– Ну, в целом правильно, – уклончиво ответил волк. – Хотя тут есть свои нюансы…
– Чур меня, чур, чур, чур! – испуганно замахал руками княжич, не поняв последнего слова и решив, что это злое заклинание.
– А-а-а, да ты, оказывается, трус… – разочарованно фыркнул оборотень. – А я-то думал – храбрец…
– Лжу наводишь, нечисть! – обиделся Иван. – Я княжеский сын, мне бояться невместно!
– Да? Ну так подойди поближе, если не трусишь…
– А что думаешь?! И подойду!
Иван и в самом деле сделал несколько шагов вперед, остановившись ровно на таком расстоянии, чтобы волколак не сумел дотянуться зубами или лапой. Капкан держал его мертвой хваткой.
– А если еще ближе? – предложил оборотень. – Не забоишься?
– А-а-а, хитрый какой! – расплылся в улыбке княжич, обрадованный, что вовремя разгадал каверзу. – Я еще ближе – а ты меня на клык?!
На волчьей морде явственно отразилось недовольство и досада. Даже сквозь шерсть можно было понять, насколько оборотню хочется обматерить догадливого молодца.
– Тебя зовут-то хоть как, парнище? – наконец вздохнул волк.
– Люди Иваном называют… – уклончиво ответил княжич.
– Еврей, что ли? – не понял оборотень.
– Почему вдруг? – удивился Иван. – Русский я человек!
– А что тогда имя еврейское?.. а, ну да. Вы ж теперь все крещеные… – снисходительно усмехнулся волк.
– А ты некрещеный, что ли?.. – начал было княжич, но запнулся на полуслове. И то сказать – решил, будто оборотень крещен может оказаться!
Волк задумчиво поднял морду к небесам. Иван посмотрел туда же, но ничего интересного не увидел.
– Чего там? – с любопытством спросил он.
– Да так, ерунда всякая. Солнце. Птички. Деревьев макушки. А я вот тут – в капкане сижу…
– Чего?
– Освободи, а? – недовольно поморщился оборотень. – Ну что тебе стоит, Иван? Вот, гляди – тут всего- то и нужно, что ремешок развязать, да дуги разомкнуть. Даже дурак справится!
Иван угрюмо засопел, пытаясь сообразить, как оборотень разузнал его прозвище. В голову ничего путного не приходило – только чепуха всякая.
– Ага, я тебя, значит, выпущу, а ты меня тут же и сцапаешь, да? – наконец разродился он. – Нетушки! Я, может, и дурак, но не настолько!
– Я не ем человечину, – мрачно ответил волколак. – А ел бы – давно бы вживе не остался.
– Это как? – заинтересовался Иван. Всякие занятные истории он очень любил.
– А вот выпусти – тогда расскажу.
– Хи-и-итрый… Нечисти верить нельзя.
– Мне – можно.
– А чем докажешь?
– Да чем хочешь. Освободи меня, Иван, а я тебе еще пригожусь!
– Побожись, что не цапнешь!
– Вот те крест! – неловко перекрестился свободной лапой волк.
Иван сразу успокоился и, к великому удивлению оборотня, действительно подошел вплотную. Молодой богатырь совершенно невозмутимо наклонился, размотал ремень, уперся ногой в одну из дуг капкана и что есть мочи потянул на себя другую. Серебряные челюсти разочарованно клацнули, но все же отпустили мохнатую лапу.
Княжич попытался было прихватить драгоценную принаду[6] с собой, но разочарованно обнаружил, что сделать это никак невозможно – большая часть капкана вкопана в землю, и весит ого-го сколько! Тут, пожалуй, разве что Святогор управится. Стало понятным, почему оборотень не сумел сбежать вместе с капканом…
– Ой, да ты же некрещеный! – спохватился Иван, резко отпрыгивая назад и усиленно крестясь. – Чур меня, чур, нечистая сила! Никола Заступник, спаси, сохрани! Егорий Храбрый, оборони, защити!
– Да не трясись ты… – лениво ответил волколак, зализывая израненную лапу. – Ох, хорошо-то как… Теперь бы еще поесть чуток – три дня крохи во рту не было…
– Не подходи! – выхватил из-за пояса нож Иван. Длинный, обоюдоострый – с таким как раз хорошо обороняться от волка. – Врешь, нечисть, не возьмешь!
Оборотень вздохнул, а потом с трудом перекувыркнулся через голову, поднялся на задние лапы и начал превращаться. Кости явственно заскрипели, изменяя форму и становясь в новую позицию, шерсть ушла внутрь, открывая загорелую, выдубленную на ветру кожу, когти резко сократились до ногтей, лапы стали ступнями и ладонями, а волчья морда преобразилась в обычное человеческое лицо.
