После этого совещание было закрыто. Король Давид отвел английского принца Генриха к одной из бойниц и начал что-то вбивать в юную голову. Скорее всего, какую неоценимую помощь оказывает и какую цену за нее надо будет заплатить.
Я подошел в Ранульфу де Жернону и задал вопрос:
— Как понимаю, с королем Давидом заключен вечный мир до первой ссоры?
— Да, — без особой радости ответил граф Честерский. — Принц Генрих отдал мне свои владения в Ланкашире южнее Риббля, а я отказался от притязаний на Карлайл. Не самый удачный обмен, но все равно я не смогу отбить у него Карлайл, а мне нужен союзник в борьбе с королем Стефаном.
— А как с Робертом де Бомоном? — поинтересовался я.
На этот раз граф Ранульф ответил с довольной улыбкой:
— Тоже договорились.
— И он стал твоим союзником? — спросил я.
— Он перестал быть союзником короля Стефана в войне со мной. Со стороны графства Лестер я теперь могу не бояться нападения, — сообщил граф Честерский. — Не пойму, почему мы раньше не могли договориться с ним?!
— Потому что раньше у вас не было общего врага, — ответил я.
Король Давид оставил английского принца Генриха в покое и поковылял к своему стулу. Наверное, ему уже тяжело подолгу стоять. Я занял его место рядом с английским принцем.
— Меня посвятили в рыцари! — первым делом похвастался принц Генрих.
— Поздравляю! — произнес я. — И во что обойдется тебе это посвящение?
— Ни во что! — возмущенно воскликнул принц, и все посмотрели на нас.
— Значит, король Шотландии будет помогать тебе за красивые глаза? — подковырнул я.
— Конечно, нет, — уже потише произнес принц. — Если я стану королем Англии, отдам его сыну весь Нортумберленд от Тайна до Твида, включая Ньюкасл.
— Мне кажется, будет лучше, если его помощь не пригодится, — высказал я свое мнение. — Впрочем, все равно Шотландия станет частью Англии.
— Ты думаешь, он покорится мне?! — не поверил принц Генрих.
— Про тебя не знаю, но, в конце концов, Англия завоюет Шотландию и Уэльс, — ответил я.
— Откуда ты знаешь? — спросил принц Генрих.
Потому что был в Англии после этого завоевания. Только подобный ответ он вряд ли поймет, поэтому я выбрал более подходящий и, по моему мнению, более объективный источник информации:
— Валлийские друиды так говорят.
Поскольку пророчество друидов понравилось, английский принц благодушно изрек:
— Они всегда предсказывают правильно.
А меня жизнь научила, что сбываются только плохие предсказания, а если вдруг исполнится хорошее, то в него обязательно будет заложена какая-нибудь подляна. Это я к тому, что Англия захватит Шотландию, но править Соединенным Королевством будут потомки шотландского короля.
18
Мы идем уже четвертый день. Моросит нудный мелкий дождь. Анжуйцы кутаются в свои короткие плащи и с завистью смотрят на шотландских рыцарей, у которых длинные и толстые, теплые пледы. Из-за большого обоза делаем километров тридцать-тридцать пять в день. Я вместе со своими рыцарями еду сразу за обозом, впереди своих четырех кибиток. За ними следует сотня моих конных сержантов. Им скучно, рвутся в бой. Вчера во второй половине дня мы вошли на территорию Йоркшира. Теперь нам стали попадаться разграбленные и подожженные деревни. Столбы дыма отмечают путь нашей армии. Это орудуют шотландцы. Они убивают всех, кто попадется под руку. Попадается мало кто, потому что население прячется в лесах или уходит в сторону Йорка, уводя скот и унося все ценное. У крестьян уже наработаны действия на случай приближения вражеской армии. В деревнях остаются только старики и старухи, которых и убивают шотландцы. Наверное, для устрашения. Но ими и так пугают детей в приграничных с Шотландией районах.
