Ошибка кота Люцифакса

Разгорались скандалы, начинались драки, исчезали игрушки и прокалывались шины. И за всем этим — словно кукловод — стоял Филипп со своей дьявольской улыбкой на губах.

Он чувствовал, что его крылья, хвост и рога растут все быстрее и быстрее. Да, он превращался в настоящего дьявола, и это почувствуют… кто?.. Да кто же еще?

ЩЕЛК!

— Ой-ой-ой!

Люцифакс взлетел на стуле с жутким воем. Огромная мышеловка прихлопнула его хвост, тот тут же раздулся вдвое.

— Мой хвост! Мой хвост!

Филипп фыркнул.

Люцифакс с жалобным стоном схватил хвост и передними лапами стал стаскивать с него мышеловку. Потом обернулся к Филиппу, его зеленые глаза сверкали молниями гнева.

Филипп пожал плечами и изобразил невинный вид.

— Я не виноват, что твой хвост похож на крысиный.

— Филипп! — Кот тяжело задышал, как делают все, кто хочет подавить гнев. — Филипп, прекрати!

— Что именно, Люцифакс? — спросил мальчик. Его рука поднялась к рогам и ласково их погладила. Он даже не осознавал, что сделал это. Просто у него появилась такая привычка.

— Не пытайся делать вид, будто не понимаешь, о чем я говорю! — закричал кот и подул на распухший хвост. — Сначала ты поджег мои усы, потом насыпал на мой мех порошок, от которого я стал чесаться, потом связал мне лапы клейкой лентой! А теперь это! — Люцифакс стащил с хвоста мышеловку и отбросил ее. — Это было смешно один раз ну два. А теперь хватит! Пора кончать! Понимаешь что я говорю?

— Да, — сказал Филипп, продолжая улыбаться. — Ты говоришь, что не любишь невинных шуток.

— Невинных шуток? — прошипел кот, и у него шерсть встала дыбом. — Вчера ты запер меня в библиотеке с Цербером, которого кто-то спустил с цепи! Целых полчаса этот отвратительный трехголовый выродок гонялся за мной, пока наконец слуга не услышал мои вопли и не выпустил меня!

— Он посчитал, что это забавно. Его рот улыбался до ушей.

— Этот чертов пес откусил мне правое ухо, Филипп. И съел как какое-нибудь… собачье лакомство! — Люцифакс показал кровоточащую рану. — Пройдет не меньше двух ночей, прежде чем оно опять вырастет, а пока я почти ничего не слышу!

— Хорошо, что он не откусил тебе голову, — сказал Филипп. — Вот тогда у тебя был бы по-настоящему дурацкий вид!

— Ты вообще слышишь, что я говорю? — закричал кот.

И выпустил когти, которые разодрали обшивку кресла.

— Не надо так кричать! У меня уши на месте. Люцифакс чуть не взорвался. Он попытался что-то сказать, но от ярости горло у него перехватило, и он смог издать только странный булькающий звук.

— Ладно, ладно, извини, — сказал Филипп. Он перестал гладить рога и поднял обе руки. — Обещаю, что больше делать этого не буду. Ты доволен?

Кот презрительно фыркнул:

— Ха! В этих краях обещания нарушают так же часто, как и дают. Это был первый урок, который я тебе дал, Филипп. Так дело не пойдет!

Филипп вздохнул.

— Послушай, я и на самом деле сожалею. Да-да. Я обещаю, что не нарушу своего обещания. — И он перекрестился в обратном порядке.

Люцифакс еще раз фыркнул и пробормотал:

— Как будто от этого что-то изменилось!

Филипп протянул руку с извиняющейся улыбкой:

— Мне очень жаль, что я так с тобой поступал, Люцифакс. Это правда. Наверное, потому, что ты был хорошим учителем. Ну, так как, друзья?

— Я видел немало тех, кто раскаивался, что протянул руку Дьяволу, — упрямо сказал кот. — А рога у тебя почти такие длинные, как у Люцифера. — Он подумал. Потом протянул лапу. — Ладно, прощу тебя на этот раз. Но если это повторится…

— Это не повторится, — сказал Филипп и пожал коту лапу.

Люцифакс спрыгнул на пол и подошел к двери.

— На этот раз все. К следующему разу ты прочитаешь до конца автобиографию Господина «Жизнь в Аду» и еще раз перечитаешь первые семь глав…

Кот споткнулся обо что-то и уткнулся носом в пол. Быстро вскочил на лапы и свирепо посмотрел на Филиппа.

— Извини, — сказал Филипп и подтянул к себе хвост. — Это нечаянно. Я еще не очень хорошо управляюсь с ним.

— Так вот, что я сказал, — зашипел кот, — автобиографию Господина до конца и первые десять глав книги «Преступление и наказание». — Он повернулся и вышел из кабинета.

Филипп самодовольно улыбнулся. Выходя из кабинета, он поднял свой хвост, обернул им дверную ручку и мягко потянул к себе.

* * *

— «Извини, извини, я обещаю, что не нарушу своего обещания, — передразнивал себя Филипп, открывая дверь в свою комнату. — Мне очень жаль, что я так с тобой поступал, бедный-бедный Люцифакс. Когда я тебе говорю, что мне очень жаль, то ты мне…» — он захлопнул дверь, — не верь!

Он зажег свечи в подсвечнике и подошел к зеркалу.

Оттуда на него смотрел демон. Губы его были сжаты в улыбке, которая больше походила на насмешку.

Филипп очень изменился за последние пять ночей. Иногда он просто не узнавал себя. От недостатка солнечного света кожа его еще больше побелела, рога стали длинными и кривыми. «Почти такими же длинными, как у Люцифера» — так сказал Люцифакс, но это была неправда. Они были длиннее, чем у Люцифера.

А если посмотреть в глаза…

«Глаза — зеркало души, — сказала однажды его мать, — и ни у кого нет более красивых глаз, чем у тебя».

Когда-то его глаза были голубыми. А теперь уже нет. Они стали черными. Черными и сияющими, как один большой зрачок. Стали глазами Дьявола.

И это он то должен извиняться за свое поведение по отношению к Люцифаксу?

Да ни за что! Это они сами виноваты! Люцифер и Люцифакс. Они завлекли его сюда, обучили злу. И теперь Филипп стал тем, в кого они хотели его превратить.

Он стал Дьяволом. Самым натуральным дьяволом с рогами, хвостом и…

Раздался сухой скрип, когда раскрылись два черных крыла. Затем они взмахнули, закрыли свет от свечей, и отражение Филиппа превратилось в силуэт.

Черные прожилки создавали изящные узоры на внутренней поверхности крыльев, а сами крылья изгибались дугой, как у летучих мышей.

— Давай, — прошептал Филипп. — На этот раз должно получиться.

Он стал шевелить крыльями. Сначала медленно, потом быстрее. Быстрее. Быстрее. Быстрее.

В комнате поднялся ветер, который раскрыл на столе книги и начал быстро перелистывать их.

Филипп еще сильнее замахал крыльями, ветер перешел в бурю. Занавески задрожали.

— Давай! Давай!

Пол исчез из-под ног.