кампании 66-го года. Ему тем легче было вынудить императора первым начать подготовку к войне, что в Пруссии на тот момент были введены самые современные правила мобилизации. Австрия же должна была приступить к сбору армии гораздо раньше – ведь ее полки специально формировались подальше от национальных территорий, которые они представляли. Мобилизация, которую начали итальянцы, вынудила австрийцев действовать адекватно. Бисмарк же заставил противника приступить к еще более масштабной подготовке. До сведения австрийских политиков канцлер специально довел секретные планы, которые строил Гельмут Мольтке. Начальник генштаба пренебрегал не вполне ему понятными политическими принципами – не выступать зачинщиком войны, – а исходил только из военной целесообразности. Мольтке полагал, что прусская армия добьется больших и скорейших успехов, если начнет действовать без дипломатических предупреждений. Это было справедливо, но как же быть с мнением европейской общественности? Бисмарк был против, но австрийцам набросок мобилизации «по Мольтке» подбросил, и Маршальский совет империи принял решение усилить контингент своих войск в Богемии. Прусская пресса, контролируемая канцлером, немедленно раздула эти действия до размеров широкомасштабной подготовки к войне. Когда австрийцы попытались воздействовать на газетчиков, Бисмарк обвинил их в тайной мобилизации. 27 апреля Австрия объявила общую мобилизацию, в мае свою мобилизацию начала и Пруссия (указы о ней Мольтке и Бисмарк буквально с боем вырвали у короля). Естественно, прусская мобилизация прошла намного успешнее австрийской, под ружьем оказалось больше резервных формирований, солдаты основной армии были хорошо обучены, австрийцы же этим похвалиться в полной мере не могли.
7 июня пруссаки приступили к изгнанию австрийцев из Гольштейна. 11 июня австрийский посол был отозван из Берлина. Только 14 июня совет Германского союза постановил мобилизовать на помощь Австрии четыре корпуса из представителей средних и малых германских государств, а уже на следующий день пруссаки начали военные действия против еще толком не сформированных германских армий. Только саксонские войска (23-тысячный корпус) были заблаговременно приведены в готовность и отошли из Саксонии, куда вторглись пруссаки, в Богемию – навстречу австрийской армии.
Таким образом, прусская армия должна была действовать на трех военных театрах. Главный фронт против Пруссии образовывали Австрия и Саксония, выставившие в сумме до 260 тысяч войск. Второй театр представляли Ганновер и Гессен, вклинившиеся в Северную Германию и вызывавшие чересполосицу прусских владений. Здесь противники Пруссии выставили всего 25 тысяч человек. Третий театр – южногерманский – здесь лишь ожидались действия 95-тысячной армии германских союзников Австрии, до начала июля они еще не были отмобилизованы.
Прусская армия насчитывала 20 пехотных дивизий, 320 тысяч человек. На главном театре были образованы 1-я армия (6 дивизий) и 2-я армия (8 дивизий). Однако Мольтке не хотел оставлять много войск для борьбы на других фронтах и для охранения от Франции рейнских владений. Последняя задача была полностью возложена на дипломатическое искусство Бисмарка, а борьбу с германскими государствами начальник генштаба решил вести лишь ограниченными силами. Так, он выделил три дивизии для того, чтобы те окружили и уничтожили ганноверскую армию, а потом принялись за южногерманские войска. Остальные три дивизии Мольтке притянул с Рейна и Вестфалии на главный театр, составив из них Эльбскую армию, подчиненную командующему 1-й армией. В июле должны были сформироваться два резервных корпуса из запасных и ландверных частей, которые должны были использоваться для оккупации Богемии в тылу главных сил и действий в Южной Германии.
«Ошибка, допущенная в первоначальном сосредоточении армии, едва ли может быть исправлена в течение всей кампании», – эта фраза знаменитого начальника прусского генштаба стала классической. При сосредоточении войск в начале австрийской войны Гельмут Мольтке, вопреки всем представлениям теоретиков наполеоновской школы, учел новые факторы – железные дороги. Представители старой школы считали, что наиболее выгодным местом сбора всей прусской армии является Верхняя Силезия, выдвинутая внутрь Австрии, из которой можно за 10–12 переходов достичь Вены. Однако Мольтке пришлось считаться с тем, что из внутренних областей Пруссии к австро-саксонской границе вели 5 железнодорожных линий, в том числе в Верхнюю Силезию – лишь одна. Из этого следовало, что сбор войск в Верхней Силезии наверняка затянется, что лишит Пруссию преимуществ более планомерной и отлаженной мобилизации. Пруссаки хотели окончить мобилизацию и развертывание армий за 25 дней, и Мольтке принял решение – высаживать войска на конечных станциях всех железнодорожных линий. Фронт развертывания, таким образом, оказался беспрецедентно широким. Впрочем, мы уже могли убедиться в том, что в новых условиях – при усовершенствованной связи, дальнобойных орудиях, растягивающихся колоннах и т. д. – в держании частей «локоть к локтю» и не было особой нужды; более того, мы уже говорили, что Мольтке, наоборот, был ярым противником «крайности сосредоточения», нагромождения в одном месте больших масс. Такое сосредоточение он видел необходимым только во время боя. Так что прусская армия получила тот самый приказ «врозь идти, вместе драться». Мольтке не очень боялся быть разбитым по частям. Для этого австрийцы для начала сами должны были подойти в нужное время в нужное место – а при организации управления и движения в этой армии такая опасность была не очень велика.
