гибельна. Ты ведь и сам понимаешь это, не так ли? Так где же логика… коллега?»
Профессор Шарнай сильно рисковал, цепляясь за остатки чужой могучей силы. Успей он немного подумать, он никогда бы не отважился на такой опасный эксперимент, а если и отважился бы, то предварительно предупредив всех заинтересованных лиц, отдав последние распоряжения, дописав почти готовую статью и заверив завещание.
Но время уходило. Чужая сила отодвигалась прочь, таяла, втягивалась, словно омерзительное щупальце, выскользнувшее на мгновение из бездны и вновь в нее возвращающееся. Еще миг – и уже никто ничего не установит. Даже самый опытный маг ничего не прочитает, остатки чужого сна, словно вода, протекут у него сквозь пальцы… такая тонкая и ненадежная материя, эти самые сны! И есть лишь одно- единственное
Профессор Шарнай решил рискнуть. То есть не то чтобы решил. Если б он как следует выспался… или хотя бы не был разбужен столь чудовищным образом. Если бы голос из сна не сотряс его неким первобытным ужасом и обреченностью… если бы… если бы… быть может, профессор Шарнай, видный ученый, яркий астроном и безупречный математик, холодный логик профессор Шарнай, наверное, поступил бы по-другому, а так… а так он словно мальчишка подчинился первому же движению своей души – вступил в спор, не задумываясь о силе собеседника, точно так же, как некогда открыто обвинил короля Эттона в небрежении долгом государя.
«Так где логика… коллега? – повторил профессор Шарнай, сжимая магический кристалл и тонкими посылами воли улавливая эхо чуждого присутствия. – Ну же… поддайся… ответь… и я пойму, где ты прячешься, гадина! Вот только скажи, скажи что-нибудь, и я тебя мигом выловлю…
Если, конечно, сумею увернуться и пережить сказанное… ты ведь просто спал, сволочь, ты персонально ко мне не обращался – мне и этого хватило, сумею ли я пережить твое адресное обращение?
Должен суметь. Выхода нет, значит, должен…
Ничего. Я везучий. Очень старый, но все еще везучий. И ловкий. Как в молодости.
Останусь жив, соблазню какую-нибудь служаночку. Куплю стимуляторов и соблазню.
Жаль, если статью дописать не удастся. Эти потомки и последователи… они же все, к Запретным, перепутают».
Ответ пришел внезапно. Коротким ледяным толчком в сердце. Профессор ухватил направление посыла и понял, что умирает, что злобная магия так и не проснувшегося мерзавца, задевшая его лишь краем магия, убивает его несомненно и бесповоротно. Того, что ответ стал
Профессор разорвал магическую связь, отбросил магический кристалл и последним усилием воли дотянулся до листа бумаги, в попытке написать хоть несколько слов… почти бесполезных, ибо профессор так и не смог отследить мерзавца. Тот находился слишком далеко. Слишком далеко для престарелого мага- теоретика.
Увы, то, что он находился не в Ирнии и не в Вирдисе, нисколько не утешало. Что для столь могучего мага значат какие-то там расстояния?
Перо выпало из ослабевших пальцев профессора Шарная и упало на пол. На листе бумаги осталась невнятная закорючка.
«Да как же это?» – растерянно подумал профессор, и ледяная бездна сомкнулась над его головой.
Топота бегущих ног он уже не услышал. Равно как не успел увидеть одного из лучших ирнийских магов, мастера Нарлимара, ногой выбивающего дверь его кабинета.
Вокруг была пустота. Ледяная безмолвная пустота, в которой ничего не было. Совершенно ничего.
– Чушь, – решительно заявил профессор Шарнай. – Природа, как известно, пустоты не терпит. А кроме того, как это – ничего нет, если здесь есть я? А я – это уже нечто вещественное. И раз в некоем пространстве находится один вещественный объект, значит, допустимо предположить, что имеются в наличии и некоторые другие. Осталось их поискать. Заодно разберемся, где это я оказался. Если я и в самом деле умер, то это очень странное посмертие, а если все-таки нет, то где, к Запретным, я нахожусь?