Дисциплины в нашей армии никакой. Общего командира нет, потому что король Давид и его сенешаль не пошли с нами, а принцы Генрихи, шотландский и английский, не хотят отдавать власть друг другу. Они не против уступить командование кому-нибудь третьему, но Ранульфа де Жернона, графа Честерского, талантливым полководцем никто не считает, а меня не хочет видеть в этой роли шотландский принц. Не может простить засаду в Линкольне. Разведка почти не ведется. Шотландцам некогда за грабежами, у анжуйцев некому, потому что не рыцарское это дело, а люди графа Честерского идут в арьергарде. С тыла на нас точно не нападут, потому что я каждый день высылаю разъезды. На ночь располагаемся по отдельности. Каждый выставляет караулы только для своего отряда, из-за чего первые две ночи постоянно случались недоразумения, а начиная с третьей, никто ни на кого не обращает внимания. Будь я на стороне короля Стефана, за одну ночь вырезал бы половину нашей армии. У меня с собой четыре собаки. На ночь привязываем их к четырем кибиткам, в которых спят рыцари и я в том числе. Псы часто будят нас среди ночи понапрасну, но это лучше, чем проснуться с перерезанным горлом.
Четвертую ночь провели в деревне, которую по такому случаю не стали сразу сжигать. Отсюда до Йорка оставалось полтора дня пути. Принцы и граф Честерский разместились в маноре, который стоял на холме неподалеку от деревни. Хозяева уехали, увезя все ценное. Остался только старый слуга, которого пока не убили. У старика не было правой руки до локтя. Потерял ее во время «Битвы Штандартов».
— Когда король Стефан будет в Йорке? — спросил я слугу как бы между прочим.
Старик не понял подвоха и ответил со всей прямотой:
— Говорят, он уже в Йорке, ждет вас.
Я передал его слова обоим принцам, когда мы сели ужинать. Ночевал я со своими, а вот есть ходил к принцам. Готовил им анжуйский повар. Ему еще далеко до шеф-поваров пятизвездочных ресторанов двадцать первого века, но уже подавал не куски обгорелого мяса, которыми обычно питаются в походах англичане и шотландцы.
— Не может этого быть! — самоуверенно воскликнул Генрих Шотландский. — Старый дурак врет, чтобы заругать нас! Не выйдет!
— А если не врет? — спросил осторожный Ранульф де Жернон.
— Тогда мы дадим ему сражение! — задорно поддержал своего тезку английский принц.
— Для того, чтобы дать сражение, надо знать, где противник, сколько и какого у него войска? С учетом этой информации выбрать место, время и тактику сражения, — попытался я объяснить им азы военной науки.
— Где встретим Стефана, там и будем драться, — твердо сказал шотландский принц. — Даже если он в Йорке, не думаю, что сумел собрать большое войско за такой короткий срок.
— А если все-таки сумел? — задал вопрос Ранульф де Жернон.
— Если кто-то боится, он может отправляться домой, — грубо отрезал Генрих Шотландский.
— Доспехи можно увезти с собой или надо будет отдать их первому встречному бедняку? — спросил я с наивным видом.
У шотландского принца густо покраснели щеки и побелел длинный нос. Генрих хотел что-то сказать, наверное, вызвать меня на поединок, но сдержался. Принц может вызвать на поединок только принца или короля. Тем более, если менее знатный противник заведомо сильнее.
— Значит, так. Я привык выигрывать сражения, — начал я. — Поэтому мне нужна точная информация, где противник и сколько его? Утром я пойду в авангарде и вышлю разведку. Если короля Стефана нет в Йорке, хорошо, осадим город, если есть, надо решить, где с ним сразиться, выбрать выгодную для нас позицию. Я не собираюсь проигрывать из-за того, что кому-то амбиции мешают поступать разумно.
— Я поддерживаю графа Сантаренского, — сразу встал на мою сторону Генрих, принц английский. Видимо, его напрягало лидерство шотландского принца. Или преподанные королем Стефаном два года
