— Стало быть, есть, — серьезно кивнул князь.
Агаи, сцепив руки в замок за спиной, качнулся с носка на пятку, помолчал и уверенно заявил:
— Первым делом надо вылечить Дюса от яда. А моя проблема пока терпит.
Надо сказать, я ожидал от юноши немного другой реакции: страха, уныния, отчаяния. Но на этот раз сирин меня приятно удивил. Он словно подобрался от правды, стал деловит и спокоен. Кажется, Агаи собрался потратить с пользой каждую минуту.
— Мы будем смотреть кровь Таниты? — спросил маг.
Я мысленно усмехнулся — не удержался все-таки.
Вампир покачал головой:
— В этом нет необходимости. Для начала разберемся с ядами. Агаи, вы ведь хорошо помните, как он подействовал на рош-мах?
Губы сирин превратились в бледную полоску, слетевшее с них 'да' было тяжелым, как камень.
Я тоже помнил. И ее мучения и свои.
— Прекрасно, — кивнул Андру. — Значит, сразу займемся экспериментами. Начнем, пожалуй, с вашей крови. У меня мелькнула одна догадка, как вас, Агаи, попробовать излечить.
— Я готов, — немедленно кивнул маг. — Сейчас приступим?
Вампир лишь улыбнулся.
— Это не к спеху. Подождет до обеда. Сейчас у нас знакомство с замком, — Андру повернулся к нам и осведомился: — Господа, не желаете посмотреть на мой зверинец?
Великий Ирия…. Чувствую, зверинец у этернус под стать той комнате с насекомыми.
Когда мы зашли в зверинец, я сразу почувствовал присутствие нежити: по тонкому запаху тления, по мерзостному ощущению на душе. Хотя обычной вони тоже было более чем достаточно — все-таки нежить не ладаном гадит.
Рис тут же вытащил платок, Агаи поспешно сотворил заклинание. Честно говоря, я на этот раз от магии тоже не отказался бы — тошнотворные миазмы буквально отравили воздух — но просить сирин поколдовать я не стал. Сдался мне этот малахольный с его болячками. Загнется прямо после колдовства, и получит наш упырь к себе в коллекцию еще один редкий и 'красивый' экземпляр.
Когда загорелись светильники, я впервые увидел создания Пустоши при ярком, почти дневном свете. И впервые получил возможность их рассмотреть, не опасаясь за свою жизнь.
Нежить держали за тремя рядами толстых решеток, две из которых оказались из посеребренного железа, третья — тонкая и частая — из чистого серебра. Стены были обиты осиновыми досками. Пол рассмотреть не получилось, его скрывал слой опилок.
Кого тут только не было: метались за решетками суетливые поджарые крокуты, лязгала зубами неповоротливая пятнистая шушваль. И даже нашелся пяток давних знакомцев, чьи ядовитые зубы оставили на ноге шрам, а в душе — неприятные воспоминания.
— Все-таки у вас извращенный вкус, Андру, — пробормотал я, глядя на клетки. — Во имя всех богов, ответьте, зачем вам сдалась вся эта пакость?!
Вампир, заложив руки за спину, остановился напротив клетки с шушвалью и улыбнулся:
— Вы просто забываете, Дюс, я с ними по одну сторону. Я тоже нежить. Более того, здешние обитатели — мои союзники и младшие братья в борьбе за существование. Гарантия безопасности государства этернус. Так что считайте этот зверинец жестом благодарности. Я отловил тех, кого можно содержать в неволе без особых последствий для… хм… здоровья. Когда пройдет солнечный ветер, выпущу зверей обратно и буду подкармливать — пусть размножатся за зиму. Глядишь, хоть немного проредят армию незваных гостей.
Вампир бесстрашно протянул руку меж прутьев и потрепал по уху пятнистую тварь, с утробным урчанием подставившую для ласки голову.
— Хорошая способность — регенерация. Не надо переживать за конечности, все равно отрастут. Часто, наверное, восстанавливать приходится? — не удержался я от колкости, уж больно неразумно повел себя вампир. Толку с того, что он мертвый? Все равно для шушвали — вкуснее обычной падали.