На Богемский, основной, театр военных действий главнокомандующим австрийцы выбрали венгерского генерала Бенедека. Этот храбрый и неглупый командир отчаянно сопротивлялся этому назначению. До лета 1866 года под его командованием никогда не находилось такого количества войск, он даже не знал местности, поскольку руководил до этого частями в Ломбардии. Под руководством представителя старой школы Крисманича был разработан план, согласно которому австрийцам следовало собрать все свои силы у Ольмюца и ожидать нападения врага из Силезии. Позже Мольтке верно отмечал, что если бы австрийцы разделили свои силы на две части и, использовав железные дороги, собрали их хотя бы в двух местах – у Ольмюца и Праги, – им было бы легче маневрировать и, соответственно, быстро передвигаться по внутренним операционным линиям между двумя прусскими армиями, мешая осуществлению их плана.
22 июня пруссаки начали вторжение в Богемию – с северо-запада, из Лаузица – 140 тысяч 1-й и Эльбской армии под общим командованием принца Фридриха Карла. 2-я армия переходила границу из Силезии на 5 дней позже. Она наступала через горы, тремя колоннами, имея в сумме 125 тысяч человек под командованием кронпринца прусского. Начальником штаба здесь был генерал Блументаль – один из наиболее одаренных помощников Мольтке. Общее направление обеим армиям было дано на Гичин, до которого им по богемской территории предстояло пройти по 70 километров. Мольтке рассчитывал, что принц Фридрих Карл уже 25 июня достигнет Гичина и окажется в тылу у австрийцев, если те попробуют обрушиться на 2-ю армию и помешать ее выходу из проходов пограничных гор. Однако принц Фридрих в русле наполеоновской традиции заботился больше о сосредоточении, он не понял стратегии Мольтке и все время сжимал в кулак свою армию. В результате для того, чтобы преодолеть необходимое расстояние, ему потребовалось 8 дней; только 29 июня две его головные дивизии подошли к Гичину и после успешного боя заняли его. Это опоздание создало кризис на фронте 2-й армии. Благо австрийцы не смогли им воспользоваться – недостатки в их стратегии были куда более серьезными.
Австрийские силы представляли две группы: на реке Изере против принца Фридриха Карла стояло 60 тысяч под командованием кронпринца саксонского; главные силы Бенедека – 180 тысяч – были сосредоточены у Ольмюца и 18 июня выступили в направлении на Иозефштадт (140 км). Бенедек стремился развернуть свои силы на правом берегу Эльбы, между 1-й и 2-й прусскими армиями, запереть горные проходы перед 2-й армией двумя корпусами, а с остальными силами, присоединив у Гичина группу саксонского кронпринца, обрушиться на армию принца Фридриха Карла. Марш из Ольмюца к верхней Эльбе был организован по трем дорогам. Успех этой операции зависел от быстроты движения, но колонны Бенедека растягивались; громадные тяготы и лишения выпали в особенности на шедшие в хвосте корпуса. Войска шли по богатой Богемии, как в пустыне, – даже колодцы по пути оказывались вычерпанными до дна. Головы австрийских колонн уже 25 июня продвинулись на высоту Иозефштадта, но хвост отставал еще на 4 перехода.
27 июня против фронта прусской армии вступили в бой только 2 австрийских корпуса. Под Траутенау была атакована одна из колонн 2-й прусской армии. Сражение закончилось победой австрийцев, но они потеряли втрое больше людей, чем побежденные (сказалось, в частности, преимущество ружья Дрейзе). Сосредоточенный удар не состоялся и в последующие дни. 2-я прусская армия сумела пережить кризис, вызванный медлительностью наступления Фридриха Карла. Ряд неуспехов в боях отдельных корпусов
