только ты. Твоя жизнь!
Я немного подумал, прикидывая, и согласился:
— Ну раз спрашивает, значит, расскажи. О своей роли в этой истории тоже не забудь.
Перебежчик уже получил приказ сдохнуть раньше, чем раскроет рот, если попадет в руки врагов, так что за сохранение тайны можно было не беспокоиться. В любой войне у каждой из сторон — своя правда. С 'правдой' сирин он уже знаком, пусть и с нашей познакомится. Глядишь, на пользу пойдет. И ему, и нам.
Надо сказать, я поступил правильно. Не знаю, о чем рассказал мальчишке Агаи, но тот стал смотреть спокойнее. Притом не только на меня, но и на вампиров, хотя по-прежнему втягивал голову в плечи, когда этернус оказывались рядом. Я парня понимал и где-то даже сочувствовал, но считал, что совместный труд с нежитью быстро поправит дело. Как в воду глядел: всего десять дней работы в лаборатории Андру — и белобрысый перестал непроизвольно перебирать пальцами, пытаясь сплести заклинание. Что, впрочем, не помешало ему молиться по пять раз на день. Парень просил у богов прощения: благо, было за что — несмотря на юный возраст, трупов за Яиром оказалось достаточно. Недаром без сознания грохнулся, когда увидел свое посмертие.
Когда белобрысый завел разговор о зачистке Сырта, Агаи стал бледнее вампиров, Рис вовсе — не дослушал и вышел, а вернулся со сбитым в кровь кулаком. Страшная сила это 'пламя дракона', хорошо хоть, на открытом пространстве теряет силу. Зато сам задохлик во время рассказа даже глазом не моргнул. То ли накричался в тот день, когда узнал об обмане пророчицы. То ли из осторожности держал все эмоции внутри, стараясь разобраться в чужом мире и хозяине-чудовище. Как там он меня называет? Ансуре?
Стоило мне оказаться рядом, как мальчишка замолкал и, не таясь, следил за каждым движением. Так было и этим вечером. Наткнувшись в очередной раз на внимательный цепкий взгляд, я решил после ужина прогулять в лабораторию князя, посмотреть, не появилось ли чего новенького и заодно узнать о мыслях Андру по поводу моего последнего 'приобретения'. Грешно не воспользоваться наблюдательностью вампира. Однако утруждаться спуском в подвал не пришлось: правитель нежити сам вырос на пороге.
— Что-то случилось? — поинтересовался я причиной его неурочного визита.
Вампир кивнул:
— Оденьтесь теплее, прогуляемся к стенам. К вам пожаловали гости.
Ко мне? Неужели Унн передумал?! Нет, вряд ли… Андру сказал 'гости', а не 'гость'. Да и поглядывает вампир слишком весело, того и гляди расхохочется. Мо шизане… что же это так нашего упыря развеселило?
— Можно с тобой? — не сумев справиться с любопытством, влез в разговор Агаи. Яир попросту встал рядом безгласной тенью.
— Маги не помешают, — посоветовал Андру, и я кивнул, соглашаясь.
Всю дорогу к воротам меня мучило любопытство. Вампир так и не признался, кто пожаловал в Азалу. Догадок было много, но реальность оказалась намного интереснее: еще перед второй стеной я почувствовал знакомую ледяную энергию мертвых.
Это что, ко мне с визитом явилась нежить? Мо шизане… уж не та ли напророченная армия мертвецов?!
Я легко взбежал по лестнице и выглянул из-за зубцов стены. Внизу, выделяясь на белом снегу тусклым облаком, неровной толпой колыхались тени. Души умерших, не больше чем двести штук. Маловато для армии из пророчества. Или это первая партия?
— Трясучая им в бок… — вырвалось у меня против воли.
— Господин… господин… господин, мы ждем тебя, господин… — зашелестело в ответ едва слышное эхо.
— Может, на стены защиту от нежити наложить? — нерешительно предложил Агаи, чем вызвал негромкий смешок у князя и недоуменный взгляд соплеменника. Яир, в отличие от аптекаря, еще помнил, кто у нас в союзниках.