С этими словами профессор храбро направился в никуда, дабы отыскать в нем хоть что-нибудь.
– Да что же это вы такое творите, коллега! – послышался возмущенный голос из ниоткуда. – Да как это вам вообще в голову-то пришло!
– Вот так и пришло, – дерзко откликнулся профессор Шарнай. – А вы что хотели, чтоб я сидел на одном месте, словно приклеенный, не сделав ни малейшей попытки научно обосновать окружающее?
– Немедленно возвращайтесь оттуда! – решительно приказало все вокруг.
– Откуда это еще «оттуда»? – возмутился профессор. – И с какой стати вы мне вообще приказываете? Куда бы я с удовольствием вернулся, так это туда, откуда пришел. Боюсь, сие не в вашей власти. И не в моей. А отсюда я еще покамест никуда не делся и даже не успел разобраться, что это такое. Так что возвращаться мне неоткуда. Я и без того – здесь. Кстати, если вы покажетесь и представитесь, мне будет приятнее с вами общаться. Я с трудом переношу анонимных собеседников.
– Понятно, – откликнулась пустота. – Тогда просто давайте руку.
– Назовитесь. Покажитесь. Я подумаю, – ответил профессор. – Откуда мне знать, кто вы такой…
– Понятно, – вздохнула пустота. – Ладно. Прошу извинить мою неучтивость, коллега.
Нечто схватило профессора Шарная за шкирку и поволокло его в темноту. Он попробовал было сопротивляться, но сие оказалось совершенно невозможно, так как волокущая его сила была, во-первых, непомерной, во-вторых, нематериальной.
Профессор Шарнай глубоко вздохнул и открыл глаза.
Юный ирнийский маг мастер Нарлимар склонился над ним. Смотрел он на профессора Шарная, астронома, математика, академика и дипломата, весьма и весьма сердито.
– Да что же вы это такое творите, коллега?! – возмущенно поинтересовался этот мальчишка.
– Вообще-то ничего особенного… – ошеломленно ответил профессор, начиная помаленьку осознавать себя живым. – Лежу себе… умираю…
– Вот именно, – обвиняюще проговорил юный маг. – Вам кто-нибудь разрешил?
– Умирать? – слабо ухмыльнулся профессор. – А что, в Ирнии для этого специальное разрешение требуется?
– Безответственным лопухам вроде вас – требуется, – сердито отрезал юноша. – Думаете, я не отследил, чем вы тут занимались? Это что – работа для начинающего? Для безответственного молокососа, который двух знаков толком сложить не умеет?
Профессор почувствовал себя… нет, ошеломленным он куда раньше себя почувствовал, а теперь… под взглядом этого рассерженного юноши, только что вернувшего его к жизни, он себя почувствовал… помолодевшим. Да. Точно. Лет на пятьдесят-шестьдесят помолодевшим. И честят его в точности как провинившегося мальчишку. Как студента лопоухого. А что самому мастеру еще и двадцати нет, так это… у наставника, как известно, нет возраста.
– Ну… я же вроде правильно все сделал, – тоном провалившего практику студента промолвил профессор. – Сам не пойму, как оно так…
– Правильно? – взвился спаситель. – А кто прозевал первый толчок чужой силы? Кто запутался и не успел сбросить узел привязки?
– Простите, наставник… – Вот ведь само выскочило! Не собирался профессор этого наглеца наставником величать, да еще и прощения просить – само вышло.
– Кто не сумел даже вовремя отсечь вражью нить, пьющую жизнь, словно запойный пьяница? – продолжал бушевать грозный наставник. – Кто зачем-то бросил на пол кристалл, словно это чему-то могло помочь, вместо того чтобы воспользоваться кристаллом как мечом, отсекая врага? Ведь одного- единственного правильно направленного движения хватило бы! Даже у такого слабого мага должно было получиться!
Профессор виновато вздохнул.
– Битвы такого высокого уровня – для взрослых серьезных специалистов! – гневно припечатал взрослый серьезный специалист. – А теперь вами займется ваш посольский врач, господин посол, – с поклоном
