К национальному вопросу

является та путаница, которая образовалась в головах национально чувствующих социал-демократов. Вследствие их националистического настроения всякая социалистическая критика кажется им подавлением национальной свободы. Поэтому, когда им указывают на противоречивость социал-демократической и национальной точки зрения, они апеллируют к пункту о самоопределении наций, давая ему совершенно неправильное, одностороннее националистическое толкование. Но вернемся к рассуждениям товарища Б—ва. Он открывает сходство между аргументацией автора статьи № 51 «Искры» и Каутского, с одной стороны, и аргументацией антисемитов, с другой. Автор статьи № 51 «Искры», как и Каутский, стоят на точке зрения ассимиляции; следовательно, они так же, как антисемиты, находят самобытные национальные свойства еврейского народа негодными, достойными уничтожения. Товарищ Б —в делает поэтому такое заключение: «Сказать ассимиляция — это единственное средство борьбы с антисемитизмом — это значит дать патент антисемитизму, если не на бессмертие, то во всяком случае на очень и очень продолжительное существование». Странная параллель и странное заключение!

На основании таких аналогий можно, например, открыть сходство между крайними реакционерами и социал-демократами. Наши реакционеры исходят из того утверждения, что народ невежествен, не дорос до политического самоуправления, из чего следует, что в России необходимо сохранить абсолютную монархию. Социал-демократия ставит своей задачей развитие самосознания народа; следовательно, она подтверждает мысль реакционеров о народной политической неправоспособности; следовательно, она «выдает патент» реакции «если не на бессмертие, то, во всяком случае, на очень и очень продолжительное существование». Нет, подобного рода параллели являются утомительной и бесполезной тратой умственных сил — в данном случае даже вредной тратой. Со словом «антисемитизм» следует обращаться в высшей степени осторожно. Во-первых, это слово часто мешает благородным и искренним друзьям еврейского народа серьезно и разносторонне обсуждать еврейский вопрос; во-вторых, оно может подать повод к самым нелепым и самым бессмысленным толкам и обвинениям.

Товарищ Б—в глубоко ошибается, когда считает главным отличительным признаком антисемитизма отрицательное отношение к национальным особенностям еврейского народа. Подвергать критике народные самобытные черты могут очень искренние и очень горячие патриоты. Вряд ли удалось какому-нибудь антисемиту так высмеивать евреев, как высмеивал Диккенс — англичан, Раблэ и Мольер — французов, Гейне — немцев (Гейне был большой немецкий патриот), Гоголь и Щедрин — русских и т. д. Дело, стало быть, не в одной критике, а в том, в какой целью она предпринимается и какие выводы делает из нее критик. Антисемиты подвергают критике национальные особенности еврейского народа вовсе не затем, чтобы доказать необходимость ассимиляции. Наоборот, антисемитизм старается главным образом показать, что еврей был и останется чужим, и что, как чужой, он только эксплуататор, только ростовщик и вообще негодный и вредный член христианского общества. С точки зрения антисемитизма, еврейство неспособно к ассимиляции, и именно поэтому необходимо для христианского мира избавиться от него во что бы то ни стало. И если уж искать аналогии со взглядом антисемитов на ассимиляцию, то эту аналогию можно скорее открыть у еврейских националистов, так как и те и другие приходят к одинаковому заключению, что еврейство неспособно слиться с христианским населением. Далее. Неправ также товарищ Б—в, полагая, что вопрос о том, может ли еврейство считаться нацией, не имеет никакого отношения к организационно- сепаративным стремлениям Бунда. В данном случае нам приходится констатировать, что Бунд логически последовательнее тов. Б—ва. Решив вступить в общероссийскую социал-демократическую партию только на федеративных условиях, четвертый очередной съезд Бунда счел необходимым признать еврейство самостоятельной национальностью. Этим признанием Бунд несомненно хотел оправдать свои организационно-сепаративные цели. Бундовские публицисты и бундовские агитаторы беспрестанно подчеркивают ту мысль, что современное всемирное движение пролетариата не космополитическое, а международное. Этим различением они хотят сказать, что пролетариат всякой данной страны организуется пока в «национальный класс» и ведет свою борьбу в пределах своей нации. На это тов. Б—в совершенно правильно отвечает, когда говорит, что «только различной политической атмосферой, с которой приходится бороться пролетариату, и объясняется необходимость распадения пролетариата на отдельные национальные или государственные армии для того, чтобы скорее разрушить эти перегородки». Однако, это справедливое возражение Бунду имеет у тов. Б—ва слишком общий и слишком отвлеченный вид. Если бы тов. Б—в захотел подвергнуть дальнейшему анализу вопрос о том, чем главным образом обусловливается распадение пролетариата на отдельные или государственные армии, то он бы легко увидел, что основным базисом такого распадения является в последнем счете самостоятельность той территории, на которой пролетариат ведет свою борьбу. Иными словами, при более подробном анализе тов. Б—в дожжен был бы стать на точку зрения автора статьи № 51 «Искры». И если бы речь шла только о том, как себя хотят называть евреи, то можно сказать с уверенностью, что ни автор статьи «Положение Бунда в партии», ни сам Бунд не стал бы спорить об этом названии. Дело не в названии, а в том, какое содержание в него влагается и к каким результатам приходят на этом отношении спорящие стороны. Автор статьи № 51 «Искры» хочет сказать, что еврейский пролетариат, находясь на одной и той же территории с всероссийским пролетариатом, терпя от одних и тех же притеснителей и борясь при одних и тех же экономических и политических условиях, не имеет решительно никаких национальных данных для того, чтобы слагаться в отдельную самостоятельную организацию. Бунд же напротив того, находит достаточно национальных моментов для того, чтобы считать еврейство самостоятельной нацией, и отстаивать на этом основании независимость еврейской организации. Естественно, что оспаривающим позицию Бунда приходится доказывать, что главным отличительным признаком национальной самостоятельности служит территория.

