этому мужчине просто невероятно повезло. Его она тоже ненавидела.
А еще она ненавидела свой отвратительный галстук. Стоя посреди этих обитых шелком стен, роскошной мебели и трех леди благородного происхождения, Джулия, как никогда, чувствовала себя лишней. Она потянула за узел галстука и пожалела, что не осталась наверху, в своей комнате. Подумать только, именно в этот мир она бы попала, если бы стала женой Энтони! Какой же она была дурой.
— Растмур заверил нас, что голос вернется, — сообщила леди Дэшфорд. — Но только если мы будем осторожны и настоим, чтобы он поберег силы. Нет, не говорите ничего, мистер Нансини. Возможно, вы сможете сообщить нам ваши мысли с помощью жестов.
— Да, пожалуйста, — воскликнула юная красавица. — Это будет так захватывающе. Почти как игра!
— Если мистер Нансини захочет что-то сказать, он может просто написать, я полагаю, — предположила леди Растмур.
— Нет, боюсь, он может писать только на итальянском, — объяснила леди Дэшфорд. — Это ваш родной язык, не правда ли, мистер Нансини?
Джулия кивнула в надежде, что никто не станет проверять ее знание итальянского.
— Какая жалость, — нахмурившись, отозвалась леди Растмур, — боюсь, мой итальянский далек от совершенства! Я бы хотела узнать как можно больше об этом пожаре. Странно, что такая мелочь причинила вам столько неприятностей, не так ли, мистер Нансини?
Джулия даже не знала, что на это ответить. В чем ее подозревает эта дама? В обмане? Или ей что-то известно о плане Фицджелдера? Похоже, она не подозревает, что жизнь ее сына находится в опасности. Может, стоит предупредить ее? Но поверит ли ей кто-нибудь из этих благородных дам? Скорее они лишь сочтут ее лгуньей и вышвырнут на улицу.
Джулия проклинала Растмура за то, что он заставил ее пройти через все это. Ему не следовало привозить ее сюда.
Сейчас они должны были быть на пути в Лондон, спеша на выручку Софи и на поиски медальона.
— Пожары просто ужасны, — сказала девушка со вздохом, свидетельствующим о том, что немного ужасов привнесли бы в ее размеренную и упорядоченную жизнь что- то новое. — Жаль, что я не учила итальянский вместо этого бесполезного французского. Жаль, что вы не можете писать на французском, мистер Нансини.
Да, в самом деле жаль. Вот только она могла писать. Французский Джулии был почти так же хорош, как ее английский. В самом деле, Растмур ничего не говорил о французском, не так ли? Может быть, в конце концов, мистеру Нансини удастся вернуть себе голос.
Джулия усиленно закивала. Ее губы беззвучно сложились во вполне различимое «oui».
— Мы? Что значит «мы»?
Растмур смотрел на Дэшфорда через массивный стол красного дерева в его кабинете.
— Это значит, что мы отправимся завтра утром в Лондон, — ответил Дэшфорд, созерцая виски, который только что налил себе. — Я обсудил все с Эвалин, пока ты общался со своей матушкой. Она согласилась, что сейчас ты нуждаешься во мне больше, чем она.
— Это не совсем то, что мужчина хотел бы услышать от своей молодой жены, Дэш, — с укоризной заметил Растмур. — Я и сам могу справиться с Фицджелдером.
— Возможно, но я все равно поеду с тобой.
— Похоже, ты просто ищешь повод, чтобы убраться подальше из этого дома, в котором теперь полно женщин.
— Кажется, и в самом деле наблюдается некоторый численный перевес — моя мать бы чрезвычайно расстроилась, что уехала так рано и пропустила все веселье. К тому же Нансини сможет составить им компанию…
— Нет! Ты заверил меня, что его оставят в покое. Дэш, очень важно, чтобы никло не помешал его отдыху.
— Никто и не помешает. Боже, да ты злишься?! Что ты скрываешь от меня?
