Его спокойствие привело ее в бешенство.
— И долго ты шпионил за мной?
— Шпионил?
— Почему ты не ответил, когда я позвала тебя?
Он поджал губы, но промолчал. Джун не могла понять, обдумывает ли он ответ или просто разглядывает ее.
— Думаю, все дело в форме вопроса: я спрашивала тебя, разгуливаешь ли ты голым. А ты был в шортах и посчитал это удачным предлогом, чтобы промолчать.
— Мне бы такое и в голову не пришло!
— Ты можешь говорить все, что угодно. Я не поверю ни одному твоему слову.
— Что? — переспросил он. — Я не слышу тебя.
— Я сказала, что ты, наверное, очень нравишься себе сейчас.
— Я стараюсь, дорогая.
Джун окончательно растерялась.
— И что ты собираешься делать? Позовешь фотографов?
Он криво усмехнулся.
— Вообще-то я собирался поплавать.
— Голым? — с ужасом спросила она.
Он недоуменно пожал плечами.
— Ты говоришь так, словно не твоя одежда лежит сейчас на берегу.
— Но… — Джун прикусила язык. — Но я думала, что буду одна!
— Я тоже, — заметил Гордон с усмешкой. — Но мир, увы, так тесен!
— Вот и сделай его просторнее — уйди!
Он не двинулся с места, лишь как бы невзначай заметил:
— Это моя бухта. Ты забыла?
— Но ты можешь хотя бы на несколько минут отойти в сторону?
— Почему я должен это делать?
— Возможно, потому что ты джентльмен.
— Звучит так, словно ты не уверена в этом.
— Ты следил за мной из темноты!
— Послушайте, мисс Мортон. Первое правило поведения в океане — никогда не плавать одной. А вы выплыли за пределы бухты, несмотря на то что вы, извините, не очень хороший пловец. Джентльмен я или не джентльмен, но моя обязанность убедиться, что с вами все в порядке.
— Ну хорошо. Со мной все в порядке. — Неужели он действительно заботился о ее безопасности? Такое объяснение показалось ей просто смешным. — Убедился, а теперь иди, — простонала Джун. — Иначе мы оба останемся здесь навечно. Я вовсе не собираюсь разгуливать перед тобой голой, невзирая на то что это зрелище для тебя привычно!
— Может быть, достаточно отвернуться?
— Но лучше всего вообще испариться!
— Ты просто в плохом настроении, дорогая! — сказал он. — Я и не подозревал, что ты можешь быть такой.
Она молчала, не в силах бороться с ним ни эмоционально, ни физически.
— Я пришел сюда лишь пять минут назад, — тихо сказал Гордон.
И по его интонации она поняла, что он говорит правду.
— Я подожду тебя там. — Он махнул рукой в сторону выступа скалы, за который заворачивала тропинка к дому. — Но ты должна все время говорить, чтобы я знал, что с тобой все в порядке.
Джун удивилась.
— Говорить?
— Или петь. Что хочешь.
— Иди. — Джун пожала плечами. — Я буду говорить.
— О чем?
— О том, как ненавижу тебя.
— Это будет безумно интересно. Я слушаю.
Она смотрела, как он удаляется. Даже его походка была очень сексуальной. Но она приказала себе не думать об этом.
— Во-первых, ты считаешь, что всегда прав! — закричала она. — Даже когда для этого нет оснований!
Он продолжал идти, взбираясь на холм.
— Во-вторых, ты без конца зарабатываешь деньги. Которых у тебя и так больше чем достаточно!
Он шел не оглядываясь.
— Мне также не нравится, что ты ходишь без носков. — Джун замолчала, не зная, что еще добавить. По правде говоря, существовало очень мало вещей, которые не нравились ей в нем. Единственным серьезным его недостатком, по ее мнению, было то, что он не относился к женщинам как к равным себе существам.
— И мне еще не нравится, как ты… как ты целуешься! — Это была уже совсем грубая, наглая ложь!
Он исчез из виду, и Джун решила, что самое время побыстрее добраться до одежды.
— Ты именно тот тип мужчины, которым каждая мать пугает свою дочь! — вопила Джун. — Ты мистер Пожиратель Девичьих Сердец, который губит женщин ночами и даже не замечает этого.
Джун принялась поспешно одеваться.
— Ты смотришь на женщин как на игрушки. И, мистер Ньюэлл, из-за этого вы лишены массы важных вещей. Знаете ли вы, что женатые мужчины живут намного дольше холостых?
Она затолкала лифчик и носки в карман шортов, считая, что совсем не обязательно надевать на себя все. В конце концов в темноте этого никто не заметит.
Чтобы окончательно затянуть веревку на шее Ньюэлла, Джун заключила:
— Тебе, конечно, нравится жить такой дикой жизнью. Впрочем, на другую ты просто неспособен. И я очень сомневаюсь, что ты вообще когда-нибудь женишься. Ведь даже для меня ты последний в списке желаемых женихов.
Джун обогнула выступ скалы и увидела его в тени деревьев, у границы песка. Гордон стоял, широко расставив ноги и сложив руки на груди.
— Это все, что ты ненавидишь во мне? — просто спросил он.
Неужели она наконец задела его? Великолепно! Если кто-нибудь и нуждается в ущемлении своего эго, так это Гордон Ньюэлл.
— Ну что ж, теперь можешь купаться голым. Я пошла.
Он не двигался с места.
— У меня пропало желание купаться.
Неожиданно для себя Джун почувствовала, что их тела соприкоснулись, и она оказалась в его объятиях. Его губы скользнули по ее губам, и Джун обожгло жарким дыханием. Ее теннисные туфли выпали из рук и мягко ударились о песок, но она уже не обращала внимания на такие мелочи.
Гордон сжал ее еще крепче, и ее руки сами собой поднялись и обняли его шею. Лишь тонкая ткань ее майки разделяла их тела.
Дикая страсть охватила ее. И когда услышала его стон, она поняла, что не одна сгорает в огне желания. Она должна была негодовать, но ее губы были мягче бархата.
С каждым его чувственным прикосновением становилась очевиднее ложь, которой она окружила себя словно защитной стеной. И она с облегчением подчинилась его воле и своим чувствам.
Неожиданно Гордон выпустил ее из объятий. Джун покачнулась, но удержалась на ногах. Она с трудом перевела дыхание, ничего не понимая, лишь ощущая внезапную пустоту.
— Странный способ выражать ненависть, дорогая! — усмехнулся он.
Она ожидала увидеть в его глазах презрение, но в них был лишь гнев.
