покупают. У прошлого Наместника штук пять было. Шутами служили – чем плохо? На этого тоже покупателя найти можно.
Сульг сделал знак, чтоб подвели коня.
– Забирай. Продашь кому-нибудь. – Великий норлок сел в седло и тут же забыл про карлика. К реке, пересекая поле, ехал Тирк с лучниками Азаха, грязный и вымотанный боем, но невредимый.
– Эй ты, иди сюда! – бросили карлику. – Поглядим, как ты нас повеселишь в лагере! Будешь плясать или споешь? Знаешь какие-нибудь забористые песенки? Шут должен уметь веселить!
Карлик нырнул под ноги лошади и оказался перед Сульгом.
– Погодите, погодите, белл! Выслушайте меня!
Тот рассеянно оглянулся. Голубые глазки карлика умоляюще глядели на норлока снизу вверх.
– Ну чего тебе? – устало спросил Сульг.
– От меня будет больше пользы, если вы не станете меня продавать! Я могу лечить ваших раненых! Врачевать раны!
Норлок хмыкнул.
– Врет небось, – предположил кто-то.
Карлик понизил голос, сверля глазками Великого нор-лока:
– Я – шенданский лекарь! Выучку проходил в Ордене Серебряной ветки!
Сульг насторожился:
– Ты что, знаешь лечебную магию? Карлик кивнул.
– Не врешь?
Норлок на мгновение задумался, глядя на человечка. Лекари из Шендана, небольшого морского государства, славились своим искусством, а уж те, что умели врачевать с помощью магии, ценились на вес золота.
– Ладно, – помедлив, решил Сульг. – Не будем тебя продавать… пока что. Как твое имя?
– Дрок.
– Поедешь в Акрим, Дрок. Можешь жить там возле лагеря, скажешь, что я разрешил. У наших лекарей сейчас полно работы, лишние руки не помешают.
Карлик поспешно кивнул.
– Вздумаешь сбежать – пеняй на себя. Церемониться не будем. Пожалеешь тогда, что шутом не стал… Агир, приглядывай за ним! – приказал норлок.
Агир подъехал ближе, подхватил карлика одной рукой и усадил на коня позади себя.
– Держись, лекарь, – добродушно-свирепо сказал он. – Лошадка для тебя, понятное дело, великовата, не свались.
Позже Сульг, оценив помощь искусного лекаря, не раз предлагал отправить Дрока на родину в Шендан, но карлик неизменно отказывался, предпочитая жизнь в Доршате.
Когда Сульг возвращался из Акрима к лагерю норлоков, уже смеркалось.
– Здравствуй, шанни, – вполголоса произнес Айши, благоразумно убедившись, что Великий норлок отошел на безопасное расстояние.
– Еще раз назовешь меня «шанни»… – с трудом сдерживаясь, начал Тальм, стиснув кулаки: этим двусмысленным словечком в Лутаке называли смазливых юношей.
Телохранитель довольно ухмыльнулся:
– Хорошо, шанни, не буду… – И, не дожидаясь ответа, поспешил вслед за Сульгом. Тальм проводил телохранителя долгим взглядом и повел лошадей в конюшни.
Со стороны дороги послышался топот копыт. Сульг остановился. Из-за поворота показался всадник в сером плаще с черной каймой. Возле казарм всадник спешился, передал поводья дежурному, что-то спросил у него и заторопился в сторону палаточного лагеря. Сульг дожидался, стоя возле входа: не было ни малейших сомнений, что «волк» разыскивает именно его. Он даже вспомнил его имя – Решт, позапрошлогодний выпускник воинской школы. Тирк держал его в группе для личных поручений.
– Пакет из Доршаты, от начальника тайной службы. – сообщил Решт, протягивая конверт плотной вощеной серой бумаги, запечатанный личной печатью Тирка. Сульг кивнул. Сквозь толстую плотную бумагу прощупывался какой-то предмет.
Айши весело приветствовал норлока и немедленно предложил в качестве ужина пригоршню засахаренного миндаля. Решт поспешно отказался.
В палатке Сульг сломал печать и вскрыл конверт. На пол выпал тонкий золотой браслет в виде ветки плюща, Усыпанный голубыми мерцающими бриллиантами.
Глава четвертая
СТАРЫЙ ШАГРИТ
Правящий Наместник Доршаты редко изменял своим привычкам, а теперь, когда ему стукнуло почти сто лет, не оставалось и надежды на то, что он когда-либо им изменит. В течение последних нескольких лет любой разговор с сыном Наместник начинал с фразы, которую Луберт давным-давно выучил наизусть.
– Я умираю, – сообщил он в ответ на традиционные приветствия и пожелания доброго здоровья. – А так много еще нужно сделать!
