привалившись в массивной спинке. Кажется, я понял, куда он клонит, но все же еще сомневался.
— Нужно влить в нее силы. Магические. Если ее резерв восполниться хотя бы наполовину, то мы сможем напоить ее отваром из сюсереи. Это восстановит кровопотерю, залечит внутренние повреждения и заставит работать регенерацию…
— О свойствах этого растения я знаю и сам, — перебил я его, мельком взглянув на широкий подоконник, на котором лежал пояс Хелли, в котором хранилась эта трава. Рикс, принесший ее в день рождения человечки, сидел тут же, сильно нахохлившись, и устроив себе что-то вроде гнезда из сайшесса. Эти предметы, в том числе и ворон, так или иначе, были с примесью магии, так что и их приходилось держать подальше от комнаты, что располагалась в другом конце коридора, совсем рядом с лестницей. Её комната.
— Тогда ты должен это сделать.
— Должен? — я опять перебил его и положил руку на согнутое колено. Запрокинул голову и принялся рассматривать потолочные балки из круглого бруса, при этом рассуждая вслух, — Я никому и ничего не должен. Тем более, я не должен рисковать ее жизнью, только потому, что ты так решил. Одно неверное движение магического потока и это может убить ее. В твоем доме полно магов, которые по совместительству и ее друзья, в их числе и один из самых сильнейших эльфийских целителей, почему же ты не попросишь их?
— Как ты и сказал — одно неверное движение ее убьет. Риск огромен, но в твоем случае наиболее безопасен, — маг спокойно рассуждал, отбросив все мысли и переживания, оставляя только скупые факты, — В тебе её магия, магия других может вызвать резкий дисбаланс и в таком случае гибель неминуема. Твою магию, если ты не задействуешь Тьму, она воспримет как свою собственную. Тем более, ты, как никто другой не позволишь, чтобы с Хелли что-то случилось, и будешь действовать как можно более аккуратно. Да и потом, кому, как не тебе, лучше всех удается отбрасывать эмоции?
— Не позволю, говоришь? — мой голос был спокоен, на руке, что лежала на колене, вспыхнул багряно-красный огонь. В ладонь высотой, бушующий, неистовый, он не причинял мне вреда, но отражал мои эмоции, а точнее, мою ярость.
Уже позволил.
Именно по моей вине она лежит сейчас в кровати, израненная, без сознания, и неизвестно, сможет ли выжить. Именно я запланировал поездку в Скайру, не подумав о том, что засада может быть там. Это я помедлил, прежде чем бросить меч, и именно поэтому она умерла от яда на кинжале, что оставил глубокий порез на ее лице. И именно я пил ее кровь.
— Шайтанар, что было, то было, никто тебя не винит, — устало, но уверенно произнес Таилшаэлтен, верно расшифровав мои мысли. Как сказала бы Хелли: и все-то он понимает…
— Мне плевать, кто и что думает, — я хмыкнул, играя с языками пламени на ладони. Еще два дня назад я мог легко спалить комнату, не имея возможности справиться с таким количеством магии, но, в конце концов, я смог ее усмирить в рекордно короткие сроки.
— Проблема в том, что думаешь ты сам, — констатировал полуэльф, разглядывая пейзаж за окном, а точнее, лучи солнца, которые начали окрашиваться в красные оттенки — время подходило к вечеру.
— Вот именно, — я сжал ладонь в кулак, мгновенно погасив пламя, и поднял на мага усталый взгляд, — Ненавижу, когда не остается выбора. Возможность еще больше ей навредить претит мне, но я не могу не воспользоваться шансом. Мне нужно время. Думаю, до полуночи будет достаточно.
— Хорошо, — полуэльф отлепился от двери. Уже приоткрыв ее, он на мгновение остановился и произнес, не поворачивая головы, прежде чем выйти за дверь, — Жду в ее комнате в полночь. Никого больше там не будет.
— Но в коридоре будет столпотворение, — хмыкнул я, когда уже дверь за полуэльфом закрылась. Я не сомневался, что мои слова он услышит.
Передо мной встала сложная задача — влить магический поток так, чтобы не коснуться Тьмы. Все стихии Хелли, которые я получил, имеют практически неограниченную мощь, полностью неограниченная только у чистокровных Хранителей. Как их потомок, она получила все шесть стихий с возможностью ими управлять, но как 'двойник' Селениэль, она получила возможность управлять ими в безграничном, можно сказать даже хаотичном порядке. Проще говоря — древнеэльфийская магия — возможность смешивать все шесть стихий ограниченным набором заклинаний, при условии наличия всех шести, а магия Хранителей — что угодно смешивай и как угодно. Хотя ни как угодно, все же это позволено только Хранителям.
