Рейт подавил неуместный смех и осторожно, чтобы случайно не порезаться, провел рукой по ее жестким волосам.
– Я рад, что ты жива. В следующий раз постарайся так не рисковать. Кстати, пока ты отсутствовала, на меня было совершено неудачное покушение…
– Я знаю. – Эфа тихо зарычала. – Нужно было его уничтожить!
– Не замечал за тобой склонности к необдуманным поступкам. – Рейт внезапно пожалел о том, что темнота в спальне не позволяет видеть выражение ее лица. – Что тебя так разозлило?
– Ничего. Как там с-с-с владениями уничтоженных герцогов?
Рейт вздохнул. Все признаки того, что его вопрос останется без ответа, имелись в наличии. Спорить и настаивать было бесполезно. Пока сама не захочет, Эфа не скажет ни слова. Оставалось только поддерживать предложенную ею тему разговора.
– Все владения мятежников переданы Короне. Соответствующий указ был обнародован вчера утром. В каждое из них отправлен управляющий из числа верных мне людей и небольшой отряд солдат в поддержку. Хотя после устроенной тобой демонстрации силы в этом нет особой необходимости. Все наши подданные слишком боятся разделить участь мятежников, а то, что они не понимают, как тебе удалось уничтожить флот, в десятки раз превосходящий твои силы, заставляет их быть особенно осторожными. Кстати, я тоже не понимаю, в чем секрет твоей победы и как связано уничтожение мятежников с твоим пребыванием в биорегенераторе. – Рейт вопросительно посмотрел на жену, ни на мгновение не сомневаясь, что она прекрасно видит его лицо и благодаря своим необычным способностям точно знает, что именно он в данный момент чувствует.
– Прос-с-сто новое оружие ус-с-силивает мои врожденные с-с-спос-с-собнос-с-сти. – Эфа повела ушами и снова заговорила, тщательно подбирая слова: – Понимаешь, от рождения я обладаю некоторыми паранормальными с-с-спос-с-собнос-с-стями. Этот прибор на корабле ус-с-силивал их в дес-с-сятки тыс-с- сяч раз, но за это мне приходитс-с-ся рас-с-сплачивать-с-с-ся с-с-сильным ис-с-стощением, ну и некоторыми другими неприятными побочными эффектами. А уничтожить корабли было нес-с-сложно. Двигатели перехода работают на антиматерии, с-с-стоит только убрать поле, изолирующее корпус-с-с двигателя от топлива, и корабль превращаетс-с-ся в маленькую звездочку. Антиматерия, с-с-соприкас-с-саясь с-с-с материей, мгновенно аннигилирует. Вот и вс-с-се. Разъединила контакт в генераторе поля – и никаких проблем.
Рейт потрясенно молчал, слушая бесстрастный голос Эфы. Такого он не ожидал! Подумать только, взорвать корабли простым усилием воли! Его жена напичкана сюрпризами.
– И как действуют твои паранормальные способности?
Эфа недовольно фыркнула:
– Не знаю! Дейс-с-ствуют, и вс-с-се! А ес-с-сли тебя интерес-с-суют подробнос-с-сти – с-с-спрос-с-си у Хальзара и Тальзы, они в этом лучше разбирают-с-с-ся! – Тонкая рука с длинными острыми когтями вскользь задела Рейта по лицу, и он поспешно отшатнулся, чтобы избежать глубоких царапин. Уже понимая, что не успеет, принц схватился за пострадавшую щеку и с удивлением обнаружил отсутствие на ней малейших следов когтей. Эфа довольно зарычала, темнота не мешала ей любоваться крайним изумлением Рейта, отразившимся на его лице, и, судя по всему, она получала от этого удовольствие. Рейт вздохнул и пытался поймать ее за руку. Но состязаться в скорости с Эфой было бесполезно. С таким же успехом он мог попытаться поймать ветер. В конце концов, бросив это бесполезное занятие, принц лег на спину и подчеркнуто безразличным тоном поинтересовался:
– А что ты умудрилась сделать со своими когтями? Надеюсь, ничего непоправимого не произошло?
Эфа тихо рассмеялась:
– Нет, ничего непоправимого. Прос-с-сто мы с-с-с Хизой придумали, как обезопас-с-сить тебя от моих когтей во время с-с-сна, не покидая общей кровати и не проводя вс-с-сю ночь напролет в с-с-созерцании потолка.
– И что же вы придумали? – Рейт был уже не в состоянии скрыть первую заинтересованность. Он никак не мог забыть брачную ночь и ту крайнюю осторожность, которую им приходилось соблюдать, чтобы не отправить его на тот свет в самый неподходящий момент.
