– Сделай так, как тебе порекомендовал доктор Мортон. Возьми отпуск и пошли левитацию к дьяволу. Это проблема далекого будущего. Спи в своей постели и взлетай - или не взлетай, неважно. Забудь о левитации, смейся над ней или получай удовольствие. Делай все что угодно, только перестань беспокоиться, потому что это - не твоя забота. Вот что самое главное. Левитация не является твоей непосредственной проблемой. Посвяти свободное время размышлениям о том, как заставить ученых изучать то, что они изучать не хотят. Именно в этом и заключается твоя главная задача. Что ты сделал, чтобы ее решить?
Сарль подошел к вешалке и взял пальто. Роджер отправился его проводить. Они немного помолчали. Потом, не поднимая глаз, Роджер признался:
– Возможно, ты прав, Джим.
– Попробуй, а потом позвони мне. До свидания, Роджер.
Роджер Туми открыл глаза и, мигая, посмотрел на яркий утренний свет, заливавший спальню.
– Эй, Джейн, ты где? - позвал он.
– В кухне, - долетел до него приглушенный голос Джейн. - Где я еще могу быть?
– Иди сюда, пожалуйста.
Она вошла.
– Знаешь, бекон сам не поджарится.
– Послушай, а я прошлой ночью летал?
– Понятия не имею. Я спала.
– Да, много от тебя толку. - Он засунул ноги в тапочки и встал с постели. - Мне кажется, я не летал.
– Может, ты забыл, как это делается? - В голосе Джейн появилась неожиданная надежда.
– Ничего я не забыл. Смотри! - Он взлетел в воздух и медленно переместился в гостиную. - У меня просто возникло чувство, что я не летал. Мне кажется, это продолжается уже три ночи подряд.
– Ну хорошо, - сказала Джейн и вернулась к плите. - Месячный отпуск пошел тебе на пользу. Если бы я с самого начала позвонила Джиму....
– Пожалуйста, давай не будем начинать все заново. Боже мой, месячный отпуск!.. Только в прошлое воскресенье я понял, что нужно делать. С тех пор и перестал нервничать. Вот и все.
– А что ты собираешься делать?
– Каждый год, весной, Северо-западный технологический устраивает серию семинаров по физике. Я приму в них участие.
– Ты собираешься поехать в Сиэтл?
– Да.
– А что они там будут обсуждать?
– Не имеет значения. Я хочу повидаться с Линусом Дирингом.
– Но ведь именно он назвал тебя сумасшедшим, или я ошибаюсь?
– Верно. - С этими словами Роджер засунул себе в рот здоровенный кусок яичницы. - Тем не менее Линус Диринг лучше всех.
Он потянулся за солью, взлетев на несколько дюймов над стулом и не обратив на это никакого внимания.
– Мне кажется, я нашел к нему подход.
Весенние семинары в Северо-западном технологическом получили национальную известность с тех пор, как на физический факультет университета пришел работать Линус Диринг. Он был постоянным руководителем семинаров - благодаря Дирингу все происходящее становилось особенно значимым и интересным. Он представлял выступающих, вел дискуссии, подводил итог выступлениям и был душой общества на заключительном обеде в конце каждой рабочей недели.
Все это Роджер Туми знал по рассказам своих коллег. Сам он ни разу не участвовал в семинарах, но теперь мог увидеть знаменитого физика в деле. Профессор Диринг был смуглым человеком несколько ниже среднего роста, с роскошными, вьющимися каштановыми волосами. Когда профессор Диринг молчал, казалось, что его большой тонкогубый рот хитро улыбается. Выступая, он говорил свободно и быстро, без каких бы то ни было записей, а комментировал все с видом превосходства, который его слушатели принимали как должное.
По крайней мере так было утром первого дня семинара. Во время дневного заседания слушатели начали замечать в его манере некоторую неуверенность. Более того, в том, как профессор сидел на сцене, слушая доклады, включенные в повестку дня, была какая-то неловкость. Периодически он бросал косые взгляды в сторону последних рядов аудитории.
Роджер Туми устроился на самом последнем ряду и напряженно наблюдал за происходящим. Временный переход к нормальному состоянию, который начался, когда ему показалось, что он нашел выход из положения, подходил к концу. В поезде до Сиэтла поспать не удалось - все время мерещилось, как он поднимается в воздух, подчиняясь ритму стучащих по рельсам колес, медленно выплывает в коридор, а потом просыпается под отчаянные вопли проводника. Поэтому Роджер плотно задвинул занавески и застегнул их, но ничего этим не добился, чувство безопасности не приходило; он не мог заснуть как следует, только время от времени проваливался в тяжелое, не дающее отдыха забытье.
Роджер дремал днем, когда мимо окон проносились горы, и прибыл в Сиэтл вечером; у него ужасно затекла шея, болело все тело, а настроение было ужасным.
Он слишком поздно принял решение отправиться на семинар и не смог получить комнату в институтском общежитии. Жить с кем-то вместе - об этом и думать было нечего. Роджер снял номер в отеле, закрыл на замок дверь, потом окна, придвинул кровать к стене, а шкафчик - к другой стороне кровати и только после этого смог заснуть.
Наутро он не помнил, снились ли ему сны, а оглядевшись по сторонам, убедился, что по-прежнему лежит в своем убежище. Ему стало немного легче.
Семинары традиционно проводились во время пасхальных каникул, и студенты на них не присутствовали. Около пятидесяти физиков сидело в аудитории, рассчитанной на четыреста человек; они расположились по обе стороны главного прохода, поближе к кафедре. Роджер устроился в самом последнем ряду, где его не заметили бы случайные люди, которым взбрело бы в голову заглянуть в аудиторию сквозь застекленную дверь, а присутствующим пришлось бы развернуться на сто восемьдесят градусов, чтобы на него посмотреть. Кроме, естественно, того, кто находился за кафедрой - и профессора Диринга.
Роджер не слушал докладов. Он полностью сосредоточился на том, чтобы не пропустить те редкие моменты, когда Диринг находился на кафедре один; когда только Диринг мог его увидеть.
По мере того как Диринг все больше и больше нервничал, Роджер чувствовал себя увереннее. Во время подведения итогов дневного заседания он выступил на максимум.
Профессор Диринг вдруг замолчал посреди абсолютно бессмысленной и неправильно построенной фразы. Присутствующие, которые уже некоторое время смущенно ерзали на своих сиденьях, замерли и удивленно на него посмотрели.
Диринг поднял руку и, задыхаясь, выкрикнул:
– Вы! Вы, там!
Роджер Туми сидел совершенно спокойно - посреди прохода. Он удобно устроился, закинув ногу на ногу и использовав воздух вместо стула.
Когда Диринг замахал руками, Роджер быстро скользнул в сторону. К тому времени как к нему повернулись все пятьдесят голов, он мирно сидел на самой обычной деревянной скамейке.
Роджер огляделся по сторонам, затем посмотрел на указующий палец Диринга и встал на ноги.
– Вы обращаетесь ко мне, профессор Диринг? - спросил он, причем его голос дрогнул совсем незаметно, ему удалось скрыть волнение.
– Чем это вы там занимаетесь? - возмущенный Диринг явно не выдержал напряжения и взорвался.
Кое-кто из присутствующих встал, чтобы получше видеть происходящее. Ученые физики так же точно обожают, когда прерываются их любимые сборища, как и игроки в бейсбол.
– А я ничем таким не занимаюсь, - сказал Роджер. - Не понимаю, о чем вы говорите.
– Убирайтесь! Покиньте аудиторию!
