За пятнадцать часов до Ч.П.
Габидуллин шагал в конце колонны и мысли его от этого приключения перешли к сегодняшнему дню. Он стал думать о Мамакине, который пел сейчас песню о какой-то далёкой Матильде.
Вот уж мимо кого сегодня смерть прошла в двух шагах – даже ближе.
Едва Славка подтянул к себе бадью с раствором, спасая жизнь Габиддулина, как доска, на которой он стоял, подломилась и Мамакин полетел вниз. Он пролетел два пролета лесов и, сгруппировавшись, каким- то чудом ухватился руками за железную перемычку строительных лесов.
Славка посмотрел вниз. На земле маленькими муравьями копошились люди и не ведали о том, какая трагедия развивалась на десятом этаже административного здания. На десятом этаже все замерли, приподнялись с бушлатов дремавшие деды, прекратили работу на лесах другие бойцы. Все смотрели на человека, висящего над пропастью, и казалось, что все разом лишились дара речь. Такая тишина стояла на этаже. Только слышно было, как скрипит доска, на которой установлена бадья с раствором, которую Славка минуту назад хотел скинуть на голову Габидуллина. Бадья потихоньку сползала с покосившейся доски в сторону Мамакина. Так бывает – хочешь смерти другому, она тот час же постучится к тебе.
Первым очнулся внизу Саша Герман, солдат из призыва Мамакина.
— Славка, не шевели леса и потихоньку отползай к другому краю.
Бледный Мамакин, напрягая силы, подтянулся на трубе как на перекладине турника и медленно перебирая руками, стал передвигаться к другому краю лесов. В следующий миг доска, на которой стояла бадья, ещё больше накренилась и бадья полетела вниз, едва не зацепив Мамакина. Упав тяжелой бомбой на цементный пол, она заляпала раствором с ног до головы вовремя отскочивших от лесов солдат.
От смерти Славку спасли ангел-хранитель да спортивная подготовка, полученная на гражданке. Не зря он занимался греко-римской борьбой.
Меж тем рота подходила к Объекту, и уже было слышно, как краснопогонники, забросив автоматы за спины, поспешно открывают ворота первой линии ограждения. Солнце, чуть-чуть помаячив над верхушками высоких сосен, готовилось спрятаться за тёмную стену леса, наступили вечерние сумерки.
Лондон. Через шесть часов после Ч.П.
В центре Лондона, в комфортабельном офисе отжеления ЦРУ, законспирированном под вывеской американской аналитической службы по стабилизации финансовых рынков Европы, царило необычное оживление. Шеф местного отделения тайной полиции Соединенных Штатов Америки сорокапятилетний брюнет с пышной шевелюрой, тронутой ранней проседью, Артур Бейкер разглядывал снимки, сделанные спутником-шпионом и ничего не понимал.
Агенту, несколько лет назад внедренному в техническую службу, занимающуюся обслуживанием ракетных установок русских на Объекте, никак не удавалось раздобыть информацию о том, какие испытания проводят Советы на полигоне под Владимиром. Технарей привозили и увозили до того, как на полигоне начинались испытания. Поэтому он пояснить ничего не смог, кроме того, что в наземных ангарах, похожих на свиноводческие фермы, установлены ракетные комплексы нового поколения, разрабатываемые в развитие Атомного проекта, начатого ещё во времена Сталина и Берии. Более глубокого внедрения ЦРУ пока добиться не сумело. Подобные испытания 'сосисок' также проводились в Федеральном ядерном центре Арзамас-16, но там испытания проводились более открыто.
Артур Бейкер знал, что Советы вплотную приступили к разработке нейтронных зарядов.
Уже много лет назад любимым для шефа лондонского отдела ЦРУ стало выражение французского философа Огюса Конта: 'Знать, чтобы предвидеть. Предвидеть, чтобы обладать силой'. В своей работе он сделал сей девиз аксиомой и благодаря этой установке быстро продвигался по службе.
