Иван, уже давно выцеливший себе жертву, вновь выстрелил. Правда, намеченный лембой в последний миг дернулся, и стрела угодила в конский круп – но раненая лошадь взвилась на дыбы, сбрасывая наездника, и ринулась прочь. Спешенный лембой торопливо захромал следом – ему совсем не улыбалось попасть на зуб матерому волколаку…
Впереди показалась старая полуразрушенная мельница. Прямо посреди голого поля – ни единой избенки поблизости не видать. Странно – кто же это ее здесь построил?.. И зачем?..
Очень похоже, именно к этому замшелому ветряку Жердяй и стремился все это время. При виде него он увеличил шаг пуще прежнего, старательно работая ногами-ходулями. Яромир скрипнул зубами – душу охватило недоброе предчувствие…
– Стреляй в Жердяя! – крикнул он.
– Так он княжну уронит!..
– Стреляй, дурак!!!
Иван послушно перевел прицел левее и резко спустил тетиву. Ему повезло – стрела угодила точно в копчик тощему духу.
Но тот даже не почесался – в том месте лишь взвился клуб белесого дыма, а стрела прошла насквозь, улетев куда-то вдаль. Как будто в туман выстрелили!
– Так нечестно! – совсем по-детски обиделся Иван. – Я же попал, попал! Так нечестно!
– Помнишь ту стрелу, с пером Жар-Птицы? – не оборачиваясь, спросил Яромир. – Ее бери! Только целься лучше – другой нету!
Княжич торопливо зашарил в туле, досадливо чертыхаясь – попробуй-ка, разгляди в такой темноте, где какое оперение!
– Нашел! – торжествующе крикнул он, накладывая стрелу на тетиву. – Щас… щас… да не тряси ты так, волчара, промахнусь же!!!
Яромир послушно замедлил ход. Иван натянул тетиву как можно туже, аж высунув язык от напряжения… прищурился… и выстрелил!
Две пары глаз напряженно провожали уносящуюся стрелу. Человек и волк одновременно затаили дыхание – попадет, не попадет?..
– Промазал!.. – сокрушенно застонал Иван, с досады едва не переломив лук о колено. – Промазал!..
– Где же промазал? – хмыкнул Яромир. – Попал!
– Да в плечо же только! – едва не плакал княжич. – Плечо что – пустяковина!
– Не для этой стрелы… – загадочно усмехнулся оборотень, резко прибавляя ходу.
Через несколько секунд стало ясно, что он имел в виду. Дымящаяся дыра, оставленная зачарованной стрелой, не спешила исчезать, как в прошлый раз. Напротив – она ширилась, расползаясь вниз и вверх по тощей руке. Как будто кто-то прошелся мокрой тряпкой по каракулям на заборе.
Жердяй со страхом уставился на растворяющуюся руку. Она уже не крепилась к тулову – болталась прямо в воздухе, исступленно суча пальцами-веточками. Будь на месте нечистого духа человек, он бы уже истекал кровью – а вот Жердяй двигался по-прежнему, по-прежнему удерживая в охапке княжну Елену.
Но продолжалось это недолго. Колдовская отрава, занесенная чудо-стрелой, пожирала злого духа заживо… если только он вообще когда-нибудь был живым. Вот исчез локоть… часть груди… пропала шея, оставив голову висеть над плечами, гневно кривя губешки…
Наконец Жердяй, не в силах удерживать живую ношу тем немногим, что еще осталось, разжал пальцы. Елена с воплем ударилась о землю и завопила еще громче. Жердяй, исчезающий на глазах, даже не обернулся – он упорно брел к старой мельнице.
– Приберите ее!.. – невнятно проскрипел он, взмахивая кистью, плавающей отдельно в воздухе.
Конные лембои, изрядно опередившие тощего шатуна, развернули коней и поскакали к ползающей на коленях княжне. Та вскрикнула, попыталась подняться на ноги, но только застонала от боли. Упав с трехсаженной высоты, она вывихнула ногу.
Но наперерез уже мчался гигантский волк. Правда, при виде него Елена закричала еще громче – со страху она не разглядела знакомого всадника. Ее глаза не отрывались от ужасной пасти, от слюны, каплющей с белоснежных клыков…
Иван пригнулся, прочно уцепившись левой рукой за загривок Яромира. Правую руку он выставил как можно дальше, пристально глядя на обессилевшую девушку. Волколак под ним несся так, что уши заболели от свищущего ветра.
Ближе!..
Ближе!..
Ближе!..
– Поймал!!! – торжествующе воскликнул Иван, на бешеном скаку подхватывая Елену за талию. – Есть!!!
Яромир резко взял левее. До лембойских сабель осталось полдюжины саженей, не больше. Матерый волколак взрыл землю когтищами, описывая крутую дугу, развернулся и ринулся прочь.
Проносясь мимо лембоев, он повернул голову, ехидно оскалился и крикнул что-то очень обидное. Те грозили вслед, кто-то выстрелил из лука – но где уж им попасть в столь борзолапую цель!
– А… а… а… – открывала рот княжна, покоясь в объятьях Ивана. – Что… что… где… откуда…
– Свои, свои, не бойся! – обернулся к ней Яромир.