Теперь мы подходим к самому щекотливому вопросу, к вопросу об еврейской ассимиляции. В этом пункте тов. Б—в серьезно расходится с Каутским и с автором статьи № 51 «Искры»; он усматривает в их взгляде на ассимиляцию, во-первых, непоследовательность; во-вторых, обидное отношение к еврейскому пролетариату. «Мы, — пишет тов. Б—в, — никому не имеем права и не имеем нужды говорить: перестань быть самим собою, — уподобляйся своим соседям: старайся елико возможно походить на них! »[2]. Нет, совсем не то говорит российская социал- демократия, когда становится на точку зрения ассимиляции. Социал-демократия не культурная ассимиляторская партия, проповедующая евреям уподобление православному русскому народу. Социал- демократия стоит прежде всего и главным образом на научной точке зрения и проповедует по мере сил и возможности ясное и научное мировоззрение всякому пролетариату, без различия рода и племени. Либкнехт где-то говорит: «Es gibt ein Prinzip, eine Wahrheit und eine Wissenschaft». Именно с этим одним принципом, одной истиной и одной наукой обращается социал-демократия как к еврейскому, так и к «христианскому» пролетариату. Социал-демократия подвергает одинаковой критике как национальные пережитки еврейского народа, так и русского; она с одинаковой силой восстает против национальных предрассудков, национальной ограниченности и самобытного невежества второго, как и первого; ей так же ненавистны православная церковь с ее попами, как и синагоги с их раввинами и цадиками. И если еврейский пролетариат раньше всероссийского освободится от всех суеверий и предрассудков и усвоит сознательное, научное, социалистическое миросозерцание, то российская социал-демократия скажет русскому рабочему: «Уподобляйся еврейскому пролетарию». И в действительности российская социал- демократия не раз ставила еврейский пролетариат в примере русскому, указывая на его способность к организации и партийной дисциплине. Социал-демократия рекомендует взаимное уподобление, причем критерием сходства служит всестороннее революционное сознание. Она может поэтому характеризовать свою точку зрения на ассимиляцию словами, которыми человек Лессинга, Натан мудрый, обращается к христианину: «Was mich Euch zum Christen macht, das macht Euch mir zum Juden». В этом, и исключительно в этом, смысле понимает Каутский ассимиляцию, когда говорит: «Наряду с ассимиляцией еврейства, революционное сознание массы есть лучшее противоядие против антисемитизма. Уже с давних пор в Западной Европе всякий революционно настроенный класс, стремящийся избавиться от пережитков прошлого, не только не проявлял вражды, но, наоборот, выступал с симпатиями к еврейству. Соответственно этому, самые глубокие мыслители еврейства постоянно воспринимали революционное сознание своего времени, что, однако, для них было возможно только тогда, когда они порывали с традициями еврейства и становились на почву общеевропейского культурного развития. Эта тесная связь между революционным чувством и эмансипационными стремлениями еврейства не осталась незамеченной правительствами разных стран, в том числе и русским. Поэтому-то оно ненавидит и преследует еврейство