не со зла иногда в его сторону слышится - Паникер. Он знал, что в бою каждый из нас надежно прикроет его спину. Да и сам сделал бы то же самое для любого из нас. Стальная Дружина этим-то и отличалась от прочих - мы были едины, словно выкованный из лучшей стали меч.
– Что, Лайрам, к нам идут злобные воители Севера? Их топоры окровавлены, а с седел свисают скальпы оскверненных ими женщин? - рослый Клайв, сотник князя и одновременно командующий нашим гарнизоном, что располагался в деревеньке к югу отсюда, весело оскалился, но руки его тем временем потянулись к шлему. Стальное ведро с прорезью для глаз криво висело на одном из бревен засеки, символизируя собой его отношение к подобным дозорам. Мы последовали его примеру, посмеиваясь и подшучивая друг над другом, но все равно облачаясь и неторопливо разбирая оружие. Клайв - командир, и мы обязаны делать то, что делает он.
– Мне показалось, что я слышал стук копыт, - встревоженный Лайрам повернулся к сотнику, тот уже натягивал перчатки с нашитыми на них полосками металла.
– Точно, Лайрам, это как пить дать северяне. Орды несутся к нам, мечтая поработить наших женщин и вырезать весь наш гарнизон к чертовой бабушке! - глухо, но тем не менее очень ядовито отозвался из-под шлема Клайв и повернулся к нам, - за засеку, приготовится к бою.
Поднявшись на небольшой помост за наваленными бревнами, сотник замер, глядя на тропу:
– Садав и Пака, с луками наверх, Зудан и Николай, давайте-ка в лес. Ежели что - с тылу по ним вдарите.
– По кому 'по ним'? - немедленно среагировал Зудан, а его лицо налилось кровью. Парень этот носил многоговорящее прозвище - Бешеный. Он от неточно сформулированного вопроса мог прийти в неописуемую ярость. Вот и сейчас мы наблюдали первые признаки его бешенства.
– По кому придется, - невозмутимо ответил Клайв, и тут я сам услышал стук копыт. Подхватив лук и колчан, я буквально взлетел на ель, к стволу которой были прибиты своеобразные ступеньки, а в ветвях сооружено неплохое стрелковое гнездо. Положив стрелу на тетиву, я заметил, что Садав с соседнего дерева уже целится в появляющихся из ложбинки всадников.
– Что ж, Зудан, сегодня вечером поговорим… Приказ отменяю, вы сейчас как на ладони будете, - процедил, не оборачиваясь к Бешеному, Клайв. Николай, стоящий рядом с Зуданом, сквозь зубы выругался и, зло покосившись на приятеля, закинул на плечо свою алебарду - нагоняй обеспечен.
Всадники тем временем приближались, и сердце мое испуганно екнуло - это действительно были северяне. Огромные воины в шкурах, верхом на здоровенных конях-'тяжеловесах' медленно ехали по лесной тропе. За спиной каждого виднелась секира. Косматые волосы у всех были перетянуты кожаными черными полосами, в бороды вплетены разноцветные ленточки. Зрелище для цивилизованного человека поистине жуткое.
– Двенадцать бойцов, Клайв. Всего дюжина, сейчас мы их положим, - услышал я голос Садава и натянул тетиву, глазами выбирая цель. Вот она… Мрачного вида варвар, завернутый в белую медвежью шкуру, которую наискосок, образуя крест, перетягивали два кожаных, отделанных серебром ремня. Прицелившись чуть пониже сплетенной в две косички бороды, я затаил дыхание.
– Нэ стрэлайтэ! - гортанно воскликнул едущий первым северянин и поднял руку, призывая своих товарищей остановиться. -Мы прышлы с мыром.
– Садав, Пака, опустите луки, - немедленно скомандовал Клайв и скрестил на груди руки. - Зудан, скачи в деревню и тащи сюда кого-нибудь из старейшин.
Все еще красный от ярости воин метнулся исполнять приказ. Я тем временем не спускал глаз с замерших варваров.
– Чего с ними церемониться? - раздался откуда-то снизу голос Лайрама, - чую я, не с добром они.
