеменник был умственно отсталым.
Хотя неразговорчивый паровик был не слишком удачным спутником, его отношение к Оливеру немного смягчилось, и юноше разрешили — а точнее, потребовали — каждый вечер чистить оружие, выбравшее рыцаря для выполнения почетной миссии. Кстати сказать, юноша до сих пор не знал, к какому типу оружия следует отнести Лорда Уайрберна. Оливер смутно помнил, как когда-то читал одну из дядиных классических книг, посвященных истории военного искусства, в которой содержалась масса иллюстраций и стратегических схем. Паровики предположительно должны были предпочитать воздушные пистолеты, которые могли подсоединяться к их бойлерам для обеспечения идеального давления. Лорд Уайрберн, похоже, относился к подобному типу оружия. Его черный металл, внешне напоминавший боевую броню, сочился странным темным маслом, и Лорда Уайрберна следовало каждый день вытирать насухо.
После каждого часа такой чистки Оливеру приходилось стирать ветошь, которой он пользовался для протирки священного оружия.
Неожиданно внимание Оливера привлекло какое-то потрескивание. На другой стороне леса под пологом дубовых листьев горел костер. С кочевниками путешествовали колдуньи, прекрасные дикарки, удивительно ловко обращавшиеся с огнем. Им ничего не стоило превратить языки пламени в танцующие
