преступление, а забота о благе общества. Что же касается мага… он натворил бы еще больших дел, если б его не остановили.
— Как скажете, господин Лури, — поклонился начальник стражи. — Вам виднее. Оставить сударю его шпагу, при условии, конечно, что он пообещает ею не размахивать, это даже правильно. А вот мальчишка свой молот мог бы и сдать, он — то явно из простых… Это надо же — так размахивать этой чертовой железякой! Она даже на взгляд тяжелая! В парня демон вселился, не иначе!
— Оставьте, — вновь повторил заступившийся за них господин Лури. — Нет в нем никакого демона, это я вам авторитетно заявляю. Господину бургомистру наверняка будет приятно принять у себя людей, защитивших его город от зловредного мага. Не станете же вы обижать гостей господина бургомистра? Да и столь доблестный юноша быстро пойдет в гору, если продолжит в том же духе, верно?
Господин Лури ласково улыбнулся Карвену. А тот оторопел от внезапного ужаса. На указательном пальце господина Лури… на указательном пальце правой руки, изысканным жестом описывающей в воздухе красивый полукруг, долженствующий придать его словам убедительности, на указательном пальце с длинным хищным ногтем мерцал в свете луны перстень с черным камнем.
Карвен почему — то сразу почувствовал, что это тот самый перстень. Или все — таки нет? Так хотелось верить, что нет. Вот только…
— Я бы все же хотел наконец услышать имена, — пробурчал начальник стражи.
— Меня зовут Карвен, — представился юноша.
— А меня — Верген, — тотчас добавил воин.
— Господин Верген? — ворчливо поинтересовался начальник стражи.
— Уважаемый Верген будет вполне достаточно. До господина я в свое время малость не дослужился. Не повезло.
— Бывает, — сочувственно кивнул начальник стражи. — Характер помешал?
— Он самый, — чуть усмехнулся воин.
— Понятно, — кивнул начальник стражи. И вроде бы даже расслабился.
— Кстати, а почему с вами нет священника? — спросил воин. — Я же передавал, чтобы обязательно прихватили! Что, если бы маг не помер с перепугу, убив себя собственным заклятием, а вместо этого околдовал бы нас, а затем и вас?
— А вам и вообще не следовало лезть в это дело, — пробурчал начальник стражи. — Вы, конечно, герои и все такое, вот только… Все же это наша работа. А если б он вас околдовал, нам пришлось бы убить вас точно так же, как вы убили разбойников. Вот только прав на это у нас было бы больше. Я это не к тому, что хочу кого — то в чем — то обвинить. Просто я терпеть не могу, когда кто — то вмешивается в дела стражи, пытаясь ее подменить. Это, между прочим, нарушение закона.
— Если бы у меня была какая — то надежда, что маг спешится и вас подождет, я бы так и сделал… положился на правосудие и законность и подождал бы, пока они не осуществятся, — ответил Верген. — Однако же гадкий маг не собирался вас ждать. Он убегал, и довольно быстро. Правосудие и законность могли за ним попросту не успеть. Мы поспешили за означенным мерзавцем, дабы задержать его до прибытия законных представителей власти. И мы его даже не убивали, как я только что упоминал. Мерзавец умер сам — руки от страха задрожали. Самому сражаться — это не околдованных разбойников на мирных трактирщиков натравливать. Так все же почему нет священника?
— Не нашли мы его, — нахмурился начальник стражи господин Тованн. — Он по своим делам уехал… Это слуга его так говорит, что по делам, — ворчливо добавил он, — а я так смекаю, старый развратник опять удачно задрал платье какой — то смиренной прихожанке — теперь его до завтрашнего вечера сам Пресветлый Господь не отыщет.
Похоже, он окончательно сдался и перестал считать задержанных государственными преступниками, раз уж делился с ними такими подробностями из личной жизни местного священника. Преступникам такое, знаете ли, не рассказывают.
— Вместо священника с ними отправился я, — вмешался господин с черным камнем в перстне.
— Вы? — переспросил воин.
