– Лех, а зачем нам этот, как его… Крутов, если ты говоришь, что нам бабу завалить нужно? Нет, я ничего… Тебе виднее, но просто лишних следов оставлять не хочется. Мы там нарисовались, теперь здесь. Как-то не по себе мне. Стремно что-то…
Парень, сидевший на заднем сиденье «Жигулей», слегка наклонился вперед, стараясь рассмотреть выражение лица товарища, сидевшего за рулем. Сам он выглядел растерянным и возбужденным. Грубое губастое лицо его казалось в свете вечерних фонарей совсем бледным. Сильные неловкие руки были все время в движении, что также выдавало крайнюю степень волнения. Спутник его, напротив, выглядел совершенно спокойным. Чуть удлиненное лицо с твердой челюстью и выдающимися скулами выказывало зловещую мрачность. В распахнутом вороте рубахи была видна волосатая грудь, а на ней – маленький крестик на простом шнурке, перекинутом через жилистую шею.
Он покосился в зеркало на беспокойного соседа и негромко, но веско сказал:
– Ты бы не суетился, Мураш, а? Сам вызвался со мной идти, а теперь задергался, да? На мокруху с холодной головой надо. Тут любой косяк вышкой обернуться может.
– А я про что? Я про то же самое, – торопливо сказал здоровенный Мураш. – В смысле, что не хочется светиться. Потом кто-нибудь покажет, видел, мол, Мураша, тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения… Я заметный. Сколько раз так было. Еще в школе с пацанами из другого района махались, потом ментов вызовут, все, глядишь, разбежались, а меня, как обычно, повязали. Я насчет этого невезучий. Не фартовый я.
– Ты мне фартового покажи, – хмыкнул Лех. – Все это фуфло. Без фарта, конечно, нельзя, но это дело такое – сегодня он есть, а завтра его нету. А жить-то каждый день надо. Не-е-ет, ты про это забудь. Просто башкой чаще думать надо, мозгом! Вот ты чего сейчас боишься? Кто нас с тобой увидит? Мы же в тачке, а тачка в угоне, на нас не записана. На дворе ночь. Ни один свидетель ночью никого не опознает. Тем более если с тобой за одним столом не сидел. Так что не трясись! Все идет по плану. Почему мы сюда приехали, хочешь знать? А ты дом видел, где та баба живет? Камеры кругом, попугай на входе, соседи вальяжные… Элитный дом! Мы с тобой там запалились бы на раз. А здесь другое дело. Улица тихая. Крутов этот в своем доме живет. Хата небольшая, зато на одного. Тепленького его возьмем. Видишь, тарелка на стене, и в окошке свет скачет? Это он телик смотрит. Ты ему провод перекусишь – он сто пудов выйдет посмотреть, почему ящик не кажет. А я его встречу…
– А он нам зачем?
– Не понял еще? Он ту бабу трахает. Вот пускай и попросит, чтобы она к нему приехала.
– А если она не согласится? – испуганно спросил Мураш.
– Как же она не согласится, если он ее попросит? – притворно удивился Лех. – Как просить будет. А уж мы с тобой постараемся, чтобы он хорошо попросил.
– Да, – не очень уверенно согласился Мураш. – Только давай еще подождем. Пускай все спать лягут.
– Я тебе говорил, что головой нужно думать? – назидательно произнес Лех. – А ты все свое… Если мы ждать будем, так и баба у себя дома спать завалится. Ее потом ничем из теплой кроватки не выманишь. Нет, идем прямо сейчас. Как договорились – ты перерезаешь провод от тарелки, а я встречаю его на крыльце. Потом все заходим в дом.
– Ага, я понял, – с жаром сказал Мураш. – А мужика мы, что же, пришьем тоже?
– Нет, на развод оставим, – мрачно ответил Лех. – Обоих валить придется. Да уж впряглись, назад не повернешь. Ты все ненужные мысли из головы выкидывай.
– Да я что? Я ничего, – пробормотал Мураш. – Просто ты говорил, что баба при деньгах и все такое… Я и подумал… Нам же за мокруху конкретно не забашляют?
– Не забашляют, – твердо сказал Лех. – Тут у меня другие счеты. Зато все, что найдем, все наше. Этот хмырь тоже, между прочим, не по помойкам кормится. Небось и валюта имеется.
– Валюта – это хорошо, – оживился Мураш. – А еще хорошо бы, чтобы у него вискарь был в заначке. Я бы сейчас вискаря засадил – для тонуса!
