Она смутилась и не слишком искусно попыталась сменить разговор:
– И все же зря ты не веришь в гадание!
– Во что я должен поверить? В то, что ты предсказала, в свою скорую смерть? С чего бы это?
Девушка помотала головой:
– Нет… я о другом.
– О чем же?
Румита беспокойно поерзала на траве, собираясь с духом.
– Я знала, что мы встретимся еще раз! – выпалила она и покраснела. – Карты показывали, что наши пути пересекутся!
Сульг пожал плечами.
– И, как видишь, все сбылось! – крикнула гадалка.
– Да, я заметил, как ты обрадовалась, – пробурчал он, проверяя, не поджарилось ли мясо.
Румита опустила глаза:
– Я не ожидала, что все произойдет так… неожиданно.
– А как это должно было произойти? – спросил норлок без особого интереса. Он осторожно вынул из огня палочки с нанизанными на них кусками мяса и положил в траву остывать. – Ерунда все это… Чушь.
Румита поджала губы и убрала гадальные шарики в карман.
– И что же, нравится тебе быть гадалкой?
Девушка повела плечом:
– Ремесло не хуже любого другого. Вообще-то, выбирать было не из чего, – неохотно призналась она, не глядя на норлока. – В детстве меня били… потом я сбежала из дома, ну и… пришлось учиться зарабатывать себе на хлеб.
Сульг разломил хлеб, придвинул куски дымящегося мяса и кивком указал Румите на еду.
– Кто бил?
– Мачеха. – Девушка осторожно взяла горячий кусок. – Никак не получалось с ней поладить, что ни сделаю, все было плохо…
Норлок взял половинку зажаренной тушки и, орудуя клыками, быстро разорвал ее на части.
– А отец? Что ж он не заступился за тебя? – Он взял один кусок и отправил в рот.
– Ему не до этого было. – Румита облизала пальцы, перепачканные в жире. – Прокормить шестерых детей непросто, знаешь… он много работал.
Она пожала плечами, прожевывая мясо.
– Когда я ушла, меня, наверное, и не спохватились. В Доршате жила тетка, я и решила к ней поехать. Думала тогда, она обрадуется, если буду у нее жить… Мне девять лет было. – Румита помолчала. – Путь до Доршаты оказался неблизким…
Она бросила в костер дочиста обглоданные кроличьи косточки и вытерла пальцы о траву.
– Ну а потом пришла пора учиться какому-нибудь ремеслу… одна женщина научила меня гадать. Все говорили, что у меня неплохо получалось.
– Да уж, – пробормотал Сульг.
Румита вспомнила кабак Фитча, шум и гам, крики подвыпивших моряков, пьяные драки, запах кислого несвежего пива, братца, Бретена и умолкла, чувствуя, как к глазам подступают слезы.
Покончив со скудной трапезой, норлок погасил костер и тщательно затоптал тлеющие угли.
– Зачем? – испуганно спросила девушка – Нечисть боится огня, это всем известно!
– Не стоит объявлять всем вокруг, что здесь кто-то ночует. Мало ли кто заглянет на огонек. – Сульг переставил тележку поближе к пригорку, решив устроиться на ночлег под сосной, потом вышел на дорогу и прислушался. Стояла тишина, лишь вдалеке пересвистывались ночные птицы.
Он вернулся к месту ночлега.
– Никого нет? – спросила Румита напряженным голосом.
– Упырей пока нет, если тебя это интересует, – ответил Сульг. Девушка сердито дернула плечом. – Может, попозже подойдут, кто их знает? Будем ждать.
– А виры?
– Почему они должны оказаться именно здесь, а не где-нибудь в другом месте? – резонно поинтересовался норлок. – Все, избавь меня от болтовни.
Он взял плащ, бросил на землю под деревом, положил рядом меч и расстегнул перевязь с ножнами невидимого клинка.
Девушка беспокойно топталась неподалеку, явно собираясь с духом, чтобы сказать что-то.
– Ну что еще? – с досадой спросил норлок. – Иди спать, гадалка Румита.
