изделия уступали по качеству даже тем, которые он сделал охотникам, но у них были и преимущества. Во- первых, они все одно были лучше костяных. Во-вторых, в процессе изготовления от начала и до конца принимали участие мальчики.
Подведя собак к потраченным трупам волков, Дмитрий широким жестом позволил им приступать к трапезе. Герда и Лайка едва оказавшись на месте схватки и без того сразу начали скалиться и утробно рычать, а когда их подвели к останкам волка, так и вовсе начали всерьез злиться. Однако, сразу они не бросились, поедать предложенное угощение. Все ходили кругами, принюхивались, тыкались носами и наконец сделали первую пробу, потом еще, еще и наконец принялись за основательную трапезу.
— Им еще обратно тянуть сани. С полными животами, плохие помощники, — усомнился Табук.
— Ничего. Пусть привыкают к тому, что волки это их пища. А то, все рыба в основном.
— Думаешь, они смогут выстоять против волка?
— Еще как смогут. Вот поймут насколько он вкусный, будут уже по другому на него смотреть. И вообще половина этих волков пойдет им на корм.
— Ого.
— Так надо. Если в стойбищах будет по несколько таких собак, то это будет хорошая защита. Сейчас у сауни почти не осталось охотников, дети растут медленно, а кому-то нужно защищать род, вот собаки в этом и помогут. Они и от зверя будут защитой, и от человека.
— А как же ты собираешься получить щенков, Мальчик ведь пропал?
— А волки на что. Когда срок придет, эти девочки сами позаботятся о потомстве. Не веришь? Ладно, увидишь.
Когда к вечеру они наконец вернулись домой, то их встречали все обитатели поселка. Сказать, что люди ликовали, это не сказать ничего. Случалось, что в голодные зимы такие стаи нападали на стойбища и вырезали весь род. Не часто, и в большинстве случаев люди отбивались, хотя и несли потери, но единичные случаи были известны, а тут трое охотников и двое мальчиков… Да еще и пятеро волков были на счету именно этих мальцов… Нет, такого никто не мог упомнить ни в каких былинах.
Сайна и остальные женщины с гордостью взирали на своих мужей, вернувшихся со столь опасной и столь удачной охоты. Они с достоинством приняли клыки убитых волков, в особенности это относилось к клыкам которые отдали мальчики. Они стали не просто добытчиками, они показали насколько храбрые и ловкие охотники. Если бы волки были добыты с обратным перевесом, то никто не прикоснулся бы к клыкам хищников, но тут имело место обратное, а потом и победа была достойной, и трофеи заслуживали занять свое место в ожерелье. Женщины их обработают, подготовят и привесят туда куда положено.
Дмитрий с клыками не заморачивался, но об этом позаботился Табук. Получив сразу десять клыков и заметив краем глаза, что у остальных несколько меньше, Сайна гордо вскинула подбородок. Вот какой у них с Ларисой мужчина, он конечно не носит свое ожерелье, но там имеются два клыка барха, клык вепря, кусок от бивня бакана, а теперь еще и вот, целый десяток волчьих клыков. Кто сможет сравниться с таким охотником? Ох-хо-хох, знала бы ты как твой богатырь былинный, чуть не обделался, когда заглянул в голодные глаза волка, то не выпячивалась бы так.
А вот Лариса на все происходящее взирала с полными ужаса глазами. Тем более когда Табук с гордостью повествовал о происшедшем событии, превознося прозорливость, ум, силу и храбрость вождя, тому не полагалось по статусу восхвалять себя самого, только своих подчиненных и Дмитрий не преминул это сделать. Правда сделал он несколько необычно, сделав упор на то, с каким упорством мужчины и мальчики трудились изготавливая оружие, которое обеспечило им победу в этой схватке.
Когда они наконец оказались в доме, Лариса тут же начала обрабатывать его царапину, выговаривая за то, что тот не озаботился своевременной обработкой, мало ли какая зараза туда попала. Потом пристально поглядела на Дмитрия и дрожащим от страха и злости голосом поинтересовалась.
