Вот только этого для полного счастья и не хватало…
Я поставил шалунью на пол и еще строже сказал:
— Такие большие девочки как ты, должны спать в своих кроватях!
За спиной раздался сдавленный смешок Эрхены, натолкнувший меня на мысль, что аргумент подобран не самый умный.
Подтверждая опасения, Морра громко засопела и хитро прищурилась:
— Ихена больсая! Морра маленькая! Ихена спать в кроватке, а Морра тут!
Крыть такой довод было нечем, пришлось поставить ультиматум
— Или Морра в кроватке, или — в комнате Агаи, — объявил я и отправился в мыльню, раз уж провести время в собственное удовольствие не получилось.
Уже на пороге, обернувшись, увидел, как девушка выпросталась из-под одеяла, и не удержался, позвал:
— Эрхена, помоги мне… умыться.
Она, сообразив, что это будет за 'помощь', покраснела до самых ключиц.
— А ты, Морра, разбуди Феару. Пусть тебя причешет и оденет. А еще проследи, чтобы нам принесли завтрак. Поняла?
Девочка деловито кивнула, распахнула дверь и пронзительно, во всю мощь своего голоска крикнула:
— Феаа!!
За порог Морре выходить одной категорически запрещали.
Женщина Риса появилась буквально через мгновение, увидела голую Эрхену в моей кровати и расплылась в широкой улыбке.
— Займись ею, — кивнул я на девочку, которая уже тянула служанку за подол, и уточнил: — Вернее, займи, пока… пока Эрхена поможет мне принять ванну.
Улыбка стала еще шире. Служанка подхватила Морру на руки и скрылась с нею за дверью.
С трудом дождавшись, когда женщина уйдет, я в два прыжка оказался у кровати, сгреб с нее девушку вместе с пуховым одеялом и уволок добычу в мыльню, не забыв на этот раз крепко запереть дверь.
Демона лысого я теперь ее кому-нибудь открою!
После завтрака в комнату заглянул слуга:
— Его светлость просит вас, господин Лирой, спуститься в лабораторию.
Я с сожалением глянул на Эрхену — уходить не хотелось. Девушка буквально сияла от счастья, и я попросту хотел погреться в лучах ее чувств. Она полюбила меня таким, как есть, не испытывая и малейшего страха или отвращения. А если бы мне возразили, что такое и раньше было с той же хранительницей или дикаркой Ситлали, то я бы ответил, что ни хрена они не чувствуют разницы. Ситлали выбрала меня под угрозой смерти и была благодарна за то, что я ее спас. К тому же сын подземного бога, это вам не простой воин: женщина, зачавшая от божества, пусть даже темного, неприкосновенна, как и ее дитя. Хранительница сама дух, и если она предстает в образе прекрасной женщины, это вовсе не значит, что ее истинный облик именно таков.
Эрхена же… Эрхена влюбилась, когда я метался в бреду в облике демона, готовый разорвать на куски любого, до кого дотянусь. Это приводило меня в изумление: сложно было поверить в подобное чудо.
Я вспомнил момент, когда наконец настало насыщение страстью… Девушка доверчиво положила голову мне на плечо и принялась гладить тонкими пальчиками по лицу, пробуя на ощупь нечеловеческий лик, так надежно скрытый иллюзией.
Я попробовал отвести в сторону руку, но Эрхена не дала:
— Хочу тебя настоящего!
Сначала я подумал, что она снова не против заняться любовью, и удивился неожиданной ненасытности, но затем до меня дошло — девушка просто хотела видеть мой истинный облик. Притом, в нечеловеческой ипостаси!
Надо же… еще никто, даже я сам, по ней не скучал.
— Что ты разглядела в моих глазах, когда ухаживала за мной?
— Красоту, — просто ответила Эрхена.
Вот вам и ответ. Безгрешным ужасы преисподней не грозят.
Интересно, а что ждет меня после смерти?
Я хмыкнул — к гадалке не ходи, уж точно не небесные кущи.
Когда я шагнул за порог, Андру встретил меня внимательным взглядом и едва заметно улыбнулся:
— Доброго дня вам, Дюс. Выглядите счастливым.
— Выспался хорошо, — вернул я ответную улыбку и поинтересовался: — Зачем звали?
Вместо ответа вампир покрутил в пальцах пустую скляночку.
— Опять?! Вы что ее вместо утреннего кофе пьете? — не сдержал я возмущения, разглядывая на столе двух дохлых крыс 'распятых' словно для жертвоприношения. У трупиков растянули в сторону кожу и крепко зафиксировали ее на толстом слое воска длинными булавками. Внутренности зверьков были вытащены и аккуратно приколоты теми же булавками. Выглядело это отвратительно. Особенно студенистый жир в разрезе, омерзительного желтоватого оттенка.
Его светлость Андру, однако, смотрел на творение своих рук с нескрываемыми гордостью и любовью.
— Есть результаты? — поинтересовался я, брезгливо разглядывая жертв алхимических опытов.
— Увы, не те, которые хотелось бы, — не стал скрывать сожаления правитель нежити. — Я придумал одно устройство, позволившее залить вашу кровь зверькам. Они погибли. Однако изменений во внутренних органах, какие встречаются после отравлений, нет. Крысы умерли по другой причине. У меня есть одна догадка… но чтобы ее проверить, нужна новая порция крови.
Пришлось закатать рукав.
Проложив по руке узкую дорожку, темно-красная кровь закапала в приготовленную посудину.
Князь дождался, когда она заполнится на одну треть, и ловко перевязал рану:
— Все. На сегодня, думаю, хватит.
— Что-то у вас аппетиты растут, ваша светлость, — проворчал я больше для порядка. С этими алхимиками — особенно с не-мертвыми — ухо надо держать востро. Им только дай волю… не только кровь выкачают, но и кусок мяса отхватят.
Вампир, не отрывая от взгляда от склянки, в которую уже долил какую-то жидкость, серьезно сказал:
— Не переживайте. Я точно знаю, сколько можно забрать, не причинив вреда здоровью.
Мо шизане… а ведь действительно — знает. И если спросить, обязательно приведет не только точные вес и пропорции, а заодно расскажет о последствиях. Что, конечно, прекрасно… если не думать, как вампир этот опыт получил. И кто выступил в роли крыс или кроликов.
Перед мысленным взглядом мелькнула длинная железная ванна со светло-коричневой подложкой из воска и распятый, как крыса, человек.
Передернувшись от картины, достойной умалишенного художника из преисподней, я торопливо ушел. При всем моем уважении к Андру, долго находиться в его святая святых было неприятно.
В последующие дни в Азалу прибыли новые отряды этернус: подтянулись хозяева дальних замков. Это меня не то чтобы встревожило, но заставило держаться рядом с Моррой и Эрхеной. Единственным местом, куда я их теперь выводил, был княжеский зверинец. К слову сказать, он оказался поменьше того, что прятался в подвалах. Видно, нежить привлекала Андру больше обычных животных.
Зверинец разместили ближе к западной стене замка. В его загонах бродили разномастные олени: от могучего большерогого курцхарского хайста до изящных наоргских косуль. За решетками клеток зевали от скуки волки и шакалы, а на сухом бревне дремал пушистый лесной кот. Вот и все.
Зверинец доставил Морре невероятное удовольствие — олени оказались мало того, что ручными, но еще жуткими попрошайками. Они охотно тыкались мягкими губами в руки девочки, требуя угощения. Хорошо, что серв, ухаживающий за зверями, вручил нам корзину, полную резаных овощей.
