проверили все отели и пансионаты, но ни в одном из них ваших следов так и не обнаружили. Это меня навело на мысль, что у вас имеется сообщник или сообщники в Джумане. Надеюсь, вы не станете запираться и скажите мне их имена.
— Неужели ваша шпионская система так несовершенна, что вам еще не доложили об этом? — спросила Рокси, радуясь тому, что ее опасения не подтвердились. — Тем не менее, вы узнали о наших планах бежать. Интересно, каким образом?
— Уши, мисс Клейтон, — сообщил Фарид, сверля ее взглядом, — В моем дворце их полно, и вся информация, которую они слышат, стекается ко мне.
— В таком случае, вам не мешало бы хоть изредка прочищать их, — съязвила Роксана и всем своим видом дала ему понять, что дальнейший разговор продолжать не намерена.
Третья словесная пощечина, полученная Фаридом в присутствии подчиненных, вызвала у него вспышку ярости. Скрипнув зубами, он приказал:
— Проводить женщин в верхний гарем и установить за ними наблюдение, а этого, — он кивнул в сторону неподвижно стоящего Имрана, — вернуть в клетку.
Тотчас Рокси почувствовала, как ее схватили сильные мужские руки и потащили к выходу.
Она попыталась вырваться, но тщетно. Где-то рядом, громко ругаясь, также безуспешно отбивалась от охранников Симона.
Подруга то и дело выкрикивала имя Имрана, но он ее не слышал. Оказывая сопротивление, шейх получил удар по голове, и теперь его, бессознательного, вновь затаскивали за решетку…
После того, как, втолкнув в комнату, ее швырнули на пол, Рокси еще некоторое время сохраняла неподвижность, прислушиваясь к тому, что происходило вокруг. И только убедившись, что охрана ушла, она медленно подняла голову и осмотрелась.
В углу, не прекращая отчаянно ругаться, лежала Симона. Очевидно, приятельница проявила излишнюю строптивость, поскольку ее руки и ноги были связаны. Там не менее, она делала решительные попытки освободиться, призывая на голову Фарида самые страшные наказания.
Улыбнувшись такой несгибаемости подруги даже перед лицом реальной опасности, Роксана встала и, подойдя к ней, принялась молча развязывать узлы. Туго затянутые веревки поддались не сразу, но, приложив усилия, Рокси справилась с ними.
— Хотела бы я знать, кто предал нас? — проговорила Симона, растирая затекшие запястья. — Наверняка это кто-то из тех клуш, что напали на меня однажды ночью.
— Ты имеешь в виду Наджат и Майсун? — спросила Рокси, с удивлением отмечая, что память сохранила имена любимых наложниц принца, которым некоторое время назад крепко досталось от Симоны.
— Откуда тебе известно о них? — в свою очередь проявила любопытство подруга.
Рокси передала ей рассказ Анисы, заставив Симону смеяться до слез, а потом случайно припомнив и о том, как заметила какое-то движение в кустах, когда накануне уходила из ее покоев.
— Значит, за нами действительно шпионили, — подвела итог ее словам Симона. — Тебя увидели и донесли об этом Фариду, а уж ему не составило труда связать твой приезд в Джуману и незнакомую женщину, с которой я общалась по-английски.
— Хорошо, что те, кто видел меня рядом с Анисой, не придали этому значения. Иначе принц без труда узнал бы о Бусайне, а через нее вышел бы на Джейсона, — задумчиво промолвила Рокси и добавила: — Думаю, ему скоро станет известно о неудавшемся побеге, и он что-нибудь предпримет для нашего спасения.
— Ты так надеешься на этого мужчину? — Симона посмотрела на подругу, не скрывая любопытства. — Что заставляет тебя так верить ему?
— Он любит меня, — коротко ответила Рокси.
— Вопрос в другом, — с легким вздохом сказала Симона. — Любишь ли ты его?
— Когда-нибудь, наверное, смогу полюбить, — с некоторым нажимом на последнее слово произнесла Рокси, точно стремилась убедить себя в правдивости такого заявления.
— Это ведь твой Ангел? Да? — сочувственно покачав головой, спросила Симона. — Признайся, ты так и не избавилась от своей страсти к нему?
