масками.
— Хегельг, я хотела бы остаться прежней, насколько это возможно и связать жизнь с человеком, — безмолвно произнесла я.
Внешне мы оставались расслабленны, даже улыбались и кивали на шутки. Никто не заподозрил, что двое ведут столь серьёзный разговор. Лишь Аирель иногда поглядывал на нас, наверняка улавливая обрывки моих мыслей. Но таиться от него не хотелось.
— Только маг, с которым установилось взаимное доверие, может до конца понять тебя. Лишь он даст истинное счастье, пойми. Вот почему ты совершаешь роковую ошибку, привязываясь к Аморану. Он иной, не нашего народа и впереди тебя ждёт лишь метания и боль, — между тем продолжал Хегельг.
— Это моя боль, отец, и Аморан тоже мой, — горько ответила я.
— Тогда молись, доченька! Молись нашим богам, потому что превозмочь свою природу не может никто и тебе понадобится чудо. Скоро начнётся Терродан и откроется алтарь, связывающий нас с создателями. Самое время для подобных просьб.
— Но я не знаю, что делать, где взять нужные слова.
— Знание придёт само, ты поймёшь. Каждый раз ритуал непредсказуем и действо происходит спонтанно. Посмотри в глубину алтаря — там спит частичка древней силы, что старше наших богов. Если она пробудится, мы увидим колыбель, из которой вышла наша магия. Тогда станет возможно даже невероятное!
Я проследила за направлением взгляда Хегельга. На чёрном глянце появилось нечто новое. В самом центре площади величественно возвышался древний алтарь. Пирамида с усечённой вершиной, вокруг которой клубился туман. Абсолютно гладкая поверхность поглощала свет и энергию. Наша сила жадно вбиралась необычным камнем и оживляла его. Глаза невольно вглядывались в мерцание, исходившее из самого центра, словно биение гигантского сердца. Внутри дремала сила такой мощи, что волоски на теле вставали дыбом и мурашки побежали по спине. Монолит постепенно вытеснял другие мысли и чувства. Святыня призывала, становясь центром вселенной для каждого. Откуда она взялась посреди острова Селеш? Старше магов, древнее этого мира, полупрозрачная, как слюда, реликвия. Здесь жила частичка первородной силы, создавшая нас.
Пирамида походила на монолит отшлифованного янтаря, внутри переливались оттенки красного, жёлтого и терракотового. Камень, сквозь который просвечивалось пленённое солнце. По гладким граням бежали сполохи энергетических потоков. Они стекались в сердцевину, где пробуждалась великая тайна. Прикоснуться к ней стремится каждый маг, это общее чувство, владевшее нами. Я замечала это по жажде в глазах собравшихся. В напряжённых позах мужчин читалось нетерпение. Разговоры за столом умолкли, все смотрели только на святыню. Один за другим маги поднимались с мест и шли к ней. Время веселья и игр подошло к концу.
Первым приблизился золотоволосый Вэйс, он поклонился и благоговейно тронул гладкий камень. От прикосновения поверхность ожила, взволновавшись крупной рябью. В самом низу появилась покатая ступенька. Маг шагнул на нее и остановился. Магия Вэйса яростно полыхнула, я прикрыла глаза от невыносимого света, но поток быстро иссяк. Его одежда и плоть стремительно теряли краски, становясь продолжением алтаря. Через несколько секунд на первой ступени замерла живая статуя, такая же полупрозрачная, как и камень под ногами. Тело мага лишь оболочка для сияющего источника. Сейчас он проявился даже в реальном мире.
— Что происходит? — прошептала я, подавшись вперёд всем корпусом.
— Ступив на алтарь, мы обретаем истинный облик, здесь стирается грань между физическим и тонким миром. Смотри на свой народ, Паулина! Никаких масок, перед святыней все равны, — прошелестели мысли Хегельга в голове. — Не бойся, ты просто станешь самой собой.
Хегельг, Табольд, Аирель, Рон, Нероп…В молчании и отрешении они шли к алтарю, и мир вокруг затаился, наблюдая за небывалым действом. Остатки некогда великого народа воссоединялись с колыбелью, породившей их. Для каждого мага появлялась новая ступень, останавливаясь на которой мужчина терял привычное обличье. Маг превращался в живое янтарное изваяние. Загорался ещё один источник, и всё повторялось вновь и вновь, пока за столом осталась только я.
Неистовым набатом пришёл зов, противиться которому немыслимо. Он достигал самых далеких глубин, где спрятаны тайны и заперта память. Колыбель призывала своё дитя. Я медленно поднялась и шагнула навстречу. Сзади с грохотом опрокинулся стул. Краем сознания всё ещё улавливался тёплый ветер на коже, прикосновение рассыпавшихся по спине волос, звон разбившегося вдребезги бокала, который выпал из ватных рук. Это не имело более значения. Ноги сами понесли туда, где впервые богам и миру магов явится настоящая Паулина. Юный маг с источником, подобным бездонному холодному озеру, пройдёт по ступеням и утратит человеческие черты.
Под ногами дрожал живой камень, сгусток непредставимой силы. С первого шага на плечи свалилась невыносимая тяжесть. Тело окутали многослойные одежды, заменившие легкомысленный наряд. Они прижимали к ступеням, словно выкованы из железа. Мой источник, окруженный множеством щитов, испытывал туже тяжесть, скрытый, скованный барьерами защиты. Я ощущала себя рыцарем в полной экипировке, который упал с коня. Неповоротливая броня мешала двигаться дальше. Дыхание сбилось от напряжения, но останавливаться нельзя. И трясущиеся ноги переступали выше и выше, таща тело на самый верх. Я скользила взглядом по замершим фигурам магов, и не всегда могла узнать их, но источники Хегельга и Аиреля невозможно спутать ни с кем другим. Знакомые черты почти исчезли, но это не пугало. Без человекоподобных масок маги почти неразличимы между собой внешне. На первый план выступала обнажившаяся магическая суть — источники. Вот среди них не найдёшь одинаковых или похожих. Трудно сразу перестроиться на новое восприятие, но постепенно можно привыкнуть.
Всматриваясь в прозрачные обличья своего народа, я наглядно убеждалась насколько мы отличаемся от людей. Пелена заблуждений спадала. Незнакомые мысли роились в голове, передо мной словно вывернули наше бытие и осветили все искажения. Маги по-настоящему чужды человечеству: сутью, силой и внешностью. В памяти всплыли слова учителя о масках, и впервые настолько наглядно проявился их смысл. Люди уничтожили бы нас, увидев в истинном обличье, потому что настолько чуждое, непонятное и пугающее безопасней изгнать или убить, от греха подальше, на всякий случай. Не помогла бы ни сила, ни оружие, слишком малочисленны маги. Проще принять облик, понятный для людей и рассеяться в мирах необъятной Плеяды. Это тупик, ведущий к медленной деградации. Избрав такой путь, маги спрятали или отвергли свою суть, утратили связи, отгородившись от соплеменников. Народ вынужден метаться, разрываемый внутренними противоречиями. Мы обречены.
Невеселые мысли рисовали безнадёжную картину, отчаянно хотелось остановить агонию, изменить сложившийся порядок. Но кто я такая, чтобы повлиять на целый народ? Ещё не маг, уже не человек. Меня тянуло в оба мира и, в конце концов, предстоит выбирать. Но сначала нужно хотя бы выжить, снять Проклятье и заплатить за право остаться. Для чего я пришла сюда? Чего хочу на самом деле?
Ноги упрямо передвигались, поднимая всё выше. Поравнявшись с последним магом, я с облегчением опустилась на колени и положила ладони на алтарь. Перед босыми ступнями выросла ступень, предназначенная только для меня, самая последняя на лестнице, ведущая к плоской площадке на вершине. Сделать последний шаг и приоткрыть занавес неведомого — это так просто. Отчего же медлю? Вперёд, Паулина, смелее!
Я взошла на предназначенное место и остановилась. Ладони невольно поднялись к лицу. Маг во мне боролся с человеком, вытесняя привычный вид плоти. Это не страшно и не больно. Наблюдать за тем, как кожа теряет привычную структуру даже интересно. Быть может, раньше я в ужасе закричала бы или упала в обморок, но не теперь. И всё же превращение не завершилось. Слишком много осталось во мне от человека. Кожа и волосы утратили краски, словно в них притушили яркость и чёткость. Я подняла руку выше, сквозь неё тускло просвечивался свет. Но привычные черты до сих пор хорошо просматривались и не уступали место янтарной полупрозрачности.
Слишком рано меня настиг зов колыбели. Он пробуждал мятежные мысли, подталкивал к пути, что выбран не мной. Но по плечу ли Паулине такой выбор? Источника коснулась первородная сила и я тоже вспыхнула, на миг осветив алтарь до самого основания. Магия покорилась неведомой воле и тотчас присмирела. Нечто древнее и могучее вползало в душу, нашептывало о богах, народе магов и предназначении. Я резко замотала головой в попытке сбросить наваждение.