– Никакого вискаря, пока я не разрешу, – оборвал Лех и, не глядя, открыл бардачок. – Надевай! Стерильно работать будем.
Он швырнул Мурашу пару резиновых перчаток, а свою пару принялся натягивать на руки.
– Ладно, пошли! – скомандовал он, когда оба были готовы. – Ничего не забыл?
– Все при мне, – заверил Мураш.
Они вылезли из машины и огляделись. Улочка и впрямь была на редкость тихой. Вдоль уютных одно– и двухэтажных домов с гаражами росли раскидистые деревья. Наступила долгожданная вечерняя прохлада. Пахло листвой. В большинстве домов горели окна и работали телевизоры. Ни о чем не подозревая, люди смотрели ток-шоу, бандитские сериалы и свежие новости. Что смотрел в этот час Крутов, так и осталось неизвестным, потому что после того, как Мураш обрезал провод, идущий от тарелки, вещание прекратилось.
Некоторое время Лех стоял в тени каштана у входных дверей, дожидаясь, пока Крутов сообразит проверить тарелку. Мураш прятал свое громоздкое тело за углом дома, вжавшись в стену.
Услышав щелканье замка, Лех выступил вперед и столкнулся с хозяином нос к носу. Крутов, растрепанный, одетый в домашний халат и шлепанцы, отшатнулся. От него пахнуло вином.
– Кто это? – успел выкрикнуть он, и тут же Лех головой ударил его в лоб так, что Олег с грохотом влетел в прихожую и растянулся на полу.
Лех быстро глянул через порог – Мураш на цыпочках уже бежал к нему. Они ворвались в дом, захлопнули дверь и замерли.
– Он квасит, – шепотом объяснил Лех. – Может, не один?
Но, прислушавшись, они не различили ничего, кроме звенящей тишины. Потом на полу завозился оглушенный хозяин. Они втащили его из прихожей в комнату и бросили на мягкий, обтянутый желтой кожей диван. Крутов силился сесть, но у него это не получалось. Глаза закатывались, руки двигались хаотически, из рассеченного лба на кончик носа капала кровь.
– Проверь в комнатах! – приказал Лех Мурашу.
Тот кивнул и исчез в боковой двери. Вернулся он быстро и радостно сообщил, что нигде никого нет. Лех удовлетворенно кивнул и снова повернулся к хозяину.
– Эй, просыпайся! – негромко сказал он, дотрагиваясь до Крутова носком ботинка. – Гости пришли.
– Может, освежить его? – предложил Мураш. – Я принесу воды.
– Не надо, – остановил Лех. – Он уж очухался. Дуру гонит просто.
Он присел возле дивана и заглянул Олегу в глаза. Ответом ему был взгляд, полный животного ужаса.
– Ага, уже приехали, – кивнул Лех и небрежно похлопал Крутова по щеке ладонью, обтянутой резиновой перчаткой. – Ну, будем знакомиться? Меня вот кореша Лехом зовут. А это Мураш. Почему такое погоняло, непонятно. Для смеху, наверное. Видишь, какой он здоровый? А зовут Мураш. Смешно.
Крутову было не до смеха. Искаженное от страха и боли лицо его все больше бледнело.
– Что вам нужно? – прошептал он, едва дыша. Взгляд его перебегал с одного гостя на другого.
– Нам нужно? – удивился Лех. – Это тебе нужно. Нужно кое-что сделать для того, чтобы окончательно не потерять драгоценное здоровье. Для дальнейшей долгой и плодотворной жизни.
Лех был очень доволен, что сумел выдать такую красивую фразу. Жаль, никто, похоже, не оценил ее сейчас по достоинству.
– Я ничего не понимаю, – пробормотал Крутов. – Чего вы хотите? Денег?
– Денег, угадал! – заржал Мураш. – Зеленые у тебя есть, колись! Куда заныкал?
– Заткнись! – негромко посоветовал ему Лех и с самым серьезным видом опять обратился к Крутову: – Из-за твоих денег я бы не стал мараться. Дело в другом. Позвони своей знакомой, как ее, Чекановой, и попроси ее прямо сейчас прийти сюда. И мы оставим тебе все твое барахло, все бабки и твою драгоценную жизнь. По-моему, нормально, а?
Несмотря на потрясение, Олег сумел после этих слов удивиться еще больше.
– Как Чеканова? Зачем? Что вам от нее нужно?
