затаили дыхание.
Шаги постепенно удалялись. Вскоре всё стихло. А потом…
Загрохотали пулемёты, автоматы, карабины!
Разрывы гранат, визг осколков, отчаянные крики!
Это морская пехота столкнулась с солдатами, приняв их в темноте за отступающих бородачей. А солдаты, естественно, решили, что наткнулись на засаду.
Бой продолжался всю ночь. Войска Апчхибосса Утриноса успешно разгромили друг друга наголову. Бросив своих министров на произвол судьбы, Верховный Главнокомандующий помчался на мотоцикле в столицу. Километрах в двадцати от города мотоцикл сломался, и Апчхибосс Утринос побрёл пешком. Никто его не узнавал. Покрытый пылью, в изодранной одежде он заявился во дворец. Охрана приняла его за бродягу и стала гнать прочь.
— Идиоты! — зарычал диктатор, и гвардейцы, узнав его по голосу, испуганно попятились.
Апчхибосс Утринос поднялся пешком на сороковой этаж — лифт не работал, бастовали электрики, — вошёл в свой кабинет, упал лицом на диван и зарыдал.
Весть о новой победе бородачей мгновенно распространилась по городу.
К утру новости просочились и в тюрьму на островке Кат. Заключённые громко колотили табуретками по железным дверям. Надзиратели сбились с ног. Но теперь они уже никому не грозили, наоборот — стали ужасно вежливыми:
— Вы же интеллигентные люди, нельзя ли чуть-чуть потише? — умоляли они.
Дождь колотил табуреткой по двери громче всех. Он колотил до тех пор, пока у него в руке не осталась только одна ножка. А затем он позвал надзирателя и приказал принести ему несколько пустых вёдер.
— Сию минуту, — заискивающе сказал надзиратель и исчез.
Когда он примчался с вёдрами, Дождь достал лейку и наполнил их кристальной ключевой водой.
Надзиратель даже ущипнул себя — не снится ли ему это?
— Раздай заключённым, да поживей, — сказал Дождь. — Не хватит приходи ещё. Надо же выпить за победу!
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ. Если все разом
— Ник!
— Пим!
Отряды Грома и Молнии соединились. Перед бородачами была открыта дорога на столицу.
По пути к ним присоединялись рубщики сахарного тростника с тесаками в руках, дорожники с лопатами и кирками, мастеровые с увесистыми гаечными ключами, узники приисков и рудников с тяжёлыми ломами, седые охотники одинокие «волки» джунглей — с длинноствольными ружьями, деревенские кузнецы с молотами, плечистые рыбаки с остро отточенными острогами. В решающий поход на диктатора двинулась вся страна.
— Если раньше говорили, — улыбался Гром, — что Зелёный остров — это часть суши, окружённая водой, то теперь можно сказать, что это часть суши, окружённая бородачами!
Из столицы прибыл парламентёр — министр иностранных дел Нотус Меморандум. В руках у него был белый флаг — большая простыня, на скорую руку прибитая к бильярдному кию.
— Апчхибосс Утринос, — торжественно заявил Нотус Меморандум, согласен на перемирие!
— Передай своему хозяину, — сказал Гром, — чтобы он ждал нас сегодня в гости.
— Дошло. — И Нотус Меморандум укатил несолоно хлебавши под свист и улюлюканье.
Апчхибосс Утринос метался по своему дворцу. Его надежда, его гордость — доблестные лётчики отказались бомбить бородачей.
— А шёл бы ты к чёрту! — ответил ему кто-то с аэродрома по телефону, когда он отдал приказ.
— Что делать? — Апчхибосс Утринос умоляюще уставился на Буль Буреса.
— Спокойно, — хладнокровно заявил тот. — Надо срочно сообщить Тайфуну.
Апчхибосс Утринос тяжело вздохнул:
— Он уже знает. Я звонил.
— Когда вы ему звонили?
— Утром в восемь.
— Ну и чудесно! — обрадовался Буль Бурес. — Личная скорость Тайфуна 150 километров в час. Значит, скоро он будет здесь. Для Тайфуна нет ничего невозможного! Ему приходилось решать задачки и посложнее.
— Хи-хи-хи… — Апчхибосс Утринос сразу повеселел. — Что верно, то верно. Он сразу разгонит этот сброд!
Уже почти у самой столицы все заметили густое облако пыли. Это приближался Тайфун, вырывая из земли придорожные кусты.
— Ну, Тайфун, — сказал Гром, — мы ещё посмотрим, кто кого! — И оглянулся.
Хвост колонны скрывался далеко за горизонтом.
Тайфун с огромной силой ударил по первой шеренге. Колонна сжалась, словно гармошка. Как стаи птиц, закружились в шумном круговороте песка и пыли сорванные береты и шляпы.
— С-с-с-сомну! — яростно свистел Тайфун. — С-с-с-сдавайтесь!
— Как же, разбежался! — с трудом вымолвил Ник.
Колючий песок хлестал по лицу, за плотной завесой пыли уже ничего не было видно. Но Ник чувствовал вокруг локти бородачей и, резко наклонившись вперёд, медленно-премедленно шагал вместе со всеми, и каждый был опорой другому.
Тайфун ничего не мог поделать. Все упорно продвигались вперёд.
Тогда Тайфун ударил сбоку. Торжествующе воя, он расшвыривал шеренгу за шеренгой. Но колонне не было ни конца ни края. И когда Тайфун накидывался на одних, другие поднимались и снова занимали своё место.
Тайфун опять ударил спереди. И опять бесконечная колонна тесно сжалась… Ничего не мог поделать Тайфун с этой неприступной колонной! Ему оставалось только выть, на большее он уже не был способен.
Но вот Гром обернулся и шепнул что-то идущим сзади, его слова полетели от шеренги к шеренге.
Тайфун окончательно выдохся. Он яростно скрежетал зубами, видя, как люди, чуть ли не склонившись до самой земли, продолжают идти и идти…
И тут все, вся бесконечная колонна — бородачи, рубщики, дорожники, мастеровые, узники, охотники, кузнецы, рыбаки, — ДУНУЛИ ВСЕ РАЗОМ. Дунули что есть силы!!!
И поднявшийся ураган закружил, завертел Тайфуна, понёс его прочь — над столицей острова, над морским проливом, ещё дальше — и швырнул на задворки его собственной резиденции…
Недаром говорит старинная пословица: «Если дунет десять человек сквозняк, если тысяча — ветер, а если разом дунет народ — ураган!»
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ, И ПОСЛЕДНЯЯ. До свидания, друзья!
Огромный океанский пароход брали штурмом. Он уже осел ниже ватерлинии, и чудилось — вот-вот развалится. По самые трубы он был загружен сундуками, чемоданами, саквояжами и зеркалами. В зеркалах всё время мелькали искажённые лица.
По сходням, отталкивая друг друга, нахально лезли министры во фраках, долговязые чиновники в золотых очках, тучные сеньоры в пробковых шлемах, жилистые офицеры в расшитых золотом мундирах, юркие дельцы в белых шляпах, иностранцы в спортивных костюмах, злобные старухи в мехах, дюжие