— Дим, а о чем там вещал Табук? Почему если вы могли убежать, ты решил дать бой стае и привел своих охотников к великой победе?
— Ага, могли. Это он очень сильно преувеличил. Оно конечно, лыжи позволяют получить какое-то преимущество, но только не для меня. Да и они пока еще не такие уж великие ходоки. Так что вероятность, что нас догонят была очень велика, а тогда верный конец. Вон когда вышли против десятка зверюг, Табук только ранил, того, что набегал на него, а Гарун, так и вовсе промазал. Так что схарчили бы нас и не подавились. Был только один выход, дать бой на выгодных для нас условиях.
— Дима, больше никогда так не делай.
— Ларчик, ну ты чего? Можно подумать, я приманивал ту стаю. Просто так вышло.
— Ох и воняет же от тебя.
Лариса тут же подхватилась и выбежала в прихожую, где стояло ведро с помоями, а потом послышались звуки, которые можно было расценить однозначно — ее стошнило. Ну да, от него сейчас душок тот еще, весь пропах волками и кровью. Но что тут такого? За время, что они здесь, она должна была уже привыкнуть ко всякому. Конечно они старались содержать себя в чистоте, и баньку сложили, из камышовых матов обмазанных глиной, и мыло какое-никакое наварили, и мылись регулярно, но все одно сказать, что к различной вони непривычны нельзя. Да одна только варка клея чего стоит, то еще амбре стоит. А тут?
Ладно, сейчас помоется. Сайна с другими женщинами уже топят баньку для охотников. При всем своем неодобрении жилища, в котором проживал Дмитрий, баню, местные приняли сразу и безоговорочно, так как мыться в ней куда сподручнее, чем в палатке. И пользоваться не в пример удобнее, не надо ворочать раскаленные камни, они уже уложены в каменку и ждут, когда их окатят водой.
Правда, женщины все чаще забегают в гости к своим товаркам, все внимательнее присматриваются к жилищу, но пока продолжают недоумевать — как быть при кочевье. Это понятно, здесь не представляют, как можно все время оставаться на одном месте. Ничего, вот поймут, что кочевать совсем не обязательно, сразу начнут подумывать, как бы озаботиться чем-либо подобным.
В колыбельке захныкал Сережа. Понимая, что он здесь один, Дмитрий направился было к младенцу, но в комнату тут же влетела Лариса и решительно отстранила его в сторону, не позволив даже коснуться ребенка.
— Куда лезешь, чумазый, как черт.
— Так, плачет же.
— Ну и что. Вот вымоешься, тогда и лезь.
— Ладно. Только не ругайся. Ларис, ты нормально себя чувствуешь? Не заболела?
— С чего это ты взял?
— Так, а… — он неопределенно махнул рукой в сторону двери, из-за которой она появилась.
— Ну а чего ты хотел? В моем положении это нормально.
— В каком положении?
— Дим, ты дурак?
— Я? Так ты..?
— Ну да, — зардевшись, ответила она.
— Стою на асфальте в лыжи обутый, то ли лыжи не едут, то ли… А как такое получилось?
— Ты что маленький, не знаешь как это получается.
— Но ты же говорила…
— Говорила. Дима я ведь женщина, а что за женщина без детей. Вон с Семеном, сколько на эту тему не начинала говорить, он все на потом откладывал.
— Но ведь здесь, даже врачей нет.
— Ничего. Местные ведь справляются, и я справлюсь
— Блин.
— Все нормально будет. Что бы не случилось, ты просто всегда помни, что это мое решение.
— А как же, насчет того, что здесь у детей нет будущего?
— А что будущее. Ну, не будет телевидения, ночных клубов и тому подобного, но будущее будет. Теперь будет, я уверена. А вот какое оно будет, это уже от нас зависит. Как, муженек, справимся.
— Все с ног на голову поставим, но справимся, — расплылся в улыбке он.
— Вот и хорошо. Только, ты береги себя, не рискуй понапрасну.
— Обещаю.
