— А что он вам обещал? Или это секрет?
Женщина улыбнулась улыбкой скромницы.
— Да вы, наверно, знаете, — сказала она.
— Деньги? — попыталась угадать Хуана.
— Деньги, они, конечно, всем нужны. Только я-то пришла не за этим. С деньгами пока обойдется.
— Мужа?
— Эге! А вы, я вижу, знаете, зачем люди ходят к провидцам. — Ее улыбка стала совсем скромной. — Ну, я ведь уже не девочка… хотя есть мужчины… — Она подмигнула Хуане.
— Ребенка? — спросила Хуана, тоже подмигнув.
— Вроде того, — сказала женщина. Ее ответ удивил Хуану. Женщина не собиралась продолжать, но, заметив недоумение собеседницы, добавила: — Вам, конечно, странно. Ну да, вам странно, что я — такая старая — хочу ребенка.
— Нет, почему же… — Хуана пыталась подыскать уклончивый ответ. — У нас, там, откуда я приехала, люди тоже согласны на все, лишь бы у них был ребенок.
— Дети в нашей жизни — самое главное, — сказала женщина с неспешной определенностью, как бы лишь подтверждая то, что всем известно.
— А у вас их нет? — спросила Хуана.
Женщина снова поправила шаль и потом, подняв вверх три пальца, сказала:
— Как не быть, что вы. У меня их было трое. Один, правда, умер. А тот, кого я жду, он давно уже родился. Ему сейчас… дайте-ка сосчитать… двадцать пять лет.
— Он уехал?
— Он… — Женщина легонько дотронулась до живота. — Он учится. И вернется совсем взрослым человеком. Большим человеком. — Она оглянулась, посмотрела поверх бревна в море и, показав на него, продолжала: — Он придет оттуда или по небу, на самолете. — Женщина замолчала, но потом, не удержавшись, сказала со вздохом: — Пять лет. Пять лет, как он ушел, и я уж стала бояться, что он совсем пропал.
Хуана улыбнулась.
— Ну, страхи матери… — начала было она, но женщина перебила ее:
— Не в том дело. Он не хотел возвращаться.
— Почему?
— Не знаю, — сказала женщина, и ее глаза начали наполняться слезами. — Откуда мне знать? Я ведь только на него и надеюсь, а он хотел бросить меня одну. — Но женщина не расплакалась и снова улыбнулась. — Вот из-за него я и пошла к провидцу. Я молилась больше любой другой женщины, и мне не хочется искушать бога, но, наверно, он уже услышал мои молитвы.
— Вы узнали что-нибудь ободряющее?
— Он прислал письмо — написал, что возвращается. Только не знаю когда. Потому что он заболел.
— А как его зовут?
— Баако.
— Вы не знаете, чем он болен?
— В том-то и дело, что нет, — сказала женщина, качая головой. — В том-то все и дело. Меня совсем сбили с толку. Говорят, телом-то он здоров. Провидец сказал, что он болеет душой и это ему страдание от бога, чтобы он вернулся.
— И вы верите провидцу?
— Не всему, что он говорит. Но про сына-то как же мне не верить?
— А куда он уехал?
— В Америку.
— Понятно. — Хуана подняла голову, и солнце заставило ее сощуриться.
— Может, хоть вы мне скажете, — снова заговорила женщина, — почему так много наших сыновей не хотят возвращаться оттуда? Что их там держит? Ведь это не один только мой.
— Не знаю, — ответила Хуана. — А вам кажется, они именно оттуда не хотят уезжать?
— Откуда же еще?
— Нет, я не о том. Может быть, им просто сюда страшно возвращаться?
Женщина не обратила внимания на последние слова Хуаны; она помолчала и протяжно вздохнула. Потом, словно вдруг поняв что-то новое, сказала:
— Я ведь просто надеюсь, что он вернется. Теперь уж, видно, скоро. — Она встала и пошла к дороге.
— Вы, наверно, очень любите сына, — сказала ей вслед Хуана; но она говорила негромко, и ветер заглушил ее слова. Однако женщина неожиданно остановилась. Ее губы зашевелились, но ветер дул с моря, и Хуана, ничего не разобрав, решила подойти к ней поближе. — Не слышно, — проговорила она, приближаясь к женщине.
— Я спрашивала, где вы работаете. Может, я когда-нибудь пришла бы к вам.
— В больнице Корле Бу. Новое отделение.
— Оно такое красивое, — сказала женщина. Хуана улыбнулась. — Вы доктор?
— Да, психиатр.
Когда они подошли к первому ряду кокосовых пальм, женщина нагнулась и подняла желтоватый, только что упавший лист. Она отодрала тонкий черенок, сломала его и, сунув в рот, сжала зубами. На дороге последние молельщики садились в подошедший автобус. Женщина нерешительно посмотрела на них.
— Я подвезу вас, — сказала Хуана. Женщина снова улыбнулась и поблагодарила ее. — Моя машина вон за тем холмом. Я сейчас приеду. А вы, если хотите, подождите меня здесь.
— Да уж я пойду с вами.
— Там довольно круто, — сказала Хуана.
Женщина рассмеялась:
— Как бы вам раньше меня не запыхаться.
Но когда они подошли к машине, Хуана дышала ровнее, чем ее спутница. Хуана открыла дверцу, и та, благодарно вздохнув, забралась в машину; она все еще жадно ловила ртом воздух. Хуана развернулась и спросила:
— Вам в какой район?
— Канеши, — ответила женщина. — Да в городе-то я сама доберусь до дому, на автобусе.
— Очень уж они теперь редко ходят.
— Редко. А то и вовсе не ходят.
— Я отвезу вас прямо домой. От вас до Корле By не больше двух миль.
Дорога была пустынной. И даже в городе им почти не встречались машины, а в районе Канеши они не видели ни одной. Хуана ехала медленно, то и дело спрашивая свою спутницу, куда свернуть. Та, казалось, дремала и всякий раз, ответив Хуане, задремывала снова.
— Тут, — проговорила наконец женщина, указывая на низкий домик с красной крышей, окруженный белым каменным забором.
— Красивый дом, — сказала Хуана, останавливая машину у ворот.
— Вам правда нравится? — живо спросила женщина. — Вы думаете, он и правда достоин побывавшего?
Хуана не нашлась с ответом. Она неловко улыбнулась и сказала только:
— Надеюсь, ваш сын скоро возвратится.
— Ох, я тоже надеюсь, всей душой надеюсь. — Женщина вылезла из машины и осторожно прикрыла дверцу — так, что она не захлопнулась, и Хуане пришлось хлопнуть посильней. Женщина пошла к воротам и, оглянувшись, еще раз поблагодарила Хуану.
— А свое-то имя вы мне так и не сказали, — крикнула Хуана ей вслед.
— Эфуа, — ответила женщина, вернувшись к машине. — А вас как зовут, доктор?
