достались ему от отца хетхи.
– Я слышал, твои желтоглазые уроды упустили Сульга? – напрямик спросил Дошаг, явно не собираясь утруждать себя предварительными разговорами. – Он был у них в руках, и они позволили ему сбежать?! Твое племя вырождается, старейший! Эти гоблины – не воины! Олени и дикие свиньи – вот их добыча. Волк им не по зубам!
Старый гоблин вынул трубку изо рта и выколотил ее о камень, тщательно скрывая раздражение.
Он терпеть не мог Дошага, который понятия не имел о том, как нужно вести беседу со старейшим. Почтительность, уважение к старшим – все это было для него пустым звуком. Чего иного можно ждать от полукровки?!
Он пропадал неизвестно где, якшаясь, по слухам, даже с ктухами и юнь-ти, исчезал и снова появлялся в деревне, возбуждая у молодежи зависть дорогим оружием и рассказами о своих приключениях. Зара видел, как загорались глаза у воинов, которые внезапно понимали, что мир гораздо больше серых гор и равнин Мглистого края.
– Они не упустили норлока. Они идут по следу. И скоро, – Зара сделал многозначительную паузу, – притащат его сюда!
Дошаг хмыкнул. Он сверлил глазами старейшего, скривив губы в усмешке:
– Притащат? Твои гоблины слишком глупы для этого!
Дошаг поправил колчан-нарит, обтянутый кожей и украшенный серебряными накладками. Зара мельком глянул на нарит и отвел глаза: по обычаям хетхи кожа для него снималась с правой руки заклятого врага. Дошаг проследил взгляд и ухмыльнулся, похлопав по колчану широкой ладонью:
– Вы не ведете войн, вы не ходите в набеги! Разве вы гоблины?! Скоро вы будете пахать землю и сеять зерно, как люди! – Дошаг наклонился вперед, в его прозрачных глазах горело презрение. – И вы надеетесь поймать норлока, того самого, по приказу которого было уничтожено почти все племя?! Они вернутся ни с чем, твои гоблины! Волк слишком хитер для того, чтобы его ловили неопытные щенки!
– Пустые слова! – с досадой отрезал Зара, сердито кусая черенок трубки. – Мои воины поймают его! Норлоку некуда здесь деваться!
Дошаг плюнул в очаг, и Зара вздрогнул от неслыханного оскорбления. Этот полукровка позволяет себе слишком многое!
– Вы тут, в горах, совсем выродились! В жертву богам вы приносите не пленных, а кабанов и оленей, потому-то у вас в жилах кровь превратилась в воду! – Дошаг сделал презрительный жест. – А ведь ты жил когда-то на земле Доршаты!
Он поднялся и взглянул на старейшину с высоты своего роста.
– Твои гоблины никогда не смогут изловить волка, – надменно произнес Дошаг, расправляя плечи. – Я сам поймаю его, я, Дошаг-охотник! Родичи моей матери жили на равнине, там, где норлоки устроили резню!
Зара почувствовал, как ярость снова вскипает в его сердце.
– Норлок на нашей земле, и его жизнь принадлежит нашему племени! – сказал он угрожающе. – Он должен умереть возле жертвенника, чтобы напоить своей кровью священное дерево!
– Тьфу! – Дошаг еще раз плюнул в очаг. Слова Зары не произвели на полукровку никакого впечатления. – Если норлока изловят твои шавки, что ж, пусть волокут его к жертвеннику! А если его поймаю я, то убью так, как захочу, ясно?
– Если ты… – начал было вождь, но Дошаг, не дослушав, повернулся и направился к выходу.
– Я сам поймаю Сульга! – рявкнул он с порога и исчез. Зара свирепо поглядел ему вслед и сунул в рот погасшую трубку.
Глава четырнадцатая
ПО СЛЕДУ
Сульг блуждал между сном и явью, прислушиваясь во сне к шорохам ночи. В лесу было тихо, но ощущение близкой опасности не отпускало. Норлок открыл глаза: край неба уже чуть посветлел. Не двигаясь, он прислушался, потом отбросил куртку и сел, поеживаясь от утреннего холода. Неподалеку, возле большого камня, свернувшись клубком, спал овражник. Увидев его, Сульг досадливо поморщился. Почувствовав, что хозяин проснулся, гном тут же вскочил на ноги, сонно моргая.
– Утро? – спросил он. – Еда?
Сульг поднялся и бросил куртку на камень.
– Самого бы тебя скормить рыбам, жаль, я сразу не сообразил, – проворчал он. – Убирайся-ка отсюда подобру-поздорову, пока цел…
Предложение убраться овражник пропустил мимо ушей.
– Крысу? – предложил гном, оживившись. – Могу поймать!
Норлок надел ремень с ножнами, вложил меч и вздохнул: отвязаться от гнома оказалось не так-то просто. Он спустился к ручью, торопливо плеснул в лицо ледяной водой, настороженно разглядывая тихий утренний лес.
– Злые гоблины идут за нами?
Сульг помедлил, определяя направление, и, не обращая внимания на овражника, двинулся вдоль берега, ускоряя шаг.
– Злые гоблины идут за нами? – повторил гном и оглянулся по сторонам. Он старался не отставать от Сульга, подпрыгивая, спотыкаясь на камнях. – Зачем? Хотят съесть?
Сульг не собирался вступать с овражником в беседу, однако гном с утра был разговорчив:
