Когда наконец торговля пошла, мы с Маркусом удалились на террасу, взяв по бутылке пива, и он сказал мне в свою защиту:
— Не волнуйся, я по-прежнему безумно влюблен в твою тещу. Ну нравятся мне женщины! — Он улыбнулся. — И кажется, я тоже им нравлюсь.
— Да, — согласился я. — Вы просто дамский угодник.
Для Энн тот вечер стал очень удачным: она выручила пару тысяч долларов — даже поддельная «фирма» тянула на несколько сотен, — Шейла же как хозяйка приема имела право на бесплатный выбор.
И хотя денег на починку крыши у Слокумов не было, продажа сумок и зарплата полицейского позволяли Энн разъезжать на трехлетнем седане «бимер», а Даррену — на красном пикапе «додж-рэм». Когда мы подъехали к дому, на дорожке стоял только пикап.
— У Эмили будут еще гости? — спросил я Келли.
— Нет. Только я.
Мы остановились у тротуара.
— Все хорошо? — спросил я.
— Да.
— Я провожу тебя до двери.
— Пап, не надо…
— Пошли.
Келли схватила рюкзак и, изображая походку арестанта, заковыляла к дому.
— Не переживай, — сказал я. На заднем окне пикапа Даррена Слокума была прикреплена табличка с надписью «продается» и номером телефона. — Тебе станет весело, как только ты отделаешься от своего папочки.
Я уже собирался позвонить, как вдруг услышал рев мотора. На подъездной дорожке появился «бимер» Энн. Она вышла из машины и достала пакет с логотипом супермаркета «Вэлгрин».
— Привет! — крикнула она скорее Келли, чем мне. — Я купила вам разных вкусностей. — Затем посмотрела на меня: — Здравствуй, Глен. — Всего два слова, но сказаны они были с такой симпатией…
— Энн.
Дверь дома открылась. На пороге появилась Эмили, ее светлые волосы, как и у Келли, были собраны в хвост. Вероятно, она увидела нас в окно. Эмили завизжала при виде Келли, которая, едва успев пробормотать мне «пока», умчалась с подругой.
— Какое трогательное прощание, — слабо улыбнулся я Энн.
Она тоже мне улыбнулась, прошла мимо и, взяв меня за руку, завела в прихожую.
— Спасибо, что согласились принять сегодня Келли, — сказал я. — Она в растрепанных чувствах.
— Не благодари, не за что.
Энн Слокум было за тридцать. Маленького роста, черноволосая, с короткой стрижкой. Стильные джинсы, голубая атласная блузка, браслеты того же цвета. Ее одежда производила впечатление простой, но, возможно, стоила дороже моего нового перфоратора «Макита» с несколькими режимами скорости и различными аксессуарами. У Энн были красивые сильные руки, плоский живот и маленькая грудь. Я бы сказал, что она ходит в тренажерный зал, хотя Шейла утверждала, что Энн больше не покупала членскую карту в фитнес-центр. Полагаю, есть те, кто занимается спортом дома. То, как она держалась, как на тебя смотрела, слегка наклонив голову, как ловила твои взгляды, когда проходила мимо… в эти моменты от нее, казалось, исходили какие-то невидимые флюиды. Она относилась к тому типу женщин, с кем легко потерять голову, пойти на поводу у желания и сделать что-то глупое.
Но я не был глупцом.
Из столовой появился Даррен Слокум. Рано поседевший, но подтянутый, примерно того же возраста, что и Энн, однако на целую голову выше жены. Высокие скулы и глубоко посаженные глаза придавали его лицу устрашающий вид. Вероятно, такая внешность очень помогала ему, когда он привлекал к ответственности водителей за превышение скорости. Даррен протянул мне руку. Рукопожатие было сильным, даже болезненным, словно таким образом он пытался подчеркнуть свое доминирующее положение. Но, занимаясь строительством, я хорошо подкачал руки и оказался прекрасно подготовлен, а потому уверенно протянул этому сукину сыну ладонь и пожал так же крепко.
— Привет, — произнес он, — как поживаешь?
— Господи, Даррен, какой бестактный вопрос, — поморщилась Энн и виновато на меня посмотрела.
Муж бросил на нее пристальный взгляд.
— Извини. Просто нужно же было что-то сказать…
Я покачал головой, словно хотел успокоить его: «Да ладно», — но Энн не унималась:
— Сначала думай, потом говори.
Этого еще не хватало. По моей вине разыгралась семейная ссора. Пытаясь разрядить обстановку, я сказал:
— Келли это пойдет на пользу. Она две недели просидела со мной дома, а я сейчас не самый веселый собеседник.
— Эмили не давала нам проходу, все просила устроить этот вечер, и наконец мы сдались. Возможно, так будет лучше для всех, — согласилась Энн.
С кухни доносились девчачьи голоса и смех. Я слышал, как Келли крикнула: «Да, пицца!» Даррен рассеянно посмотрел в сторону источника шума.
— Мы будем внимательны к ней, — пообещала Энн и обернулась к мужу: — Правда, Даррен?
Он переспросил:
— Что?
— Я сказала, что мы о ней позаботимся.
— Да, конечно, — отозвался он. — Разумеется.
— Вижу, вы продаете машину, — заметил я.
Даррен немедленно оживился:
— Тебя интересует?
— Нет, я сейчас не особенно настроен на покупки…
— Мы с тобой всегда можем договориться. Сам посуди — двигатель в триста лошадиных сил и восьмифутовый грузовой кузов. Просто идеальная для тебя машина. Можешь предложить свои условия.
Я покачал головой. Мне не нужен был новый пикап. Я ничего не получил взамен разбитого «субару» Шейлы. Поскольку она оказалась виновницей аварии, страховая компания не собиралась покрывать расходы.
— Извини, — сказал я. — В какое время мне заехать за Келли?
Энн и Даррен переглянулись. Положив руку на дверь, Энн ответила:
— Может быть, мы лучше тебе позвоним? Ты же знаешь детей… Если лягут спать поздно, то вряд ли продерут глаза спозаранку…
Когда я сворачивал на подъездную дорожку к дому, Джоан Мюллер выглянула в окно рядом с входной дверью, а через мгновение вышла на крыльцо. Из-за ее ноги на меня робко посматривал четырехлетний мальчик. Я знал, что это не ее сын: Джоан и Эли не имели детей, вероятно, малыш был одним из ее подопечных.
— Привет, Глен, — крикнула она, когда я выходил из машины.
— Джоан, — поприветствовал я ее, собираясь прямиком пройти к дому.
— Как поживаешь?
— Стараюсь держаться, — ответил я. Из вежливости нужно было бы поинтересоваться и ее делами, но я не хотел вступать в разговор.
— Есть у тебя минутка?
Да, не всегда получается так, как тебе хочется. Я пересек лужайку, взглянул на мальчика и