— Увы, твои слова не лишены истины, — печально согласилась с ней Рокси. — Мое сердце все еще хранит в себе его образ, и стоит мне только закрыть глаза, как он является ко мне и бередит душу. Видит Бог, я прилагала немалые усилия, чтобы забыть о нем, но это оказалось нелегко.
Пока Роксана говорила, Симона, неожиданно сделав ей какой-то непонятный знак, осторожно подкралась к двери и рывком открыла ее внутрь. Тотчас на пороге растянулась притаившаяся за дверью женщина.
Падая, незнакомка что-то пронзительно закричала по-арабски, но тут же умолкла, получив увесистую затрещину от Симоны, которая, недолго думая, втащила ее внутрь и захлопнула дверь, сообщив:
— У нас гостья. Похоже, это и есть тот шпион, из-за которого наш побег не удался. Интересно, это Наджат или Майсун? По отсутствию переломов… скорее, Майсун.
Услышав второе имя, женщина вздрогнула, и Симона получила подтверждение верности своей догадки.
— Что ты намерена делать с ней? — спросила Рокси. — Рано или поздно ее хватятся и найдут.
— А я вовсе и не собираюсь держать эту гадину здесь, — не сводя с пленницы кровожадного взгляда, под которым та съежилась, произнесла Симона. — Она вольна будет уйти, но только после того, как мы проучим ее.
Рокси заметила, что на лице подруги возникла нехорошая улыбка, и не удержалась от вопроса:
— Каким образом?
— Очень просто, — поделилась своими намерениями Симона. — Эта особа так дорожит вниманием Фарида, что готова была устранить меня с дороги, приняв за соперницу. — Заметив, как Роксана встревожилась, она поспешила успокоить ее: — Не беспокойся, я всего лишь выступлю в роли стилиста и придам ей несколько экстремальный вид. Ну-ка подержи эту восточную красавицу…
Полуденный отдых в гареме — святое дело. В это время все его обитательницы, собравшись в саду у фонтана и возлежа на мягких подушках, вели между собой неторопливые разговоры, лакомились холодным шербетом и фруктами. Множество слуг, окружавших их, готовы были исполнить любой каприз. Легкий ветерок огромных опахал над головами прелестниц, приводимых в движение старым евнухом, разносил вокруг аромат цветов и свежесть журчащей в фонтане воды.
Неожиданно эту идиллию нарушил пронзительный женский крик, а затем по одной из аллей пробежала любимица принца черноокая Майсун. Две длинные, толстые косы, еще недавно составлявшие главное богатство гордой красавицы, болтались безжизненными змеями, зажатые в ее руках, а на голове…
Нет, никаких слов не хватило бы описать ту безумную конструкцию из начеса, перьев и прочих аксессуаров, какими обычно украшают свои прически панки. Дочь Востока, верного традиционным понятиям о красоте, Майсун так и не смогла по достоинству оценить придуманный для нее Симоной имидж современной женщины.
Слушая истошные вопли наложницы, казалось, проникающие в самые отдаленные уголки дворца, зачинщица этого переполоха блаженно улыбалась, точно ее слуха касалась самая прекрасная мелодия на свете.
— Ничего, теперь, когда Майсун переведут в нижний гарем, она сможет попробовать себя в качестве охранной сирены. Думаю, принц будет благодарен мне за то, что я открыла в его наложнице такой редкий талант. Что ни говори, а шпионаж не был ее призванием.
Симона говорила с таким глубокомысленым видом, что Рокси, в глубине души осуждавшая поступок приятельницы, не смогла сдержать улыбки. Стоило признать, что хотя с Майсун они и поступили жестоко, та вполне заслуживала полученного урока. Однако после всего сделанного, им самим стоило ожидать серьезных последствий. В том, что будет именно так, Рокси ни мало не сомневалась.
Недобрые предчувствия не обманули ее. Только смолкли отчаянные крики остриженной наложницы, как в комнату Симоны ворвалось четверо охранников. Ни слова не говоря, двое схватили Рокси под руки и выволокли наружу, а оставшиеся сдерживали Симону, рванувшуюся вслед за подругой.
