Глаза Румиты расширились:
– Что? Снова виры?
Сульг отрицательно мотнул головой, прислушиваясь. Кто-то мчался по заброшенной дороге, не жалея лошадей.
– Нет. Я слышу топот копыт, а виры не ездят верхом, лошади их боятся. Это патруль или почтовая служба. – Норлок окинул взглядом поляну и вдруг крикнул: – Быстро! Затаскивай убитых в кусты!
Он ухватил за шиворот труп и поволок в заросли. Румита. пересиливая страх и отвращение, с трудом потащила за ноги другого вира, стараясь не касаться мертвого тела.
– Зачем? – растерянно спросила она. – Зачем это делать?
– Шевелись! – рявкнул Сульг. – Живее! Я – простолюдин, фермер, неужели не понятно? У любого человека возникнут вопросы, как обычный огородник уложил четырех виp! А уж когда увидят раны от меча, то и вопросов не останется!
Он оттащил еще одного вира и бегом вернулся на поляну.
– Давай сюда его меч, живо! Снимай с него перевязь!
Румита торопливо расстегнула пояс на убитом. Сульг убрал в кусты собственный меч вместе с клинком Фиренца и надел чужой пояс с прицепленными к нему деревянными ножнами. Такой меч, дешевый и не лучшего качества, вполне мог принадлежать селянину, отправляющемуся в путь.
– Этого оставь! – приказал он Румите, видя, что она пытается сдвинуть тело заколотого ею вира.
– Слушай внимательно, – проговорил он, не отрывая взгляда от дороги, – из-за поворота уже показались три всадника, двое из них были в форме почтовой связи с нашитыми на рукавах двумя лентами, желтой и синей: доставка срочных донесений. Третий носил обычный дорожный плащ. Норлок сузил глаза: этот третий мог оказаться кем угодно.
На нас напали два вира. Два, поняла? Одного мы убили, другой скрылся раненый. Говори поменьше, понятно? А лучше: вообще держи рот закрытым!
Румита торопливо кивнула.
Всадники приблизились и остановили лошадей.
Один из них, грузный и краснолицый, глянул на Сульга из-под седых бровей.
– Эй, ты! – крикнул он повелительно. – Подойди!
Норлок пробрался сквозь кустарник и вышел на дорогу.
Следом за ним, спотыкаясь, двинулась и Румита.
– Что тут произошло? – Всадник, привстав на стременах, разглядывал истоптанную поляну, разбросанные вещи и тело убитого, залитое кровью.
– Мы идем из Брера в Дайру. – Сульг постарался вложить в голос как можно больше почтительности. – Переночевали тут… а утром напали виры.
Всадники переглянулись.
– Виры? Ну-ка, переверни его на спину, – коротко приказал другой. – Может, ты прикончил кого-то из своих дружков, а? Напились вчера, повздорили, а ты и решил с ним счеты свести?
Сульг послушно направился на поляну. Всадники тронули лошадей и подъехали ближе, наблюдая, как норлок переворачивает тело убитого.
– Вир, точно, – определил первый. Он сдвинул шляпу и почесал в затылке. – Проклятье, уже третий за этот месяц. Эй! – крикнул он. – Сколько их было?
– Двое. Один убежал. Другого мне удалось заколоть.
Второй всадник, смуглый и черноглазый, поджав губы, скользнул пренебрежительным взглядом по дешевому мечу в потрепанных деревянных ножнах.
– Повезло тебе, деревенщина, – бросил он, брезгливо разглядывая стоящего перед ним человека в грязной, заляпанной кровью одежде, с перепачканным лицом. – Могло быть и хуже. Только недоумки вроде тебя ночуют в кустах у дороги! Небось после праздника еще не весь хмель из башки выветрился?
Внезапно в разговор вмешался еще один: средних лет мужчина, закутанный в дорожный плащ.
– Откуда, говоришь, вы идете? – негромко переспросил он.
– Из Брера в Дайру. Домой возвращаемся, с осеннего праздника.
– Далековато, чтоб пешком добираться. – Он внимательно разглядывал норлока, прищурив голубые глаза. – Обычно, кто направляется в Дайру, покупает место в повозке, а не шляется по дорогам, где бродят виры.
– Это да, – покладисто сказал норлок, лихорадочно соображая, какая ложь покажется наиболее убедительной: у голубоглазого человека был проницательный и тяжелый взгляд. – Но…
Неожиданно позади раздался сердитый голос Румиты. Сульг похолодел.
Девушка шагнула вперед, оттолкнув стоявшего на пути норлока.
– Не на что покупать, – раздраженно сообщила она. – Все деньги, что на оплату места были отложены, этот пьяница проклятый в кабаках оставил! Чтоб он когда-нибудь этим пивом до смерти упился, золотуха его возьми!
Сульг растерянно заморгал глазами, с изумлением услышав в голосе Румиты сварливые нотки.
