заставляя подниматься волоски на затылке.
- Наутро мы повернем в Сити.
Если она не скажет. Если она не осмелится сказать, что искушает ее в мыслях.
Между ними повисла тишина. Маргарит смотрела, как безупречными большими хлопьями падает снег и подумала, что, вероятно, это Рождество будет для нее последним. Оно наступит через несколько дней, это особенное время, которое для нее никогда чрезвычайно особенным не было. Очевидно, уже и не будет.
При мысли об этом у Маргарит сдавило грудь. При мысли обо всех рождественских праздниках, проведенных ею в одиночестве, в уговорах, что следующее Рождество будет лучше. Что на следующее Рождество она не будет чувствовать себя ужасно одинокой.
Даже навещая Фэллон или Эви, она всегда была лишь гостьей, наблюдательницей. Это чувство стало еще больше после того, как они вышли замуж. Неважно как гостеприимно и доброжелательно они ее принимали, она все равно была гостьей. Не членом семьи.
Всю свою жизнь Маргарит чувствовала себя отделенной от мира и от людей в нем. Одинокой. Отделенной. Даже когда мать была жива, она не обращала внимания на Маргарит, проводя время, уставившись в пространство в мечтах о Джеке. Особенно в рождественские праздники. Ее мать провела много вечеров, проливая слезы из-за возлюбленного, который забыл прислать подарок.
Цепляясь за край кровати, Маргарит представила, как чувствует дыхание Эша на своей шее, и вздрогнула. Если она останется, если примет предложение Эша, то не будет встречать это Рождество в одиночестве. Она будет с ним. Каким бы странным это не казалось, это Рождество может стать самым лучшим. Она уж точно не будет задумываться об одиночестве.
Его рука легла на изгиб ее бедра, и Маргарит подпрыгнула. Теплые пальцы скользили по телу, следуя ко впадинке живота.
- Я представлял тебя в этом наряде. Всю в золотом…
Ее дыхание участилось.
Его намерения были ясны. Она их прекрасно понимала. И чувствовала то же самое. Чувствовала себя живой, страстно желая близости. Ей нужна была близость. Нужен был он.
Девушка судорожно вздохнула, борясь со своим желанием лежащего рядом мужчины… даже если это заведет ее дальше по тропинке, которой она пытается избежать любыми путями.
Он потянул ее, пытаясь перевернуть на спину. Она сопротивлялась, с силой вцепившись пальцами за край кровати, не будучи пока готовой.
Эш ослаблял хватку на ее бедре до тех пор, пока его сильные пальцы не соскользнули с тела Маргарит. Она лежала, наполовину чувствуя облегчение и наполовину сожаление, что он ее отпустил. Девушка отпустила край кровати, позволив руке свеситься.
Спустя некоторое время он вздохнул. Этот звук сотряс все ее существо.
- Чего ты так боишься, Маргарит?
В панике она сделала вдох, встревожившись, что он может так легко ее читать.
- Кто сказал, что я чего-то боюсь? Я не боюсь.
- Может я и поверил бы в это, - ответил Эш, и от его голоса по спине Маргарит будто провели перышком. – Если бы я не целовал тебя ранее. Если бы я не прижимал тебя к себе, не чувствовал, как твое тело отвечает мне…
- Перестань, - выкрикнула она, зажмурив глаза, словно могла остановить его слова, остановить поток тепла, который они разжигали, желание, которое притягивало ее к нему. – Ты не должен так говорить.
- Почему нет? Завтра все закончится. Если уж я должен отвезти тебя обратно, то хотя бы скажу правду.
Она закрыла глаза, сжимая веки. Соблазнительно. Так соблазнительно.
- Я хочу жениться на тебе, - прорычал он. – Это будет не какая-то грязная связь. Это может быть…
Она ударила кулаком по матрасу.
- Не превращай это в то, чем оно не является. Ты не хочешь жениться на мне. Совсем нет. Хочешь говорить правду, так делай это. – Чувства жгли ее изнутри. – Ты лишь хочешь удовлетворить свое эго и взять в жены дочь Джека Хадли.
- Так было сначала, верно, но…
- Не надо вводить меня в заблуждение, убеждая, что ты изменил свое намерение и в действительности чувствуешь ко мне некую привязанность. – Она судорожно рассмеялась, жалкий звук, от которого внутри все леденело. И, правда, нет. Это, к сожалению, была она. Он хотел ее по причинам, не имеющим ничего общего конкретно с ней, и он не переубедит ее в обратном.
- Когда же началась эта привязанность между нами? – презрительно усмехнулась Маргарит. – Когда я допустила возможность стать любовницей другого мужчины? Когда я ударила тебя по лицу? Или когда я сбежала и таким образом заставила тебя отправиться на мои поиски в увлекательнейшее путешествие по горам и долам? Все поступки, что внушили тебе любовь ко мне, я уверена. – Она сделала паузу, чтобы вдохнуть, в груди становилось тяжело от потока горьких слов. – Я не какая-то там легковерная, зеленая девчонка.
Наступила гнетущая тишина. Его тело рядом с ней гудело, воздух потрескивал от разлившегося напряжения.
Горячая слеза скользнула по лицу, и Маргарит неистово стерла ее, проведя щекой по подушке. Несмотря на все ее разгневанные речи, она хотела ошибаться. Она хотела думать, что он испытывает к ней истинное чувство. Это могло бы сделать риск выйти за него замуж терпимым.
Страсть и грандиозное приключение могли бы наполнить ее последние дни значением, но неподдельная привязанность и любовь могли бы наполнить ее жизнь смыслом. Как жаль, что любовь настолько неуловима.
Эш снова вздохнул. Но на этот раз вздох вышел усталым, и Маргарит почувствовала себя немного виноватой, зная, что утомила его.
- Спокойной ночи, Маргарит.
Она почувствовала колебание кровати и поняла, что он повернулся на бок спиной к ней. В то же мгновение она ощутила холод, будто бы он забрал у нее тепло. Оставил ее одну. Маргарит поняла, что между ними разверзлась пропасть.
Довольно долгое время она печально лежала и смотрела на снег, падающий прекрасными пухлыми снежинками, сон был последней вещью, о чем она думала.
- Я принимаю.
Некоторое время он ничего не говорил, и она подумала, что Эш не расслышал ее. Может, он уже спал.
- Что ты сказала?
У нее вырвался вздох при звуке его голоса. Она облизала губы.
- Я принимаю.
Кровать закряхтела под его весом.
- Принимаешь? – сурово потребовал он ответа.
Маргарит сглотнула.
- Твое предложение о браке. – И о страсти. Она у нее будет. Принимая во внимание, что он хотел продолжить с того момента, на котором они остановились сегодня утром. Но пока она не могла заставить себя признаться в этом перед ним. Одного заявления за ночь будет достаточно. Пока. Позже наступит время для страсти. И для их клятв.
Схватив Маргарит за плечо, Эш перевернул ее на спину. Его темные глаза сверкали в темноте, как обсидиан.
- Вот так вот? Ты принимаешь? После всех твоих отказов? После того, как рисковала своей шеей, убегая?
Она попыталась говорить ровно.
- Ты предложил разумное соглашение. Я была бы дурой, если бы не приняла его, на что ты указывал мне не единожды.
