– Да, верно, что камни водяные, – подтвердил и дед, взяв в руки несколько камней.
– Значит, Армен, наше предположение верно, – сказал Арам Михайлович. – Эту дорогу не животные проложили и никто другой: это русло древнего водного канала.
– Канала?! – удивилась Асмик.
– Но где этот канал начинался? – спросил Камо.
– Какая вода в этих горах! Все склоны Дали-дага перероешь – ни одного родника не найдешь, – сказал старик, безнадежно махнув рукой. – По этой дороге скот ходил. Откуда тут быть воде?
– Обследуем. Где твой вишап, дедушка? Веди-ка к нему.
У «ВОДЯНОГО БОГА»
Несмотря на возраставшую жару и отсутствие малейшей тени, все настойчиво шли вперед. Всех разбирало нетерпение, томило желание узнать тайну канала, и на усталость никто не жаловался.
Миновав еще один гребень, наши путники увидели величественные утесы Чанчакара и Черных скал.
Небо было ясное – ни облачка. Светлая лазурь его, отражаясь в Севане, делала и озеро прозрачно- ясным. Горы смотрелись в серебряное зеркало вод.
Вскоре путники вступили в ущелье.
Там, у подножия Черных скал, дед показал на полузасыпанный щебнем длинный округлый камень. Это и был «вишап», о котором говорил дед.
– Вы о нем спрашивали? – показал старик на камень.
– Вот это то, что нам нужно. Мы нашли начало канала! – обрадовался учитель. Он был необычайно взволнован.
Несколько успокоившись, Арам Михайлович сказал:
– Это фигура водяного бога, каким его себе представляли три тысячи лет назад прежние обитатели нашей страны – урартийцы, или халды. Таких богов они ставили у истоков каналов и искусственных водохранилищ. Здесь и надо начинать раскопки.
Осмотрев «вишапа», учитель обратился к деду:
– Ты не прав, дед: камень этот скорее похож на рыбу, а не на крокодила. Погляди – жабры. А рыба – символ воды. Тут, смотрите, ребята, на камне вырезана еще голова буйвола: буйволы очень любят воду. А вот, на спине у вишапа, изображены аист и журавль. Это тоже символы воды.
Ребята с огромным интересом осматривали камень, ощупывали вырезанные на нем три тысячи лет назад знаки и изображения.
– Погодите, не мешает и величину этой «рыбки» узнать, – заметил учитель.
Он быстро вымерил «вишапа» своим поясом.
– По-моему, в нем около трех метров в длину и до двух метров в обхвате. У нас в Армении ученые немало нашли таких вишапов. Оказалось, что они были поставлены у истоков древних каналов и у водохранилищ. Значит, здесь безусловно когда-то была вода. Давайте-ка поглядим, нет ли еще каких примет, – сказал Арам Михайлович и, сняв пиджак, взял в руки кирку.
В этот день, однако, раскопки никаких результатов не дали. Вечером, усталые, все вернулись в село.
Арам Михайлович, не отдохнув, зашел к председателю колхоза и рассказал о находке.
– Как же вы это без меня раскопки делать начали? – упрекнул его Баграт. – Надо было сообщить. Я бы сам пришел, людей бы прислал. Ведь это вопрос не маленький. Знаете, что такое вода для колхоза?
– Людей приму, а тебя зачем тревожить, пока все до конца не выясним? У тебя и без того голова кругом идет. Надо на пастбище водоем вырыть – там скотина без воды томится. И туда ведь добралась проклятая засуха!..
Наутро ребята и несколько человек из строительной бригады во главе с учителем снова были на месте, где стоял «вишап», и возобновили прерванную накануне работу. По совету Арама Михайловича они начали рыть землю на разных расстояниях от «вишапа».
Работали, стараясь не отставать друг от друга. Но быстрее всех работал Грикор, которому и посчастливилось сделать важную находку. Его кирка наткнулась на большой плоский камень.
– Плита какая-то! – крикнул мальчик. – Идите-ка ко мне на помощь!
Товарищи поспешили к нему.
– Прекрати работу! – закричал учитель.
Кирка выпала из рук Грикора: такой, полный тревоги голос он уже слышал один раз – в пещере Чанчакара.
Арам Михайлович опустился на колени и бережно, руками, начал откидывать в сторону разрытые Грикором щебень и землю. Он делал это с такой осторожностью, с таким вниманием, так нежно касался пальцами комков земли, словно в них было скрыто что-то очень драгоценное и такое хрупкое, что от малейшего неловкого движения могло разлететься на кусочки. Так он работал очень долго.
Наконец общими усилиями из земли выкопали большую, расколотую на части плиту, покрытую клинообразной надписью.
Арам Михайлович попытался прочесть надпись, но разобрал только два слова – «Сардур» и «пили».
– Сардур? Урартийский царь? – удивился Камо.
