он не хотел, потому что такой способ стрельбы отрицательно сказывался на точности. Нагрузка на палец при нажатии на спусковой крючок раза в три больше.
Рука с пистолетом медленно вышла из-под куртки и стала распрямляться. До ближайшей цели метров пятнадцать, надо выждать, потому что на второй выстрел у него времени не будет. Эти парни не новички, времени ему просто не дадут.
Десять метров до ближайшего противника. Антон приподнял руку с пистолетом на уровень глаз, и гулкий пистолетный выстрел прорезал ночную тьму. Крайний левый противник взмахнул руками и повалился на бок. Антон успел заметить, как двое других мгновенно развернулись в его сторону. Он скользнул боком в низинку и стал быстро отползать назад. Сверху раздались тихие хлопки, несколько пуль ударились в верхнюю часть склона, где только что был Антон. Одна из пуль отрикошетила от камня и с протяжным жужжанием ушла в сторону.
Теперь их осталось двое, подумал Антон, а это хороший шанс. Убил я того или ранил – неважно, он все равно теперь не боец. И время играет на меня. Стрельба ночью в городе – это заметно, это привлекает внимание, рисковать они не будут.
Топот ног с двух сторон заставил Антона немного поубавить позитивного настроения. Отползать было больше некуда. За спиной только открытый участок и практически полное отсутствие кустарника. Несколько небольших валунов могут прикрыть, если за ними лежать, не поднимая головы. А настырные противники короткими перебежками по очереди приближались. Теперь они охватывали место, где лежал Антон, широким фронтом.
Он пошарил рукой возле себя. Вот и подходящий камень, величиной с кулак. Антон медленно приподнял голову над землей. Ого, эти типы уже метрах в двенадцати, и действуют они очень грамотно. Один прицеливается, водит стволом, а второй, низко пригибаясь, делает короткую перебежку. Потом меняются ролями. Ничего, хмыкнул Антон, вы всех хохмочек и приколов, которым меня научили в разведподразделении ВДВ, не знаете.
Изготовившись к стрельбе, он выждал, когда правый будет прикрывать, а левый двинется перебегать, и бросил камень вправо. Расчет был на неожиданность, на первую короткую реакцию и напряженные нервы. Нормальный и подготовленный боец почти сразу поймет, что это звук упавшего камня, а не пошевелившегося человека. Но редкий боец не дернется на этот звук вместе со своим оружием.
Правый, прикрывавший перебежку своего товарища, дернул стволом в сторону упавшего камня. Да и левый тоже успел проявить реакцию. Он мгновенно остановился и присел на одно колено. Этой половины секунды Антону хватило, чтобы дважды выстрелить в ближайшего бандита. В ночи раздался крик, и человеческая фигура закрутилась на земле, свернувшись калачиком. Кажется, я ему попал в живот, понял Антон.
Несколько пуль тут же взрыли землю возле его головы, еще две коротко свистнули чуть выше, еще одна с жужжанием свечой ушла вверх, отрикошетив от камня. Антон вжался в землю и громко вскрикнул, повернув голову так, чтобы звук был направлен вверх. Наступила тишина. Теперь все решали выдержка и то, у кого окажутся более тренированные органы чувств.
Антон, не поднимая головы и стараясь не выдать себя малейшим шорохом, подобрал ближайший маленький камушек и отбросил его в сторону. В тишине четко прозвучал короткий шорох, за которым ничего не последовало. Ну же, думал он, давай, купись на этот звук и мой крик. Реши, что ты меня ранил или убил и что это были последние звуки. Антон ничего не видел, но не рисковал даже чуть-чуть пошевелить головой. Он весь превратился в слух, в звериное чутье. Когда-то у него очень неплохо получалось стрелять на вспышку света и на звук. Благодаря тому, что он в своем подразделении славился отличным ночным зрением, его специально тренировали к таким вот действиям.
Тишина… Но долго это продолжаться не может. Бандит будет вынужден или уйти отсюда, или подойти убедиться, что убил свою жертву. Раненный в живот затих. Или умер, или потерял сознание. Хорошо, теперь надо ждать звуков. Антон лежал с закрытыми глазами, как его учили, так слух обостряется максимально. Он медленно приподнял над землей кисть руки, в которой держал пистолет, потом локоть. Попробовал перенести опору на ноги, нижнюю часть груди и левую руку. Так, теперь можно в любой момент переместить точку прицеливания от направления, куда смотрит ствол, влево. Сектор стрельбы будет градусов сто тридцать. Он может быть и все сто восемьдесят, но если противник будет заходить со стороны ног, то с каждым градусом влево шансы Антона получить пулю первым увеличивались. На то, чтобы кинуть руку в ту сторону, ему понадобится не больше половины секунды. Шанс успеть все равно меньше пятидесяти процентов не опустится.
