Любоваться разгулом нежити желания не было, и я, с трудом заставив себя встать, отправился за стены городища. Пока шел по узкой, протоптанной в сугробах тропинке, слышал лишь скрип снега под сапогами. Со стороны могло показаться, что селение спит. Но это было не так. Страх, густой и вязкий, сочился из-под плотно закрытых дверей, из-за толстых дощатых ставень. Не знаю, молились ли люди или просто надеялись, что случится чудо, и беда пойдет мимо… Глупцы… Чудес не бывает! Оранжевые языки пламени уже лизали бока хижин. Осина, так надежно защищавшая от обычной нежити, не выстояла против вампиров. В их сумах нашлись и лучины огневого дерева, и куски горючей смолы, и кресало. Люди были обречены.
К рассвету от селения остались лишь черные головни, да закопченные печные трубы. Вампиры сожгли даже забор, чтобы живым было неповадно селиться в Пустоши. В королевстве мертвых, в наследной вотчине нежити, оставленной ей в подарок самим Мо.
Прежде чем прогорел последний дом, ко мне явились сытые до икоты умертвия. Они честно выполнили приказ, и за это полагалась награда — успокоение. Мне предстояло освободить души оживших мертвецов.
Я повторил то, что в первый раз проделал в Сырте. Снова стал привратником, открыв дверь в мир мертвых.
— Долги оплачены! Освобождаю вас от привязанности к праху! Ступайте с миром.
Но вопреки моим ожиданиям, мертвецы не исчезли.
— Куда нам идти? — неожиданно спросил самый разговорчивый
— В сады Ирии, — раздраженно бросил я и оторопел: прежде чем исчезнуть, умертвия дружно бухнулись на колени.
Это что… моего слова хватило для отпущения грехов?!
Стоило представить эту братию, столпившуюся у Небесных ворот, и губы сами расползлись в ухмылке: ну и козу я подсунул Ирии… Хотя какую не подсунь, а все одно за Светлейшим не угнаться. Он в своих издевках намного изощреннее.
Я залез в седло и оглянулся на пепелище.
Мэй оказалась права — без мертвых с колдуном мы бы не справились. Негодяй слишком хорошо подготовился к визиту незваных гостей. Неужели араи и в другом предсказании не ошиблась?
Настроение, и без того не радужное, стало сродни погоде — те же черные тучи на горизонте. И беспокоился на этот раз я не о себе. Эрхена и Морра — вот кто занимал мои мысли. Неожиданно решение укрыться у вампиров показалось самым глупым из всех возможных. Если верить Агаи — а ему теперь можно верить — сирин был нужен я, а вовсе не Морра. И теперь война будет следовать за мной по пятам, как стая голодных волков за подранком. Может, стоит отправить девчонок подальше из Азалы? Нет, не получится. Всевидящая пророчица не даст, чтоб ее Ирия бельмами наградил. Эх… нам бы еще пару магов… глядишь, и предсказание поменялось бы.
Соблазнительная мысль, вот уже с неделю крутившаяся в моей голове, наконец трансформировалась в решение. Придется все-таки заехать в гости к отшельнику. Если готовиться к большой войне, надо попробовать все средства.
Я натянул поводья, вынуждая лошадь остановиться, и оглянулся на этернус:
— Ждите меня завтра у своего схрона.
Тропинка, ведущая к берлоге приятеля, была аккуратно расчищена от снега чуть ли не на версту. Унн не терял времени даром. Хотя, если честно, я сильно сомневался, что он лично махал лопатой, слишком отшельник для этого ленив.
Над трубой избы вился легкий дымок.
Отлично… значит, хозяин дома.
Я несколько раз стукнул кулаком по двери, а затем толкнул ее.
Унн сидел у очага и помешивал что-то в котелке. При виде гостя сочувственно крякнул:
— Эк укатали жеребца крутые горки…
Я, вспомнив, в каком виде явился, только усмехнулся:
— Преобразиться?
На что получил:
— Да что я, девица, чтобы на твою физиономию любоваться? Как нравится, так и ходи. Мне все одно твой настоящий облик даже под семью шкурами видно.
Унн пихнул мне ногой свободный табурет:
— Заводи свою животинку и садись к столу, как раз каша поспела. Поедим, а там расскажешь…. зачем пришел.
Через три четверти часа мы уже попивали ягодную настойку из заветного бочонка, которой отшельник потчевал только самых дорогих гостей. Мне пришлось выложить Унну большую часть приключений.
Приятель во время длинного рассказа высказался лишь однажды, когда узнал, как ранили рош- мах.
— Жалко девку. Справная была.
Конечно, я рассказал не все, а лишь по какой причине оказался в такой заднице, не забыв сгустить краски в нужных местах.
Отшельник долго молчал, а затем мрачно спросил:
— Ну а от меня чего хочешь?
Круглые голубые глаза смотрели исподлобья, словно Унн приготовился бодаться.
Хотя ответ отшельника был очевиден, я все-таки сказал:
— Ты сильный маг. Помоги хотя бы с ловушками!
Отшельник на 'ты сильный маг' возражать не стал, хотя мог бы, ведь при мне он только дубиной махал. Значит, догадки оказались верны. Правда, предвидеть ответ я все одно оказался не в состоянии.
— Нельзя мне вмешиваться! — угрюмо бросил отшельник. — Даже ради большой дружбы нельзя!
Вот оно как… 'Нельзя', значит…
— Да не смотри ты на меня волком, — поморщился от досады Унн. — Сам не понимаешь, о чем просишь. Если я влезу в вашу склоку, будет только хуже. Поверь. Просто поверь!
Такой ответ меня не устроил.
— Может, добавишь еще пару слов к своему отказу? Почему нельзя? Кто запретил? — предпринял я последнюю попытку выяснить правду.
Вместо ответа Унн многозначительно возвел очи к потолку.
— Тьфу ты… сказал бы прямо, что не хочешь, а не кивал на богов!
Унн криво усмехнулся:
— Да, не хочу. Можно и так сказать.
— Понятно. Пойду я спать, пожалуй. Устал.
Несмотря на то, что отшельник был в своем праве, его отказ сильно меня задел. Разом навалилась усталость, заныли намятые в драке бока.
Унн шумно вздохнул:
— Обиделся, значит… Ну как знаешь. Позже поймешь, что я прав.
Отшельник расстелил шкуру на свободной лавке, а сам вернулся к печке.
Вопреки ожиданиям и усталости, я проворочался еще часа два, не меньше, прежде чем заснул. И каждый раз, когда открывал глаза, видел застывшую сгорбленную фигуру, подсвеченную отблесками пламени. Утром меня разбудил аромат свежего хлеба. Кажется, приятель провел всю ночь в размышлениях. К моему глубочайшему разочарованию — совершенно бесплодных.
Не получив согласия, я распрощался:
— Ну, будь здоров.
Унн задерживать меня не стал. Подождал, пока залезу на лошадь и уже тогда сказал:
— Ты вот что… Заходи, когда все закончится, тогда и поговорим.
— Это если получится, а то мне тут скорую смерть напророчили.
— Если умрешь, тем более заходи, — все так же серьезно заявил отшельник.