– Ничего ос-с-собенного. – Эфа явно была в курсе его переживаний, слишком уж довольно звучал ее голос. – Прос-с-сто на каждый коготь с-с-сделали с-с-своеобразные ножны из твердого металла с-с-с закругленным кончиком и маленькой защелкой, чтобы эта штука не с-с-слетала во время с-с-сна, вот и вс- с-се. А волос-с-сы я с-с-сейчас-с-с заплету в косу и с-с-спрячу под с-с-специальную с-с-сетку, чтобы ты не порезался об их кончики.
Рейт ошеломленно слушал жену, не зная, ругаться ему или смеяться. Все оказалось до изумления просто, а он столько времени потратил, пытаясь найти решение этой проблемы! Вспомнить страшно! Эфа заплела косу и, с довольным ворчанием устроившись у него на плече, добавила:
– Вс-с-се мое оружие на прикроватном с-с-столике, а за дверями с-с-спальни дежурят диины, в с-с- случае нападения у меня хватит времени на то, чтобы до него добратьс-с-ся и с-с-снять эти штуки с-с-с когтей. Вс-с-се продумано.
Рейту подобное и в голову бы не пришло, и он благоразумно промолчал. Бесспорно, в вопросах безопасности Эфа разбирается гораздо лучше него. Так какой смысл об этом говорить? Гораздо разумнее постараться выспаться перед завтрашним приемом.
Лотан Сел проснулся от того, что у него безумно болела голова. «Саан побери, и где я умудрился так напиться?» – удивленно подумал посол, никогда в жизни не злоупотреблявший спиртным. Он попытался открыть глаза. Но веки, казалось, весили тонну и никак не хотели разлепляться. Лотан с трудом поднял руку и потер глаза, пытаясь заставить их открыться. Это простое движение вызвало новый приступ головной боли, к которой почему-то добавились головокружение и тошнота. «Неужели меня отравили? Но где? Кто?» – Сел почувствовал, что его охватывает паника, и постарался справиться с постыдной слабостью, недостойной настоящего мужчины. И тут же вспомнил, что с ним произошло, и, от ужаса забыв про боль и слабость, сел на кровати и открыл глаза.
Он находился в собственной спальне, в посольстве Объединения свободных планет – в легкой пижаме лежал в кровати и, судя по ощущениям, был, бесспорно, жив, и если не считать неприятной слабости, здоров. Но не могли же события последних дней оказаться чересчур реальным кошмаром? Лотан вскочил с кровати и бросился к зеркалу. Он точно помнил, что, после того как очнулся в камере, у него болела шея. С внутренней дрожью Сел расстегнул верхнюю пуговицу пижамы и со смешанным чувством облегчения и страха уставился на характерные следы пальцев на шее. Все-таки это был не сон. Он действительно покушался на принца-консорта, был схвачен и заключен в камеру. И ему не приснился визит принца и диина. «Но тогда почему я жив? И не просто жив, но еще и совершенно свободен? Что происходит?» – Лотан на мгновение зажмурился, борясь с вновь подступившей паникой, а затем решительно направился к коммуникатору и нажал кнопку вызова секретаря.
– Доброе утро, господин посол. Слушаю вас, – раздался голос его подчиненного, и Селу стоило огромных усилий не ущипнуть себя. Он никак не мог избавиться от ощущения, что все вокруг просто затянувшийся кошмар. Справившись с собой, он спросил, стараясь, чтобы голос не выдал его состояния:
– Доброе утро, Доротан. Когда я вчера вернулся в посольство? – Лотан затаил дыхание, ожидая ответа.
– Не знаю, господин посол. Вас не было два дня. Господин Дол даже собирался начинать поиски, а сегодня в шесть часов утра служанка зашла прибрать вашу комнату и обнаружила вас спящим на кровати. Она доложила об этом господину Долу, и он приказал дежурной смене охраны явиться к нему для выяснения. Но охрана вас не видела, и датчики слежения не зафиксировали вашего возвращения на территорию посольства. Поэтому сейчас программисты проверяют компьютер на наличие вирусов, а охранников допрашивают. – Доротан замолчал, и Лотан почувствовал, как у него нехорошо засосало под ложечкой. Никто в посольстве не знал о полученном им задании, но начальник Службы безопасности Дол явно стремился привлечь к его отсутствию как можно больше внимания, чего при обычном двухдневном отсутствии посла делать бы не стал. Всем было известно, что представители правящего дома Империи отличались чрезмерной импульсивностью, и внезапная поездка по планете или за ее пределы в сопровождении всего двора и дипломатов, случайно оказавшихся в момент принятия решения в поле видимости монарха, была делом обычным. Подчас о перемене планов Его Величества узнавали только через