— Я просто не ожидал, что моя мать и Пенелопа появятся здесь, вот и все.
— Однако они здесь. Это лишь доказывает, что все гораздо серьезнее, чем мы думали, именно поэтому я и не отпущу тебя в Лондон одного.
— Но…
— Все уже решено, — произнес Дэшфорд. — Я уже отправил людей. Они постараются выяснить что- нибудь об участии Линдли во всем этом и будут дожидаться нас в моем городском доме. Ты ничего не выиграешь, если отправишься уже сегодня.
— Дэш, я ценю твою заботу, но это полностью мое дело.
— Разумеется, не только твое. В него втянуты моя несчастная юная кузина и мой неразумный друг, так что я не могу остаться в стороне. Эта тема закрыта. Но если ты хочешь рассказать мне что-нибудь о том, кто же такой этот Нансини, то…
Растмур хотел было сказать, что больше не собирается обсуждать Нансини, как вдруг их беседа была прервана стуком в дверь. На пороге появился лакей.
— Прошу прощения, — поклонившись, произнес он, — лорд Растмур просил сообщить, если сеньор Нансини покинет свою комнату.
Дэшфорд бросил на друга вопросительный взгляд, но тот не обратил на это ни малейшего внимания. Он постарался сохранить спокойствие.
— Это произошло?
— Он направился в гостиную, сэр, он сейчас с леди. Я только сейчас узнал об этом, но миссис Кендалл говорит, что он находится там уже полчаса.
Дьявол, что задумала Джулия? Сейчас ему это вовсе ни к чему.
— Спасибо, Хал, — сказал Дэшфорд.
Еще раз поклонившись, лакей исчез, закрыв за собой дверь. Растмур вцепился в подлокотники кресла. Жаль, что он уже допил виски — ему срочно нужно было выпить. Черт, но он немедленно должен отправиться к Джулии и…
Нет, он не желал даже думать о том, что он хотел бы сделать с ней прямо сейчас. Лучше подумать о виски.
Но сначала нужно придумать, как не допустить, чтобы в гостиной что-то стряслось.
— Так мы присоединимся к ним? — после напряженной паузы поинтересовался Дэшфорд.
Растмур почти вскочил. Ему необходимо вести себя сдержаннее, но сейчас его больше заботило, не натворила ли чего Джулия в гостиной. Если только она причинит матери и сестре какое-то беспокойство, то он… он… он ее отшлепает.
Энтони прошел вслед за другом по коридору, через холл, и в другой коридор, ведущий в гостиную. Почему Дэш не может идти быстрее? Этот чертов дом такой огромный, что попасть куда-либо быстро решительно невозможно. Интересно, что успела натворить Джулия? Черт, ведь мать может догадаться, кто она на самом деле!
Чем ближе Энтони подходил к гостиной, тем больше убеждался в том, что именно это и происходит. Из-за полуоткрытой двери доносились возбужденные женские голоса. Дэшфорд взглянул на Растмура, приподняв бровь, и тот оттолкнул его с дороги. Он ворвался в комнату, готовый разнимать дерущихся женщин. Однако драки не было. Все обстояло гораздо хуже.
Он обнаружил чистую и аккуратно причесанную Джулию в хорошо сидящем на ней сюртуке модного покроя. Она стояла позади диванчика, слегка склонившись над хихикающей Пенелопой, чьи глаза восторженно блестели. Две другие леди, сидя по обе стороны от его сестры, о чем-то оживленно переговаривались и бросали восхищенные взгляды на молодого щеголя. Листки смятой бумаги валялись рядом, а еще несколько дамы сжимали в руках. Они прекратили свой веселый гам лишь для того, чтобы взглянуть на ворвавшегося в комнату Растмура, искоса взглянули на Джулию и разразились смехом.
Боже, эти женщины смеются над ним?
— Что здесь происходит? — спросил Дэшфорд.
