не спасти его. Странно, что он вообще еще шевелится. А еще страннее то, что он молчит. Ни звука. Впрочем, кажется, он уже больше не двигается. Или все-таки? Быть может, стоит позвать на помощь? Вдруг его еще спасут?
„Надо убираться отсюда, — думаешь ты. — Немедленно убираться. Сейчас кто-нибудь войдет и увидит меня здесь… и решит, что это я его…“
„А сапожника все равно на месте не окажется. Что он — совсем дурак, на улице торчать, когда тут такие дела?“
„Уходить. Уходить нужно“, — думаешь ты. А потом подходишь и наклоняешься над трупом.
Да. Это и в самом деле труп.
Он не дышит и не двигается.
Вместо этого он открывает глаза.
— Какая забавная встреча, юноша, — говорит он, и ты с ужасом понимаешь, что уже сталкивался с ним. Совсем недавно сталкивался.
— Зря вы тогда не пошли со мной, юноша, — продолжает он, а раны на глазах начинают затягиваться. Даже та чудовищная рана на животе. — Это было бы интересно, — продолжает он. — Впрочем, то, что я увидел сейчас, тоже интересно… не так ли?
— Да… — слабым голосом подтверждаешь ты.
„Это он… он… тот самый посетитель трактира!“ — гулко стучит в голове.
„И у него затягиваются раны… такие раны, которые… он ведь совсем мертвый был… а теперь… на такое только высокие лорды способны!“ — с ужасом соображаешь ты.
„Кто-то из младших братьев!“ — безжалостно уточняет рассудок, и ты вспоминаешь страшные истории, связанные с бесящимися от скуки младшими отпрысками благородных семейств.
— Вы их убили… очень интересным способом, — говорит он, и ты вздрагиваешь.
„Если он донесет магам!“ — думаешь ты.
— Что за вздор? — морщится он и садится. — Доносить магам? За кого вы меня принимаете? Каким-то магам? Я?! Чтоб они испортили мне все развлечение? Нет уж, я не намерен делиться с этими ничтожествами!
„Он читает мои мысли!“
— Да разве это можно назвать мыслями, юноша? — кривится он. — Чтобы иметь мысли, нужно быть человеком. Как я.
— Высокий лорд… — жалобно лепечешь ты.
— Ну? — надменно откликается сидящее в луже чудовище.
— Мне нужно идти…
Жалкая попытка. Конечно, он не отпустит. Он только начал развлекаться.
— Стойте, где стоите, юноша! — повелительно бросает он. — Я лучше знаю, что вам нужно, а что — нет.
— Но высокий лорд… — еще раз пытаешься ты.
Самое время готовить еще одну руну. Пятую.
— Молчите. Вы и без того прервали мое развлечение, — капризно морщится он. — Впрочем, вы развлекли меня несколько иным способом. Я еще не видел такой магии. Я даже не успел уловить принцип. В чем он?
Левая рука вновь лепит руну из воздуха. Зачем рассказывать о том, что можно показать? Тем более что рассказывать потом будет уже некому. Ты уже видишь своего собеседника тем особым способом, который все на свете превращает в переплетение линий, образующих руну. Твоя правая рука уже нащупывает рунный нож…
„Сможешь ли ты убить высокого лорда? Справишься ли?“
— Не сможете, — ухмыляется он. — Не справитесь.
Он прочел твои мысли, но даже не пытается как-то защищаться, принимать какие-то меры. Настолько уверен в своих силах? В своем превосходстве? Что ж, есть только один способ проверить, можно ли убить высокого лорда…
Руна режется легко и быстро. До чего же примитивное существо с точки зрения рун этот самый высокий лорд! Даже разбойники были сложнее. Или это показалось из-за спешки? Из-за того, что их все- таки было четверо?
— Проклятье! — вдруг дергается он. — Опять нам мешают!
— Мешают, ваша милость? — переспрашиваешь ты, сжимая руну кончиками пальцев.
— Ничего, юноша, — подмигивает он. — Еще встретимся.
А потом исчезает. И вместе с ним исчезает подворотня. Ты вдруг оказываешься у дверей трактира. В руках у тебя письмо, а на ногах — совершенно целые башмаки. Почему-то это ошарашивает тебя больше всего.
„Может, мне это все прибредилось?“
„Ага. И руна в руке — тоже“.
Руна. Вновь, как и тогда, — бесполезная. Словно бы сама судьба бережет высокого лорда от смерти.
„А башмаки он мне на ходу, при помощи магии починил, так, что ли?“
Или проклятый каблук и не ломался вовсе? Это только показалось, что он сломался, тогда как на самом деле… на самом деле просто нужен был повод, чтоб заманить тебя в эту подворотню и выяснить, как работает твоя магия. То, что ты ею обладаешь, это он небось с первого раза выяснил. И не зарезать он тебя хотел. Совсем другой у него был интерес. Это для обыкновенных магов твоя тайна является тайной, а для истинных — кто знает? Вдруг для них это у тебя все равно что на лбу написано?
Ты вновь комкаешь в руке несбывшуюся смерть, комкаешь до тех пор, пока она не осыпается наземь безвредным пеплом. Безвредным и незримым для прочих.
Потом ты тяжело вздыхаешь и несешь хозяину письмо.
От того, что с тобой только что приключилось, ты даже не в ужасе. Ты потрясен настолько, что ужас попросту где-то потерялся.
Тебя больше не пугают заглянувшие в трактир высокие иностранные гости, ты не боишься сбиться и что-нибудь напутать, тебя не смущают прекрасные Ланни и Тармин, а на хозяина ты и вовсе смотришь как на равного. Тебя не отпускает ощущение, что все, что здесь с тобой происходит, не является больше таким уж значительным, все это мелочи по сравнению с тем, что ты смотрел в глаза истинного мага и остался тем не менее жив.
Радость от того, что ты выжил, согревает тебя недолго.
Высокий лорд знает, где тебя можно найти! А то, что хозяин отстоял тебя в прошлый раз, не говорит, что ему снова удастся это. Он ведь не знал тогда, с кем спорил. Высокий лорд не пожелал раскрыть свое инкогнито. Но тогда его заинтересовал просто мальчишка, бродяжка, чьими мучениями можно наслаждаться, не опасаясь вызвать гнев старших высоких лордов. Теперь же…
Рунная магия!
Он увидел. Понял. Запомнил.
Он захочет ее заполучить.
Станет ли он и дальше скрываться под маской горожанина?
„Он сюда не придет!“ — Ты то и дело озираешься по сторонам, и сами стены трактира, столь надежные еще так недавно, кажутся зыбкими и призрачными.
„Он сюда не придет?!“ — насмешливо ухмыляется кто-то незримый, прячущийся за всеми углами сразу.
„Не придет… не придет… не придет…“ — откликается призрачное эхо.
„Может, он и сейчас здесь!“ — Ланни едва успевает подхватить поднос, который ты ей протягивал, да чуть было не уронил.
„Он придет. Он сказал, что придет“.
Ланни мгновение смотрит на тебя, удивленно приподняв бровь, а потом отходит обратно к
