Не-ко-торые, так и делают. Окно слева.
— А там не очень высоко?
Девушка тут же взорвалась. Она тут на работе, а не справочное бюро всяким.
Ходют, тут! Мешают работать. И вообще…
Что вообще, говорить не стала.
Кивнув в знак благодарности — просто спросить, а что она такое делает на своей работе, смелости не набралось, — я поднялся на третий этаж. Так, окно слева. Посмотрев из него, я увидел лишь листву каштанов и тополей. Куда прыгать, не видно. А может, не сюда, — мелькнуло в голове, — девица эта, кажется, плохо ориентируется. Прошёл к противоположному окну и…
— 'Так я и думал, с этой стороны ничуть не лучше', — процитировал я одного очень грустного ослика. Впрочем, тут к каштанам и тополям добавился орех, упиравшийся своими ветками в стену.
— 'И всё почему, и по какой причине, и какой из этого следует вывод', — бормотал я, в нерешительности слоняясь по коридору. Пожалуй, самым разумным будет задержаться здесь, пока начальства не договорятся, а дальше уже подключусь по своей части.
В коридор с лестницы вышел парень в джинсовке, прошёл мимо меня и уверенно направился к окну. Вскочил за подоконник и невозмутимо выпрыгнул. Я подбежал к окну — ветки ореха ещё шатались. Но ни криков, ни звука падения… Глянул на часы — ещё полтора часа заводу работать, можно что-то успеть сделать. Хотя бы оформить командировку. Посмотрел вниз — высоковато, чёрт возьми! Пока раздумывал, в коридоре появился мужчина в костюме, при галстуке, подошёл к окну, чётким движением кивнул и стал карабкаться на подоконник, держась за трубу отопления.
— Вы туда? — спросил я его. Он снова кивнул и, не задерживаясь, прыгнул.
Проторенная дорожка? Может, попробовать? Я тоже влез на подоконник. Страшновато как-то… Сзади послышался скрип половиц, я обернулся — к окну приближался юнец в маечке с легкомысленной надписью.
— Папаша, прыгать будем или как? — нетерпеливо поинтересовался он. — Тогда в сторонку немного можно?
Я отодвинулся, и он лихо перемахнул через подоконник, едва не прихватив меня с собой. Ладно! Раз так, то смогу и я. И прыгнул.
Какое-то мгновение я в ужасе падал, но потом воздух сгустился, звуки вокруг стихли, вообще всё замерло. Я посмотрел вниз — воздух лениво теребил штанины, полуметром ниже сандалий тихо надвигалась ветка ореха. 'Во как… — подумалось мне. — Едят ли кошки мошек… Ай да Кэррол!'
— Кхе-кхе, — послышалось нарочитое покашливание слева.
Я посмотрел в ту сторону — на расстоянии вытянутой руки от меня конденсировался из голубого облачка толстый человечек грязновато-синего цвета.
— Летаем? — поинтересовался он густым голосом и устроился в кресло, появившееся за ним. Сам ростом с карандаш. Не дождавшись от меня ответа, продолжил. — Был такой Ньютон, слышал, может?
— И что?
— Как что? Как что? — вскакивая и картинно всплеснув руками, закричал человечек. Затем стал методично ходить влево-вправо, заложив левую руку за спину и направив указательный палец правой в небо. Вокруг него послушно образовалось возвышение вузовской аудитории с большой доской, а я очутился сидящим на студенческой скамье. — Великий Ньютон решил, что тела должны притягиваться с силой, прямо пропорциональной массе тел и обратно пропорциональной квадрату расстояния между ними.
Закончив, он повернулся ко мне и направил палец на меня.
— Вы со мной, конечно, согласны?
— Ну… — неловко поднимаясь и краснея, замялся я. — В общем… конечно… да.
— Спасибо, — саркастически ответил человечек. Он снова сел в своё кресло, и аудитория вокруг нас исчезла. Я снова висел в воздухе, только ветка была немного ближе к моим ногам.