Тут он был прав… Северяне с добром не ходят. Мы и стояли на засеке исключительно из-за них. После того как орды варваров без особых проблем разбили армию соседнего королевства, мы находились на военном положении. Не успокаивал даже заключенный между Абарой Веселым и Годдомом, верховным вождем северных племен, договор о ненападении. Точнее, раньше-то он успокаивал, но постоянно строящиеся версии Лайрама убедили весь гарнизон в обратном.
– Чего надо в наших краях столь могучим воинам? - выкрикнул Клайв. Тот же варвар, что призывал не стрелять, ответил:
– Помошы!
Остальные северяне молчали, вероятнее всего, никто из них не понимал нашего языка.
– Тогда ждите… Я не уполномочен обсуждать какие либо дела с иноземцами. - Клайв замер, это означало, что больше сотник не произнесет ни слова.
– Пака, следи за тем дикарем, в кожаном шлеме, который последний. Он меня нервирует, как бы втихаря не ушел, - опять раздался снизу голос Лайрама. Я мельком взглянул на 'подозрительного' варвара - воин чуть ли не спал в седле, и, смачно сплюнув, спустился с дерева.
– Достал уже! Они же сказали, что с миром, - тихо, но с чувством процедил я Паникеру.
– Сказать можно что угодно, - немного обиженно произнес он, - я почти уверен, что дальше в лесу находится большой отряд северян.
– Заткнись, Паникер! Ты меня уже раздражаешь! - перед нами появился тоже спустившийся с дерева Садав. Глаза воина горели недобрым огнем. Лайрам вскинулся и прищурившись встретил его взгляд. С минуту он мерялись взорами, и первым сдался Садав.
– Послушай, Лайрам, северяне хоть и варвары, но договоры они не нарушают. Для них это несмываемый позор.
– Поживем-увидим, но я бы был начеку. - Лайрам отошел от нас в сторону столпившихся дружинников. Те не отрывали глаз от фигуры Клайва, ожидая любого приказа.
Вокруг шумел еловый, кажущийся древним как мир, лес. В небе, периодически издавая пронзительный крик, кружил выглядывающий себе жертву ястреб. Тихо всхрапывали кони северян, они периодически переступали с ноги на ногу и мотали мордами, разгоняя облака гнуса. Сами всадники молча ждали, северяне вообще народ неразговорчивый.
Дружинники же напряженно сжимали оружие, чувствуя, как мерзкими воплями заходится душа, предсказывая безрадостное будущее.
В первый раз варвары вторглись в земли Княжества Абарского…
Когда вернулся Зудан и один из старейшин, шестидесятилетний Азул, воздух уже звенел от напряжения. Голос Лайрама, тихо звучавший на его фоне, казался пророческим, и воины начинали с неодобрением косится на Клайва, который за все это время так и не пошевелился. Старейшина тяжело поднялся на мосток и с подозрением посмотрел на гостей:
– Скажи им, что я иду, - тихо произнес он, обратившись к сотнику. Тот, наконец, пошевелился и крикнул:
– К вам идет наш человек. Он будет говорить с вашим предводителем. Сложите оружие, чтобы мы убедились в ваших благих намерениях.
Северяне демонстративно медленно повытаскивали топоры и мечи и с презрением на бородатых лицах побросали их на землю. Затем так же медленно, с достоинством, развернулись и направились к ложбинке. Остановившись там, они вновь развернулись и принялись негромко переговариваться.
Рядом с оружием осталось двое - переводчик и тот самый воин, которого я брал на прицел.
– Ох, не нравится мне это, - пробормотал старейшина и едва заметно пальцем нарисовал на груди оберегающий знак. Клайв неодобрительно покачал головой, глядя на этот обряд. Он доподлинно знал, что от стрелы такое не защитит. Как и от клинка. С кряхтением спустившись на землю, Азул направился к северянам.
После недолгих переговоров он повернулся к нам и махнул рукой.
– Пропустить иноземцев! - гаркнул Клайв и спрыгнул на землю. - Открыть проход.
Проскрипели бревна, закрывающие ход, и с глухим стуком опустились на землю.
В полном молчании северяне проехали мимо, они с легкой иронией оглядывали наши ряды, и я поразился их отваге. Нас стояло на засеке сорок человек, а их приехало всего двенадцать. У них не было ни единого шанса выжить, если бы началась схватка, но они не прятали глаз. Не признавали наше превосходство. В какой-то момент я почувствовал, что действительно, здесь хозяева они, но это противное