Дурак! Антон уловил короткий шорох прямо перед собой. Этот тип не пошел в обход, а стал перемещаться по кратчайшему пути. Наверняка он сейчас напряжен и готов в любой момент выстрелить. И выстрелит, как только увидит лежавшее ничком тело. Рисковать он не будет, и у него бесшумное оружие. Главное, не подпустить его слишком близко… слушать.
Вот еще звук… вот он чуть поскользнулся на травянистом склоне… громко наступил на землю. Антон с закрытыми глазами почти видел этого человека, настолько обострились все его чувства. Еще секунда…
Кисть с пистолетом шевельнулась, сейчас ствол был направлен прямо на звук. Он плавно выбрал спусковой крючок… еще секунда… Выстрел! Голова и рука Антона поднялись практически одновременно, рывком. Он успел понять, что одновременно с его выстрелом раздался и тихий хлопок. Второй выстрел Антона совпал с ударом пули в камень недалеко от его головы. Пуля противно взвизгнула, и что-то ударило Антона в голову выше виска. Он вскрикнул, и в его глазах все поплыло. Сквозь звон в голове и пелену в глазах он успел заметить, что попал.
Свет воспринимался болезненно, резал глаза, поэтому Антон опустил лицо. Со стороны это, наверное, выглядело так, будто он чувствовал себя виноватым. В кабинете Федорова их сидело трое. Третьим был майор Лапин, который смотрел на Антона и задумчиво покусывал губу. Федоров тоже смотрел на Антона. Стекла его очков холодно и недружелюбно поблескивали. Собственно, и тон подполковника был холодным и недружелюбным:
– А что вы там делали ночью? И с оружием? Я посмотрел записи в журнале выдачи оружия. Вы практически не сдавали пистолет со дня своего прибытия в Управление. Вы чего-то боялись, вам кто-то угрожал?
– Вы так говорите, – сквозь боль в голове Антон попробовал изобразить улыбку, – будто огорчились, что я был вооружен. Это какая по счету перестрелка в городе за последние две недели? Третья, четвертая? Тут, я чувствую, вообще без оружия ходить нельзя. Не так ли?
– Не передергивайте, – ответил Федоров. – Это первое нападение на работника полиции.
– Второе, – тут же возразил Антон и посмотрел на Лапина: – А раненого оперативника уголовного розыска вы сюда не причисляете?
– Оперативник был ранен во время задержания.
– Я тоже был ранен во время задержания, – ехидно заметил Антон. – Только соотношение сил было другим. Вы нашли машину, в которой ехали преступники? Бежевая «шестерка», номерной знак У 315 НВ. А две пули в стене пекарни?
– С этим мы разберемся! А вот как нам с вами разобраться, Копаев?
– Вам этого мало, – брякнул Антон, не сдержавшись, и показал пальцем себе на голову.
Голова болела. Сплющившись от удара в камень, пуля ударила его в голову, и теперь вся половина головы болела, как после большой пьянки. Врач «Скорой помощи» обработал ссадину, но вокруг нее сейчас налилась большая «гуля», которая пульсировала и дергала при малейшем движении. А уж от сильных звуков было совсем плохо. Антон отказался от госпитализации и обследования, скрыв болезненные последствия контузии. Но, честно говоря, его немного подташнивало.
– Может, кто-то пытался привести в исполнение какие-то старые угрозы? – предположил Лапин. – Может, это какой-то твой след еще с Екатеринбурга? Вспомни, Антон. Оружие с глушителем, это… не вяжется это с тривиальной попыткой ограбления. Или тебя перепутали с кем-нибудь?
– Или с помощью баллончика с газом пытались похитить и продать в рабство в Чечню, – подсказал Антон, – или в бордель в Арабские Эмираты.
– Так! – прихлопнул ладонью крышку стола Федоров. – Хватит тут ерничать! Значит, так, больничный вы получили. Сидеть дома и никуда не выходить. На допрос к следователю вас отвезут. Или следователь к вам домой приедет. Оружие…