Артур Бейкер никогда в жизни не боялся делать довольно смелые прогнозы. История свидетельствует, что даже самые невероятные из них когда-либо сбываются. За время его нелегкой службы в разведке сбылось множество его прогнозов, к которым коллеги относились поначалу с большим скепсисом. Потом в его интуицию уверовали шефы, а за ними и подчиненные, все в ЦРУ считали Артура тонким, глубокомысленным аналитиком, способным предвидеть и разгадать самые немыслимые уловки противника. Но то, что произошло в два часа ночи, поставило Бейкера в тупик и он настойчиво пытался найти выход из этой непонятной и сложной ситуации. То, что случилось, заметно отличалось от ранее полученных данных. До этого спутники и высотные самолеты, которых не достигали ракеты русских, фиксировали короткие вспышки и пунктиры, похожие на те, что излучают установки лазерного оружия на секретном полигоне в штате Невада. Однако русские делали что-то такое, о чем он еще не знал. Так совсем недавно сгорел в стратосфере американский беспилотник новейшей разработки, пытавшийся сделать несколько кругов над Объектом. Ещё раньше бесследно исчез с орбиты спутник-шпион, предназначенный для ведения съемок над военными полигонами стран Варшавского договора. Артур Бейкер подозревал, что эти происшествия напрямую связаны с новым загадочным оружием русских и делал всё возможное, чтобы раскрыть эту тайну. Но то, что произошло сегодня ночью походило на явления, наблюдаемые у Бермудских островов или над Антарктикой.
В два часа ночи приборы у спутников слежения зашкалило и двадцать минут они были недоступны командам с земли, потом всё наладилось и фотокамеры, защелкавшие минутой спустя после этого загадочного явления, зафиксировали яркое свечение над секретным полигоном русских.
Напротив Артура сидел экстренно вызванный из Вашингтона специалист по ракетным установкам профессор Ричард Ванглис и внимательно изучал снимки, разбросанные на широком столе шефа местного отделения ЦРУ.
— Скажите, профессор, — обратился Бейкер к учёному, — есть ли в этом явлении что-то подобное тому, над чем сейчас работаете вы?
— Видите ли, Артур, — задумчиво произнёс Ванглис, внимательно рассматривая снимки, — наша концепция привода космического корабля называется 'MagBeam' – иначе говоря 'Реактивный привод намагниченный плазменным лучом'. По моему мнению, электромагнитный ракетный привод – одно из самых многообещающих направлений развития космической техники. Но он требует наличия на корабле мощного источника энергии. Согласно различным проектам полёта людей в космос, основным приводом пилотируемого корабля будет ионный электромагнитный привод. От химического привода он отличается колоссальной экономичностью. Но чтобы питать такие двигатели, на корабле нужно установить либо миниатюрный атомный реактор, либо солнечные батареи размером с несколько футбольных полей. И то, и другое сильно влияет на сложность строения корабля, и на его массу.
Насколько я знаю, русские такими технологиями не располагают. Но, они могли пойти от обратного, от того, что у нас пока существует только в теории.
— Вы полагаете, Роберт, что русские разрабатывают космическое оружие? В чем суть этой теории? — поинтересовался Бейкер.
— Не знаю, не знаю, — стушевался профессор. — Но судя по снимкам, это вполне можно допустить.
— Профессор, — испугался шеф лондонского представительства ЦРУ, — не хотите ли вы сказать, что русские могут опередить нас в освоении ближнего космоса в пределах Солнечной системы, и, в случае начала звёздных войн, одержать безусловную победу над нами?
— Артур, вы все сводите к деятельности своего ведомства, я же мечтаю о другом. Представляете, какие захватывающие перспективы появятся, если у русских это получится. На Луне неисчерпаемые запасы гелия-3, являющегося идеальным, экологически чистым топливом для термоядерного синтеза. При его использовании не возникает радиации, поэтому проблема захоронения ядерных отходов, так остро стоящая перед миром, отпадает сама собой. Чтобы обеспечить на год всё человечество энергией, необходимо лишь два-три полёта космических кораблей грузоподъемностью по десять тонн, которые доставят гелий-3 с