— Нет, Агаи, не тот случай. Думаю, Дюс справится без нашей помощи. Ведь так? — повернулся ко мне правитель нежити. Уголки его тонких губ слегка подрагивали от сдерживаемого смеха.
— Не вижу ничего веселого… — я собрался было поставить упыря на место, но запоздалое прозрение заставило закрыть рот. Я догадался, что за призраки притащились в Азалу, а заодно и о том, кто плелся от сожженного гнезда маглука по нашим следам, заставляя оглядываться и хвататься за оружие. Там, на могильнике, сам того не желая, я освободил неупокоенные души не только от заклинаний колдуна, но и от привязанности к собственному праху!
'Гости' были не страшнее домашнего привидения и ничуть не опаснее. Другое дело, в городе они все равно ни к чему: соседство с мертвыми вредно для живых. Даже эфемерные призраки, хоть по крохам, но тянут у людей силы и здоровье.
— Что прикажете с ними делать? — спросил я сам себя.
— Вы их господин, вам и решать, — усмехнулся вампир, — но я бы пока не спешил с упокоением. Не сомневайтесь, эти несчастные нам еще пригодятся.
Я тоже не возражал против таких союзников, вот только толку от них было мало… Сирин не совы, они нападут днем при свете солнца, губительном для умертвий. Можно, конечно, затолкать нежить в подвалы замка, оставить посмертным плевком, но… уж больно неэффективно.
— Ладно, что-нибудь сообразим, — пробормотал я больше себе самому, и громко гаркнул: — Слушать мою команду! За стены не лезть, ждать в ста шагах от города! Понадобитесь, сам приду! Все поняли?
Нестройное, тоскливое подвывание 'да, господин' заставило обоих сирин непроизвольно поежиться.
Андру же удовлетворенно кивнул:
— Вот и славно. Пойдемте в дом, а то я, признаться, порядком продрог. Кстати, все забываю спросить… Как думаете, Дюс, что случится с Агаи и Яиром после того, как вы погибнете?
Я остановился: вампир ткнул меня носом в неприятный факт… Моя неизбежная смерть — я уже привык к этой мысли — больно аукнется защитникам Азалы, лишив их магов. Ведь оба сирин связаны клятвой. И если мне пророчат вторую жизнь, то они совершенно точно воскресать не умеют.
Я оглянулся на притихшего Агаи:
— Надо что-то придумать.
Маг торопливо кивнул, но промолчал.
Зато белобрысый задохлик неожиданно открыл свой большой рот:
— А какая разница, если все равно шансов выжить нет?
Я снова усмехнулся — парнишка оказался не дураком и не трусом, успел оценить реальные шансы. Вот только настрой неправильный. Да, демон меня раздери, выстоять против целой армии магов невозможно, но хрен я сдамся! Выкручусь, вывернусь наизнанку, если потребуется, вскрою местное кладбище и нашпигую упырями все окрестные земли, но сирин сами костьми лягут, а нас не возьмут! Великий Ирия… Ведь хорошая мысль!
— Андру, — окликнул я вампира, с любопытством поглядывавшего на перебежчика, — сколько времени ваша братия способна продержаться под землей без пищи? И где, как вы думаете, противник разобьет свой лагерь?
У этернус вспыхнули глаза серебром, он сразу догадался к чему мои вопросы:
— Это может сработать. Серьезного урона, конечно, умертвия не нанесут, но перья немного пощиплют.
Вампир мечтательно задрал голову к небу и прищурился:
— Хорошо бы угадать, где поставит шатер пророчица.
Я хмыкнул — чудес на свете не бывает, хотя… если подумать, как следует… — и повернулся к задохлику:
— Прежде чем себя и нас хоронить, скажи-ка, к чему было сложнее всего привыкнуть во время войны?
Сирин уставился взглядом в землю и неохотно признался:
— К тому, что мы ничуть не лучше людей.
Эдхед то, кто о чем, а вшивый о бане… Точно, они с Агаи на одной колодке шиты. Не о том