— Понимаешь, — ласково заговорил человечек, и я впервые заметил декоративные рожки над ушами. — Твоя масса как раз сейчас притягивается массой Земли, и расстояние между вами быстро уменьшается.
— Но там вскопано, — возразил я.
— Точно! — обрадовался человечек. — Как тонко подмечено, именно ТАМ вскопано.
Но падаешь всё же здесь. Конечно, здесь же интересней!
— Но у доски почёта же, на заводе…
— На завод — это через противоположное окно. Если алкаши с перепоя просыпают, то и сигают из окна гостиницы, приземляются точнёхонько за доской почёта. Видел, какая у них пропускная система? Вот. А они потом идут и говорят — не работает ваша техника, мы здесь, а она не посчитала. Вот… Но это там. А здесь — лестница в подвал гостиницы. Бетонная. И железный поручень. Право же, тебе всё равно, на что угодишь, поверь уж.
— Но я же видел, как трое до меня прыгали из этого окна! — вскричал я.
— Они здесь свои, их встретили, а ты за себя подумай. Я пока время замедлил, но на твоём приземлении это никак не отразится.
— А кто ВЫ такой?
— А ты сам как думаешь?
— Чёрт? — предположил я.
Человечек пощупал себя над ухом и скривился, как от лимона.
— Можно и так сказать, — нехотя согласился он. — Но это от тебя зависит: каким ты меня увидишь, таким я тебе и явлюсь.
— А в самом деле?
— Я? — он гордо выпятил грудь. — Я из светлоярских богов. Озеро Светлояр, слышал про такое?
— Нет.
— Ну, ты даёшь! Сам не знаешь, куда приехал? — человечек расхохотался. — И про Китеж-град, что, тоже ничего не слышал?
Меня как-то сейчас мало что интересовало, кроме своего самого ближайшего будущего, но, кажется, только этот тип мог что-то ещё изменить. 'Продолжаем разговор'. Карлсон.
— Китеж-град — это тот, что под воду ушёл?
— Типа того, — подтвердил человечек и замолк.
И что мне это даёт?
Я решил вернуться к более насущному, тем более что моя нога уже коснулась ветки:
— Так всё же, что с теми тремя?
— С ними всё в порядке. Их встретили и доставили по их желаниям. Того в костюме — в казино, любит он армрестлингом заняться с одноруким бандитом.
Другого мужика — в кегельбан. В Сентябрьске неважно с цивилизацией.
— А пацанёнок?
— А… — человечек махнул рукой. — По улице Красных Фонарей пройдётся, поглазеет на всё там и достаточно ему. Кстати, ты бы тоже куда-то выбрал. Я тебя доставлю и туда, и обратно. Целеньким. Рекомендую стриптиз-бар, специально для тебя. Там как раз сегодня будет зам. по производству. И глазу удовольствие, и для дела, может, польза будет. А?
— Понимаю… А взамен душу отдать?
— Что? Душу? — человечек захлебнулся смехом. — Ещё скажи — договор кровью подписывать! — продолжал он смеяться, трясясь всем телом и даже утирая глаза. — Ну, уморил, ну надо же. Душу. Да на что она мне? Наслушались глупостей всяких…
Не, ничего мне от тебя в принципе и не надо. Да и от других тоже.
— А что тогда? Ведь просто так ничего не бывает.
— А за спасибо. Не улыбайся. Нам-то всего-то надо, чтоб благодарны нам были, да просили о чём-то у нас, — он помолчал немного и продолжил. — Не веришь?
Зря… Ладно, скажу. Понимаешь, когда нас просят о чём-то, мы сильнее становимся, значимей. Мы ничего плохого не делаем, только просьбы выполняем. Не ради вас, ради себя — видишь? я честно говорю с тобой. Но если вам выгода от этого, почему бы не помочь друг другу.