Я же — ни то, ни другое, ни третье. Просто демон, чья Тьма не совместима с такой магией. Если бы в меня влили магию простым способом — меня попросту бы разорвало, но так как я получил её вместе с кровью, я остался цел и невредим. Если, конечно, не брать в расчет то, что меня буквально раздирало изнутри противоборство Тьмы и стихий. Но с этим я справился, а уже сегодня утром почувствовал, что магия окончательно прижилась, и я легко могу формировать сырые потоки вплетения заклинаний, так же, как и использовать сырую магию. Смешивать стихии между собой я пока не стал, по крайней мере, в больших количествах. А смешивать Тьму так вообще не пытался, слишком это опасно.
И теперь мне нужно направлять магические потоки ВСЕХ стихий так, чтобы Тьма даже не шевелилась. Несложно, но нужна практика. И на ком тренироваться?
— Карррр! — с глухим карканьем, на край кровати, устланной темно-синим покрывалом, опустился Рикс, и посмотрел на меня черными и на удивление умными глазами.
Усмехнувшись, я почесал шею ворона, который теперь слушался и моих приказов. Теперь и я его Хозяин, и он меня понимает. Хелли удалось создать одушевленную нечисть…
Отец. Что будет делать отец, когда узнает о ней? Мимо нее он пройти не сможет, уж слишком ценна ее сила, её способности. Но мой демоненок очень ценен и для меня, и именно поэтому отец ее не получит. Хелли я спрячу, и сделаю все, чтобы он не узнал о ней. И если понадобиться — убью не задумываясь. Я люблю ее. Люблю так сильно, что готов убить собственного отца ради ее безопасности. Она моя и только моя.
Перебирая пальцами густое оперение ворона, я раздумывал о том, как скрыть ото всех собственное оперение на крыльях, а точнее — их цвет. 'Боевые' перья по нижнему краю крыла, что превращались в сталь при полной трансформации, с появлением магии стали теперь багрово-красными. Впрочем, это не сложно, их я замаскирую мороком так, как Хелли маскировала ауру аронта. Кстати, об аронтах…
— Ты так и будешь сидеть под окном? — хмыкнул я, чуть повернув голов в сторону распахнутого настежь окна, на котором ветер трепал светло-синие шторы, развевая их подобно парусам.
Аронт не заставил себя ждать, и спустя секунду на пол, оставив глубокие следы когтей, приземлился ирбис — снежный барс, размером превосходящий обычных зверей. Сине-серые, умные глаза чуть прикрылись, длинный хвост описал полукруг, и через миг на его месте уже сидел молодой дроу с взлохмаченными, как всегда, серебристыми волосами.
— Хрдыр, опять просчитался! — ругнулся эльф, одним ловким движением поднимаясь с пятой точки, — И почему я всегда после оборота оказываюсь в сидячем положении?
— Спроси это у своего брата, — хмыкнул я, глядя, как дроу отряхивает черные штаны, в которые был одет.
— Э, нет! — совершенно по-кошачьи фыркнул паренек, выпрямляясь, — Он же меня своими подколками достанет! Эх, жаль, что Хелли сейчас не может мне помочь.
— Как она? — без предисловий спросил я, чувствуя себя совершенно беспомощным. Признаваясь самому себе, я боялся спросить у Таилшаэлтена о моем демоненке, не хотел показать свою слабость. Но почему-то мысль о том, что этот молодой аронт поймет, как мне плохо без нее, не вызывала злобы или раздражения. Может потому, что для Хелли он был кем-то вроде младшего брата, а то и сына?
Я торопливо отогнал ЕЁ воспоминания и чувства к этому эльфенку. Её чувства и мысли должны принадлежать только ей. Узнав всю её жизнь, все ё тайны, я не буду больше мысленно перебирать их в памяти. У нее должно быть что-то своё личное. Кроме ее чувств ко мне, разумеется. Я хочу, чтобы своими чувствами она со мной делилась сама, даже если они касаются окружающих и даже тех, кого я никогда не знал, и о ком никогда не слышал.
Хрдыр, что-то я становлюсь сентиментальным! Хотя, плевать, никто и никогда не узнает этого.
— Плохо, — не смотря на то, что он только что отряхнулся, аронт сделал пару шагов и вновь плюхнулся на пол, но уже так, чтобы он видел мое лицо, то есть расположился неподалеку от входной