— Я умею управляться с магами, — с достоинством кивнул тот, а Карвену потребовалось значительное усилие, дабы отрешиться от мысли, что этот пугающий незнакомец и лежащий на земле мертвый маг — разные люди. Да нет, конечно, разные, они даже и не похожи нисколечко, и их все — таки двое, один живой, другой — мертвый, один лежит, другой сидит в седле, а все же… было в них что — то такое, что позволяло с легкостью представить их одним и тем же человеком.
И черный перстень у него на пальце, тот самый черный перстень, перекочевавший с руки мертвеца на руку живого, тот перстень, что в один голос описывали все, кто видел этого мага… тот перстень — или не тот! Нет, не все его описывали, вот ведь хозяин постоялого двора, уважаемый господин Онкет, его даже и не вспомнил. Да и мало ли перстней с черными камнями на белом свете?
Карвен вновь украдкой посмотрел на перстень, и перстень, грозно сверкнув черным камнем, поглядел в ответ.
— Что ж, пора осмотреть этого чертова дохлого мага, — смущенно пробурчал начальник стражи. — Нужно немедля занести в протокол осмотра его чертов труп. Прошу меня простить и подождать немного, я должен… приступить к своим обязанностям… Выполнить свой долг, так сказать… Еще раз прошу прощения…
Он умудрился поклониться всем троим сразу. И воину, и Карвену, и господину с черным камнем в перстне. Господину, имевшему власть над городской стражей и, что еще более занимательно, возможность пригласить кого — то на обед к бургомистру.
«Бургомистр ведь приглашает своих гостей сам, разве нет?» — ошеломленно подумал Карвен, украдкой разглядывая пришедшего к ним на выручку невесть кого. Был ли он похож на того, первого мага, что угрожал трактирщику? Или все — таки нет? А на этого… Или все это — глупости, игра воображения? Если б он и впрямь был магом, разве стал бы он так нагло являться своим преследователям? Да еще и перстнем красоваться.
«Но ведь он не знает, что им известно про перстень? Или знает?»
— Лонс, Трэй, Ланери — приступайте! — скомандовал тем временем начальник стражи своим людям. — И не копаться! Чтоб я три часа у этого трупа здесь не торчал! Быстро все осмотреть, и точка!
Он посмотрел на труп мага с брезгливым опасением и соскочил с коня.
— Нам лучше отойти, господа, — негромко промолвил господин с загадочным перстнем на пальце, также спешиваясь. — Не будем мешать страже выполнять их долг.
«Он знает, что среди нас нет ни одного господина, и все же именует нас именно так, — подумалось Карвену. — Интересное дело».
— Отойдем, — кивнул воин, внимательно приглядываясь к незнакомцу.
«Тоже небось перстень заметил! Не мог не заметить!» — сообразил Карвен, удивляясь себе самому. Совсем недавно ему этот воин был точно таким же чужаком, незнакомцем, а теперь — свой, несмотря на то, что Карвен ничего, кроме имени, о нем не знает. Так — то вот. Он ему настолько свой, что… даже и сравнить — то не с кем. Сразу после отца с матерью, наверное… А ведь он его первый раз сегодня увидел. Или так всегда происходит, когда с кем — то бок о бок сражаешься?
Карвен стоял, поражаясь внезапно охватившему его странному ощущению: вот здесь, на этой освещенной лунным светом дороге, у тела мертвого мага, окруженный только что собиравшейся их арестовать стражей — он был дома. Дома.
Это было странно и, может быть, неестественно, но это было. Стражники не были стенами этого дома, дорога не была полом, мертвый маг — порогом, а лунный свет — крышей, но впервые с того момента, как умер отец… или нет, раньше… с того, когда умерла мать, а братья связались с купцом Осметом, с тех самых пор Карвен впервые чувствовал себя дома.
Тот, старый, дом обрушился не сразу. Он был крепко скован, и, если б его не разрушили изнутри… предательство — это такая ржа, любую сталь проест. А теперь… Карвен не мог понять, откуда в нем взялось это внезапное и сильное чувство, невероятное чувство того, что все правильно и теперь всегда
