Призрак мисс Миранды

— Ерунда. Мама сказала, что Пембертон обещал все восстановить.

Я не могла скрыть недоверия, но согласилась и с этим, после чего Таня совершенно логично спросила:

— В таком случае, если ты была так настроена против них, почему все же помогала?

— Из-за матери. Ты же видела, как ей все нравилось. Она сказала, и была совершенно права, что, хоть мы и не имеем отношения ко всему происходящему, все же остаемся хозяевами и должны присутствовать на встрече. Мистер Пембертон предложил ей вызвать специальную фирму, которая все приготовит. Но поскольку приглашено всего человек тридцать — сорок, мать решила, что мы сами справимся.

Я положила последнюю веточку петрушки на канапе с лобстерами и добавила:

— Конечно, мистер Пембертон прислал ей помощников, они расставили стулья, раздобыли дополнительную посуду и принесли из мэрии бокалы. В распоряжении мистера Пембертона целая команда рабов.

— В самом деле, — задумчиво пробормотала Таня. — И для какого же раба предназначена Леди Джейн, на которой ты подъехала к «Белому оленю»? И что интересно, почему обратно шла пешком?

— Ах, вот как!

— Да, вот так.

— Могу заверить тебя, что сделала это не для мистера Пембертона. Леди Джейн нужна Гарри Хеннесси.

— Ты его видела?

Я покачала головой:

— Еще слишком рано, он пока не приехал. Я поставила Леди Джейн в пустое стойло на задах гостиницы и попросила Чарли — ты знаешь Чарли Данна из моего класса, — чтобы к десяти он дал ей ведро воды.

— Ты хоть мельком видела мисс Темперамент?

— Нет. Она еще не вставала. Я слышала, что мистер Пембертон приказал оборудовать для нее специальную роскошную ванну. Я знаю, что не должна повторять сплетни, но если речь зашла о мисс Темперамент, то скажу только для тебя…

Я передала ей слухи о Робби и Сильвии Сильвестр, которые вчера первой донесла мне Дженис Пибоди. Закончила я свое повествование словами, что, по-моему, тут нет ничего серьезного. Тем не менее, довольно странно, что я не видела Робби вот уже три недели.

Какое-то время Таня молчала. Расслабившись, она сидела в кресле-качалке у плиты и покачивалась взад и вперед; глаза ее были прищурены, что ей было обычно свойственно, когда она погружалась в раздумья.

— Знаешь, — холодным равнодушным голосом, наконец изрекла она, — я не та, с кем тебе стоит обсуждать эту проблему.

— Почему бы и нет? Я ни с кем не говорила о Робби.

— Потому что он мне никогда не нравился. У меня предубеждение. Против него.

— Понять не могу, Таня, откуда оно взялось. Из всех, кого я знаю, Робби — самый приятный человек.

— Дело в том, что ты мало с кем знакома. А Робби ты вообщене знаешь.

— Во всяком случае, теперь-то я его знаю лучше, чем ты.

— Неужто? — хмыкнула Таня. Похоже, она собиралась что-то сказать, но лишь закусила губу, рассматривая носки модных туфелек. Затем пожала плечами и с небрежным видом сказала изменившимся голосом: — Конечно, тебе виднее. Я-то вообще плохо знаю Робби Фуллера. Так что я плохая собеседница. Не забывай, что я испытываю к нему всего лишь специфический интерес. Если Робби настолько глуп, что позволил себе влюбиться в мисс Темперамент, а она оказалась такой идиоткой, что врезалась в него, то так тому и быть. И мистер Пембертон остается свободным, значит, я могу открыть на него охоту.

Я ответила, что все это просто нелепо. Такое развитие событий никогда не приходило мне в голову. Было чему удивляться, ибо я ни разу не заметила, чтобы моя сестра проявляла интерес к мистеру Пембертону. Но, что касается Тани, очень трудно понять, когда она дурачится, а когда совершенно серьезна.

Но должна сказать, что в течение дня я убедилась в направленности ее интересов. Особо мне запала в память одна маленькая деталь.

Все, чем мистер Пембертон занимался, отличалось четкостью и эффективностью, и он не уступал мне в умении приводить в порядок окружающий хаос. Он оставил нам список гостей и схему их размещения на пресс-конференции. И Таня, которая стала на удивление покладистой и услужливой, вызвалась помогать мне с именными карточками.

— Я знаю от мамы, что он все тщательно продумал, — рассказывала я, раскладывая перед собой схему размещения гостей, их список и пустые карточки. — Центральный стол — для тех, кто будет говорить. Все остальные, жители деревни, важные персоны и пресса рассаживаются полукругом, чтобы можно было задавать вопросы.

Я пристроила лист со схемой на выскобленной поверхности кухонного стола. Таня положила мне руку на плечо, и мы обе склонились над планом, изучая его.

— Довольно толково, — признала Таня. И действительно, замысел мистера Пембертона отличался точностью и продуманностью. Думаю, мама, или, может быть, мистер Данн, или миссис Пибоди дали ему несколько ценных советов. Сельскому полисмену, который вот уже несколько лет ухаживал за миссис Пибоди, было отведено место рядом с последней. В центре сидели люди, которых мы с Таней считали главой общины, то есть приходский священник, директор моей школы мистер Бэкхаус и староста приходского совета капитан Коггин. Рядом с ними — Робби, местный врач, медсестра, обслуживавшая округу, лавочник, кузнец, почтальон, ветеринар и мистер Данн.

Естественно, мистер Пембертон восседал во главе стола с участниками пресс-конференции, и, естественно, Сильвия Сильвестр, его ведущая актриса, располагалась слева от него. Но в силу каких-то изменений справа от него оставалось пустое место.

— Смотри, — сказала Таня, — наш Большой босс что-то задумал. «О, кто же, — дурачась, процитировала она, — кто встанет справа от меня, кто мост наш защитит?»

— Ах, это, — засмеялась я. — Да нет, ничего такого он не задумывал. Я вспоминаю, мама говорила, что в знак особого уважения он выразил желание, чтобы она сидела рядом. Но мама стесняется сидеть во главе стола и останется в кругу гостей вместе со своей приятельницей по Женскому институту, миссис Меллор. — Я показала, где ей отведено место. — Вот здесь. Поэтому он и отвел это место мне.

— Мне, — возразила Таня.

— Нет, мне, — повторила я.

— Мне, — настаивала Таня. — Как старшей. Он мнеотвел это место.

— Прости, Таня, — продолжала я улыбаться. — Он не знал, что ты появишься. Присмотрись. Тут написано «Мисс Р. Воген».

Столь же уверенно и на этот раз без улыбки Таня заявила:

— Это не «Р», а, скорее всего, «Т». «Мисс Т. Воген».

Я чуть было не сказала, что это полет ее фантазии, но увидела, как рот ее сложился в жесткую упрямую складку.

Конечно, теперь-то я понимаю, что сделала ошибку. Не стоило уступать! Но в то время мне