Герцог с ненавистью посмотрел на меня. Гонсало — его протеже. Удачная экспедиция к южным землям сулила ему, а следовательно, и герцогу большие выгоды.
Я опять, в который раз перешел герцогу дорогу. Но это меня нисколько не пугало. Ведь мы с ним и так уже смертельные враги.
Но, судя по всему, вечер я своим появлением Изабелле все-таки испортил, так как на следующий день в одном из коридоров дворца дорогу мне преградил Луис де Кордова. Чуть позади него встали Гонсало и Феррейра. Поэт был бледен и взволнован. За их спинами, метрах в десяти дальше по коридору, виднелась крысиная морда ля Круса. Маркиз за последние дни сильно сдружился с Гонсало и Луисом.
— Гийом, вчера вы нанесли обиду сеньоре Изабелле, она со слезами на глазах проклинала вас. Оскорбив ее, вы оскорбили меня. Я вызываю вас! — Де Кордова бросил мне в лицо черную перчатку. По традиции на ней был вышит его герб — кречет, державший в когтях меч.
Я молчал, не отвечая. Воцарилась напряженная тишина. Все ждали развязки. В том числе и праздные зеваки, которые внимательно следили за каждым словом и жестом, чтобы было потом о чем рассказать.
Какой наивный план! Наверняка его автором был достойный Феррейра. Лицо выдавало гвардейца. Наивный Блас полагал, что нашел выход из создавшегося положения. Придумал, как разрешить конфликт между своим другом, с одной стороны, и спасителем — с другой.
Дуэль. Я — маг — плохо владею мечом. Против де Кордовы — мастера фехтования — у меня нет ни единого шанса. Все будет «честно», магией мне воспользоваться не дозволят, тот же Гонсало проследит. А значит, я обречен. Спасая жизнь, мне придется признать поражение и уступить Изабеллу, освободить ее отца от данного слова. Или нет, тут же промелькнула более приземленная, жесткая практичная мысль: врагов у меня много, да и в благородности поэта уверенности нет. Смерть моя — решение всех проблем. Мертвые не опасны. У благородного Феррейры — одни планы, у Луиса — другие.
Я понял это, заглянув в его глаза. Чувства Изабеллы — ее ненависть и обида — для него слишком много значили. Поэт решил спасти красавицу от чудовища, избрав самый благородный способ — убийство, называемое дуэлью. Перед Феррейрой оправдается: несчастный случай, убивать не хотел, но так вышло. Бласу придется это принять. Луис его друг, а я? Так, непонятный чужак.
Троица ждала моего ответа. Пальцы Луиса нервно сжимали рукоять меча. Боевого, а не парадного. Гонсало отводил взор. Что, мальчишка, тебе тоже хочется убрать меня со сцены? Стать первым?
Феррейра — его взгляд был чуть виноватым и будто бы ободряющим: ну же, Гийом, ответь на вызов, давай решим эту проблему!
Я никогда не играю по чужим правилам. Взмах рукой, порыв ветра — перчатка хлестнула владельца по лицу.
— Вы, кажется, обронили перчатку, виконт. Подберите. Я не оскорблял Изабеллу, это ложь, — спокойно произнес я, глядя ему в глаза.
— Да как вы смеете! — закричал Луис, делая шаг вперед. Клинок чуть выдвинулся из ножен.
Остановился, видя мою руку, вытянутую навстречу ему в запрещающем жесте. Ладонь открыта, пальцы чуть растопырены. Идеальное положение кисти для кастования любого заклятия.
— Не хватайтесь за оружие, виконт, иначе умрете раньше, чем обнажите меч, — предупредил я его.
Феррейра стоял на месте, не вмешивался. На лице разочарование — задумка казалась такой удачной. Почему я не согласился?..
— Гонсало, спокойно, вы тоже мне еще не соперник. — Мой бывший ученик чуть было не собрался плести против меня боевое заклятие. — Я все сказал, сеньоры. Дальнейший разговор на эту тему считаю пустой тратой времени. Расступитесь, меня ждет король.
Гонсало освободил дорогу. Феррейра силой оттащил Луиса. Поэт тщетно пытался высвободиться из железной хватки. Он лишь прокричал мне вслед:
— Трус, бесчестный ублюдок! Грязный колдун, убийца детей, мерзкий некромант! Предатель и убийца! Мы еще встретимся!
После нашей стычки родилось немало слухов и сплетен. Придворные сплетницы должны были быть мне благодарны. Интересно, откуда виконту стало известно о моих былых странствиях? Ведь часть его обвинений, кроме детей — в такую грязь я никогда не вмешивался, была правдой.
Де Кордова совершил большую ошибку: все слышали его оскорбления, у меня появился повод убить его. Молодость и глупость — это синонимы. Что с него взять? Ради мимолетного увлечения Луис рисковал жизнью. Хотя сам скольким красавицам уже разбил сердца?!
Гонсало стоял рядом с Луисом — конечно, ведь он его друг. Но была еще одна причина, побудившая его пойти против меня. Вчерашний Совет Сов. Мой бывший ученик очень честолюбив. Жаждет богатства и славы. Я, по его мнению, вчера намеренно помешал ему, опасаясь конкуренции. Глупец.
— Здравствуй, Гийом, — кивнул мне Хорхе.
Король разбирал бумаги за столом в кабинете. По-моему, это был проект торгового соглашения с Далмацией.
— Что, опять в центре скандала? Твои способности наживать врагов и раздражать всех, кто тебя хоть раз увидел, поражают.
Да, от Хорхе трудно что-то скрыть. После стычки я сразу отправился к нему. Шел быстро, никуда не сворачивая, не отвлекаясь на разговоры. И все же королю уже донесли.
— Такой уж я есть. Враги? Какие враги? Все мои враги давно мертвы. А эти — так, мальчишки, молодая кровь играет, — с пренебрежением отмахнулся я. — Кстати, я тебя еще не раздражаю?
— Если бы раздражал, то сейчас ты общался бы не со мной, а с палачами, — ответил Хорхе.
Как обычно, непонятно было, шутит он или говорит серьезно. Министров эта королевская особенность страшно пугала — то ли казнит, то ли наградит. Не знаешь, чего ждать. Но я его знал хорошо.
— Вряд ли, Хорхе. Ты слишком расчетлив. Никогда не бросаешься людьми, как бы они тебя ни раздражали, — возразил я. — Если бы ты действительно решил от меня избавиться, то сделал бы это не раньше, чем нашел замену.
— Не будь таким самоуверенным. — Король отложил перо в сторону. — Ты сам готовишь себе смену. Гонсало — хороший маг.
— Это он сам так считает? — спросил я. — Или гордые им друзья? А может, зрители, которым он показал пару детских заклинаний? Ярко, шумно, как раз чтобы добиться успеха у впечатлительных сеньорит.
— Эх, Гийом, — притворно вздохнул король, — ты все шутишь. А ко мне за эти дни уже не раз приходили члены Королевского совета и палаты Грандов. Просили отстранить тебя от дел. Дескать, подготовил ты Гонсало, теперь он полноценный волшебник, сам справится. А Гийома Бледного лучше отправить туда, откуда он прибыл, — за море. А еще лучше — в темницу или вовсе в мир иной.
— И что ты им ответил?
