— Бесс Уитфилд! Рэндольф сошел с ума?
— Ему больше негде спрятаться.
— Прежде всего, ему не следовало бежать. — Голос Эвелин прозвучал необыкновенно строго.
Черт побери! Она не собиралась осуждать действия Рэндольфа, но не смогла сдержаться.
— Говорят, сыщики разыскивают его за убийство Бесс.
— Возможно, если бы Рэндольф не сбежал и ответил на вопросы констебля, ничего бы этого не случилось.
Саймон добродушно посмотрел на девушку:
— Вы правда в это верите, Эвелин?
Она тяжело вздохнула. Эвелин не знала, чему верить. По правде говоря, если бы даже Рэндольф не сбежал, его могли бы арестовать. Ведь именно он нашел тело Бесс Уитфилд. Само его присутствие в ее доме вызывало подозрение. Для полиции вполне естественно было счесть его преступником.
— Мне надо с ним поговорить, — сказала Эвелин. — Я наняла адвоката для его защиты.
— Адвоката? Кто он?
— Джек Хардинг. — Интересно, слышал ли Саймон про него.
— Он мастер своего дела.
Эвелин удивленно взглянула на Саймона:
— Так вы его знаете?
— Газеты писали о некоторых его делах и вердиктах.
— Мистер Хардинг подозревал, что Рэндольф свяжется со мной, но я думала, он придет сам.
— Он не смог. Это слишком опасно.
— Мистеру Хардингу необходимо с ним встретиться.
— Я попробую организовать такую встречу, но потом Рэндольфу опять придется скрыться. Мы можем доверять этому мистеру Хардингу?
— У нас нет выбора.
Лицо Саймона посуровело.
— Я поговорю с Рэндольфом и пришлю вам весточку с указанием места встречи.
Он кивнул на шляпку, которую Эвелин все еще держала дрожащими руками. Подошел ближе и сжал ее плечо.
— Купите ее, Эвелин. Она удачно подчеркнет ваши голубые глаза.
Глава 8
— Где хочет встретиться Рэндольф? — Джек изучил записку и сурово уставился на Эвелин.
— Там же все сказано.
— Но в его словах нет никакой логики. Чертовщина какая-то. — Джек был так рассержен, что даже не стал подбирать приличные слова в присутствии дамы.
Эвелин прошла в комнату, села у стола и тщательно расправила платье.
— Вы должны понять, что Рэндольфу приходится быть осторожным, — начала она.
— Я понимаю, что он старается избегать встречи с сыщиками, чтобы они не расспрашивали его об убийстве Бесс Уитфилд. Но зачем встречаться в этой печально знаменитой таверне «Петух и бык» на шумном рыбном рынке Биллингсгейт в оживленный пятничный полдень?
— Так будет безопаснее. В тех местах его никто не узнает.
Джек почувствовал, что выходит из себя.
— И его не интересует ваша безопасность и ваша репутация?
— Я скромно оденусь.
Положив ладони на стол, Джек подался вперед и сердито взглянул на Эвелин:
— Думаете, этого достаточно? Вы давно смотрелись в зеркало?
Эвелин сглотнула.
— Мы пойдем туда вместе. На обратном пути будет уже темно.
— Нет, Эви. Мы не пойдем вместе. Я должен встретиться с мистером Шелдоном с глазу на глаз.
Глаза Эвелин испуганно расширились.
— Но я должна пойти. Мне надо увидеть Рэндольфа. Саймон сказал, он не захочет разговаривать с вами, если меня там не будет.
— И кто такой этот Саймон?
— Саймон Гатри близкий друг Рэндольфа, и он тоже учится в Оксфорде. Это он передал записку с просьбой встретиться в «Петухе и быке».
Джек посмотрел на скомканную записку. За свою карьеру ему не раз приходилось встречаться с клиентами на самом дне Лондона, но никогда он не нес ответственности за безопасность своей спутницы.
«Петух и бык» — шумное, грязное заведение в самом центре рыбного рынка Биллингсгейт. Оно находится близ лондонских доков, поэтому там всегда полно матросов, портовых рабочих, торговок рыбой, покупателей, проституток, воров и контрабандистов.
Это не место для леди.
При необходимости Джек мог бы раствориться среди посетителей «Петуха и быка», и если бы его узнали, многие посетители таверны смотрели бы на него как на героя среди жестоких государственных обвинителей. Ведь ему удалось оправдать многих простых людей.
Но взять в такое заведение Эвелин?
Немыслимо.
Взгляд Джека остановился на ее лице. Золотистые волосы были собраны в пучок, но строгая прическа лишь подчеркивала необыкновенный разрез кошачьих глаз, мерцавших голубым светом.
Внезапно его охватила ярость к Рэндольфу Шелдону, за которого Эвелин собиралась выйти замуж.
— И все-таки я пойду один, — повторил Джек. — Когда вернусь, все расскажу.
Эвелин выпрямилась.
— Нет, я пойду с вами или одна.
— У вас нет выбора, Эви.
Она смело встретила его строгий взгляд.
— Вам должно быть известно, Джек, что я не люблю повиноваться нелепым приказаниям. Пусть это и опасно, но я хочу увидеть Рэндольфа. И увижу его.
Еще бы, подумал он. Эвелин согласна подвергать себя опасности, лишь бы помочь своему возлюбленному. У Джека заныло в груди. Ни одна из его бывших знакомых не стала бы рисковать собой ради него.
Неужели он ревнует?
Глупости! Просто он привык к жесткому, холодному миру криминальной юстиции, и ему сложно понять душевный мир Эвелин.
Должно быть, она посчитала, что он почти готов согласиться с ней, потому что вдруг перегнулась через стол и тронула его руку.
— Пожалуйста, поймите, Джек. Я не думаю, что это настолько опасно. Ведь там будете вы, Саймон и Рэндольф.
Джек перевел взгляд на ее нежные тонкие пальцы. Она все равно поступит по-своему. Она пойдет туда одна, а без него ей вряд ли удастся покинуть это гиблое место в целости и сохранности.
— Хорошо, — ответил он, — я, пожалуй, соглашусь, но лишь потому, что не хочу, чтобы ваш отец страдал, случись с вами что-нибудь плохое, если вы отправитесь туда одна.
Эвелин убрала руку, и на ее губах появилась загадочная улыбка.
— Все будет в порядке, Джек. Вот увидите.
Джек перевел взгляд с ее голубых глаз на пухлую нижнюю губу, изогнутую в чувственной улыбке, и