Правитель нежити негромко рассмеялся и не торопясь отстранился от клетки:
— Эти животные у меня — со щенков, и хорошо помнят, кто их кормит. Но вам бы я не советовал приближаться в клетке.
Словно в подтверждение словам упыря, глаза шушвали вспыхнули злыми огнями, зверь шумно втянул воздух и завыл, то и дело прерываясь на тявканье, больше схожее с хохотом сумасшедшего. За ним голодную песню подхватили остальные создания. Из тех, кто умел выть.
— Жизнь почуяли, — серьезно сказал Андру, остановившись в проходе, и предложил: — В верхнем ярусе я держу обычных животных: волков, лис, кроликов, небольшое стадо косуль. Хотите посмотреть? Думаю, Морре звери понравятся.
Я не ответил, потому что застыл напротив 'безголовых', они привлекли меня непомерным уродством. Можно сказать, эти твари были совершенны в своем безобразии. Шерсть на черных телах лоснилась, словно ее натерли маслом. Мускулы бугрились рельефным узором, показывая, насколько сильны эти монстры. 'Безголовые' не выли, как крокуты или шушваль: они застыли напротив решетки, явно понимая, что преграду не преодолеть. Пока. Было ясно, что твари способны ждать подходящего момента бесконечно долго. Что время их не интересует, а интересует лишь конечный результат: момент, когда кости добычи захрустят на зубах. Этим они напомнили мне сирин.
— Уроды, эдхед то, — процедил я сквозь зубы, имея в виду совсем не 'безголовых'.
Вампир весело хмыкнул:
— Не спешите с выводами. Дать определение красоте весьма и весьма непросто. С чего вы взяли, что уродливы именно гэксаподы? Возможно, с их точки зрения, созданий страшнее людей не найти.
Ну да, конечно. Опять все вывернул наизнанку! Философ, Мо шизане.
Только я собрался ответить наглому упырю, что думаю о такой красоте, и о его размышлениях заодно, как за спиной раздался измученный голос:
— Давайте выйдем на свежий воздух. Мне что-то нехорошо…
Я обернулся — Агаи по цвету стал, словно несвежий труп — бледно-зеленого цвета.
— Сами дойдете? — заботливо поинтересовался этернус, дождался кивка сирин и посмотрел на меня: — Дюс, задержитесь ненадолго. Позвольте сцедить у вас еще немного крови. Разумнее будет приступить к исследованиям прямо сейчас.
— Отведи Агаи в комнату, а еще лучше — на свежий воздух. Пусть немного придет в себя. И посиди с ним. Я позже поднимусь, — приказал я Лаланну.
Тот подхватил сирин под локоток и повлек его прочь из зверинца, а я отправился обратно в лабораторию, раздумывая над причиной нездоровья мага. Отчего ему стало плохо? Оттого, что поколдовал немного, или от нездорового воздуха подземелья? Запах-то Агаи убрал, но миазмы в воздухе все равно остались. Меня и то… пробрало.
— Дюс, вы позволите взять немного крови у Морры? — неожиданно спросил вампир.
— Зачем?
— Хочу сравнить с вашей, — ответил этернус.
— Перебьетесь. Сила девочки все равно не в этом.
Этернус усмехнулся:
— Наверное, вы правы. Но ведь любопытно. Разве нет?
— Любопытство кошку сгубило… Не боитесь повторить ее судьбу? — проворчал я больше для порядка.
Андру, молча надев широкий фартук, вытащил небольшую фарфоровую миску и тонкий нож.
— Будет немного больно, — честно предупредил этернус, вызвав у меня смешок.
Нашел что сказать. Испугал волка зайцем.
Вампир сноровисто закатал мне рукав, повернул руку к свету и без долгих раздумий полоснул по коже. Тонкая струйка крови послушно полилась в подставленную чашку.
— Пригубить не тянет? — не удержался я от подковырки.
